— Ваше благородие, прошу вас, скажите мне точно, чем же вы так недовольны.

— Дело, не то, чтобы в недовольстве, просто… Михаил Ильин является фигурой, гораздо более значимой, чтобы его можно было так просто повязать.

От удивления Алексей чуть не крякнул вслух.

— Ваше благородие, вы должно быть шутите. Ильин всего лишь очередной «новобоярин», его влияние не может быть выше вашего. Даже если он и поставлял оружие Долгорукой.

— Дело не только в Её превосходительстве. — поспешил объяснить князь — Есть ещё кое-что: единственная дочь Ильина является женой Вячеслава Ченкова, который возглавляет семью, также входящую в Старую Знать. От этого союза Ильин даже имеет внука.

Алексей, поражённый новостью, уселся в кресло и устало провёл ладонью по лицу. Быть протеже одного Старого рода ещё куда ни шло, но двое. Теперь понятно почему старая крыса так нагло пыталась его похитить. С таким патронажем, можно было ничего не боятся. Ну ладно Долгорукая — её с Ильиным связывает только бизнес и, когда прижмёт, она не станет его спасать. Но с Ченковыми уже кровное родство, которое они будут защищать. Каким бы мудаком ни был Ильин.

— И что вы хотите этим сказать, ваше благородие? — спросил Никитин после недолгой паузы.

— Я доложу о ситуации в СБИ. Хотя, подозреваю, что они итак в курсе. И если они не пребудут в ваш участок в течении ближайших трёх часов, то значит они не заинтересованы в личном вмешательстве.

Алексей Никитин почувствовал, как к горлу подступил ком, не давший ему изречь гневный поток слов. Энтузиазм и гордость за проделанную работу, сменились страхом неопределённости. Пока ещё лёгким.

— В таком случае, каковы мои дальнейшие действия? — спросил полковник, подавив гнев.

— СБИ нужен не сам Михаил Ильин, а информация о тёмных делишках, которые он проворачивал по делу контрабанды. Свяжитесь со мной, когда у него развяжется язык. Только тогда я подтяну своих знакомых из службы безопасности, и они пришлют своих сотрудников. До тех пор, поймите правильно, я не собираюсь рисковать.

Князь Анненков-Барисеев завершил сеанс связи. А Никитин почувствовал себя плешивым котом, от которого отказался хозяин, отвесив зверушке смачного пенделя.

— Алексей Григорьевич. — спросил секретарь, который был в курсе всего разговора — Что нам теперь делать?

Никитин не мог понять, говорил ли секретарь с надеждой или отчаянием. И не знал, что ответить. Вернее, знал: вынудить Ильина дать показания, но дальше что? Если князь не врал и Ильин действительно породнился с Ченковым через политический брак, то очень высок шанс того, что «новобоярин» отделается лишь штрафом в пользу государственной казны. Тем более, что при даче показаний, может получить амнистию. А затем уже с полностью развязанными руками «решит» все вопросы с полицией. Только на этот раз у полковника не будет покровительства князя. Но тогда зачем вообще СБИ через Анненков-Барисеева наняли полицию? Этот вопрос назревал с самого первого разговора с князем, но полковник убеждал себя, что это не его дело. В итоге, получилось, как в пословице: «Если ты не интересуешься политикой, то рано или поздно политика заинтересуется тобой.»

Индивидуальные занятия с отцом Алексием дали результат далеко не сразу. Точные науки давались с наибольшим трудом. Сергей внимательно слушал все лекции старика по математике и физике. Листы тетради были вдоль и поперёк исписаны формулами, но каждый день Сергей начинал учёбу с чистого листа. Смотря на геометрические формулы, написанные собственной рукой ещё вчера, сегодня молодой человек видел лишь непонятные глазу каракули. Сергею было неимоверно стыдно, что несмотря на все старания отца Алексия, за неделю он смог выучить только таблицу умножения. Да и то частенько запинался «семёрке» и «девятке».

Старому священнику, в свою очередь тоже было трудно учить взрослого парня тому, что дети должны проходить в средней школе, хоть и было видно, что Сергей старается. Молодой человек заинтересован в образовании и это не давало преподавательскому энтузиазму потухнуть.

