– Уходим, – резко сказал он и все пятеро лордов покинули мои покои.
В проёме двери я увидела два тела, судя по слабому сердцебиению, они были живы. Я молча отступила обратно на стену и поползла прямо в кабинет короля – времени на переодевания не было, и оставалось только надеяться, что дядя по привычке будет ждать моего возвращения там. Приём приёмом, но раз все пятеро лордов находились в моих покоях – его величеству незачем было оставаться в общем зале.
Я приоткрыла окно кабинета, отодвинула тюль и… замерла с гулко бьющимся сердцем.
Король лежал на полу, раскинув руки в разные стороны, и не дышал. Под его телом натекла целая лужа крови, которая успела пропитать ковёр насквозь…
– Этого не может быть, этого не может быть, – забормотала я, глядя на тело дяди, как завороженная.
Я не смогла его защитить… не успела… как не успела предупредить, от кого нужно ждать удара в спину… я подвела его…
Я отползла обратно на внешнюю стену, продолжая таращиться на тело короля. Разве это возможно? КАК это вообще возможно?!
Туман ударил в мою голову, настойчиво требуя впустить его и забыться, но я не могла… сейчас ещё не могла… вначале нужно…
Я быстро спустилась на землю, пробралась в комнату прислуги, отыскала постель своей служанки, которая, к моему счастью, легла спать пораньше, и свернула ей шею. Прости, девочка, ты ни в чём не виновата, но если ты расскажешь хоть одной живой душе о том, что видела меня, ползущей по стене, лорды Некрона догадаются, кто стоит за убийством советника… А если ты уже успела кому-то разболтать, то твоя смерть станет для всех залогом молчания.
Мою тайну не должен знать никто. Стража не проболтается – никому не нужно, чтобы в городе пошёл слух о том, что во дворце жило бесовское отродье. А монастырь Богини Смерти уже три года как пустует, зачищенный людьми дяди…
В том же, что старая Райхо меня не выдаст, я была уверена – она была до странного привязана ко мне, хоть и боялась, как и все остальные…
Я выползла наружу, слегка пошатываясь, и последний раз посмотрела на дворец. Жизнь здесь вдруг показалась мне каким-то странным сном, который длился три года и, наконец, закончился. Я не принадлежала этому месту, никогда не принадлежала. И тот некронийский лорд был прав – я первой попаду под подозрение. А Нарина ускорит судебный процесс всеми возможными средствами. Здесь я уже не жилец, а потому…
Истошный крик принцессы со стороны кабинета короля перекрыл всё ещё звучавшую из залы музыку и стал отправной точкой моего затмения.
Только существо внутри меня теперь сможет спасти мою жизнь.
И вытолкнув сознание за грань, я отдалась во власть своего безумия.
Глава 4. Шаман.
Меня трясло. Нехороший признак. Такого ещё не было…
Я попыталась открыть глаза и поняла, что трясёт не только меня, трясётся весь мир! А вот это уже что-то новенькое…
Открываю глаза ещё шире, и на меня снисходит озарение – трясётся только повозка, в которой я лежу.
КАК Я ОКАЗАЛАСЬ В ПОВОЗКЕ???
– Эаааммм…
Это я. Печально, но после подобных затмений, с речью у меня начинаются проблемы. Но это ненадолго. Да и хорошо, что сейчас проблемы только с речью – как-то раз онемело всё тело, и я только к концу дня смогла привести мышцы в тонус. Кажется, в тот день мать настоятельница решила, что меня навсегда поразил паралич. Вот она тогда обрадовалась… Но нет, к вечеру я встала и даже смогла спуститься к молебну. Правда, в тот день меня заставили молиться чуть ли не до самого утра, и никого не волновало, что всё моё тело итак за этот день перенесло большой стресс…
Но к чему я это?
– Эаааа…
– Проснулась, наконец? – надо мной склонилось чьё-то лицо с очень большой и подозрительно доброй улыбкой, – Я думал, ты уже коней двинула.
Весьма своеобразное замечание. Коней я действительно двигала, было дело.
Но это уже совсем другая история…
Я вгляделась в лицо своего неожиданного спутника и едва сдержала обречённый стон. Парень, молодой, лет двадцать пять, светловолосый, с узким разрезом глаз и большим ртом (так вот, почему такая большая улыбка! Она действительно занимала пол лица – а я думала, мне показалось). Присмотревшись, поняла, что парень метис – дакийская кровь в нём была смешана с кровью северных кочевников, оттого и глаза были словно прищурены. Но ему шло, как шла ему и его большая улыбка, – и вот это реально напрягало. Потому что улыбаться подобным образом незнакомому молодому человеку с белилами на лице, да ещё и в одежде наёмника…
Он сказал «проснулась»?!?!
Я притронулась к своему лицу и поднесла пальцы к глазам. Белил не было! Дотянулась до головы и поняла, что капюшон не скрывает волосы!
Он видит, кто я!
– Да не переживай ты так! Вот чудная, – парень усмехнулся и сел ровнее, – сама же запрыгнула в телегу, сама вырубила меня одним ударом, сама отключилась чуть не на двенадцать часов, а теперь пугается, что живая!
Я ещё раз взглянула на своего спутника и заметила странный тонкий синяк на его шее. Значит, душила… хорошо хоть живым оставила.
Я приподнялась на локтях