— Думаю, что пока хватит. — устало сказал отец Алексий, отложив учебник по математике и очки. Сергей чувствовал себя виноватым.

— Может дадите мне, что-то вроде «домашнего задания»?

— Не стоит, сейчас это бессмысленно.

Сергею стыдливо опустил взгляд.

— Тебе не стоит расстраиваться. Учитывая, что даже при обучении базовых вещей, я использую углублённую программу для Элиты, то у тебя ещё очень неплохо получается.

— Мне впервые в жизни жалко детей этих снобов. — с ироничной улыбкой сказал Сергей.

— И зря, им намного проще.

— Что ж, видимо в чём-то они правы, считая себя совершеннее нас.

Внезапно, отец Алексий фыркнул и отмахнулся. Такая брезгливость была ему не свойственна.

— Среди них много талантливых ребят, но в большинстве своём они спускают свои данные, не побоюсь этого слова, в унитаз. Пока дети из семей, наподобие твоей, работают по четырнадцать часов в сутки, чтобы прокормится, порой даже забрасывая учёбу, то дети богатых думают только об удовольствиях. Даже в ущерб образованию.

— Ну думаю, что к восемнадцати годам, они хотя бы таблицу умножения знают. — грустно подметил Сергей.

В такие моменты, он невольно стал отмечать, что государственная идеология Элиты не такая уж лживая вещь.

— Разумеется. Ты знаешь, какие деньги тратят их родители на всевозможных репетиторов? Ты слишком рано разочаровался в себе, сын мой. Сейчас только вторая неделя наших с тобой занятий, а ты уже вынес приговор своему разуму.

— Тогда может, мне всё-таки, хотя бы позаниматься самостоятельно?

— Успеешь ещё, — заботливо ответил священник — Тебе тоже нужно отдыхать. Можешь считать отдых домашним заданием. Да, не смотри так. Подозреваю, что у тебя сейчас каша в голове от всех этих формул, дробей и уравнений. Разум нуждается в отдыхе.

Сергей больше не стал спорить, да и не хотел. Он сам только спустя пять минут после завершения урока, ощутил себя выжатой мочалкой.

Желая на что-то переключить внимание, Сергей решил вынести мусор. Выйдя из храма с чёрным пакетом в руках, молодой человек разочарованно вздохнул. Он постоянно забывает, что церковь расположена на маленьком островке. Свалка для отходов жизнедеятельности находилась недалеко от противоположного берега, но сам факт того, что приходится каждый раз, плыть туда на маленькой шлюпке, провоцировал лёгкий, но быстро подавляемый приступ лени.

Сергей грёб вёслами по мутной воде. Чем ближе становился другой берег, с которого начинались трущобы, тем сильнее отступала блаженная тишина присущая святому участку отца Алексия. Прибившись к берегу, Сергей едва не стал целью для двух детишек не старше десяти лет. Увидев пакет, в их глазах загорелся хищный интерес и они скрытно (как им казалось) преследовали мужчину, с намерением ограбить. Но Сергей чувствовал к детишкам только жалость. Оба мертвецки бледные и худые, наверняка наркоманы. Малыши перестали пасти его, когда Сергей свернул на свалку. Детишки поняли, что ошиблись в выборе цели и просто зря потратили время, поэтому отстали.

Сергей натянул шарф на нос, чтобы не потерять сознание от целой когорты мерзких запахов. Тут пахло сразу всем, чем может пахнуть мусор: испортившиеся остатки еды, экскременты, а также такое, что нельзя было даже опознать.

Швырнув мусорный пакет в ближайшую кучу отходов, Сергей направился обратно к шлюпке.

Тех двух малолетних наркоманов на берегу уже не было. И это хорошо.

Сергей спокойно отплыл на лодке в сторону островка с церковью. Он не знал, что за ним следят.

Сегодня Виктору Драговичу пришлось отсутствовать на собрании атаманов, ибо было некому сидеть с больной Настей. На самом деле, состояние младшей дочери, хоть и вызывало опасения, но отнюдь не ухудшалось с каждым днём. Следить за ней можно было попросить одну из старших дочерей, но для казака это был веский повод отказаться от собрания.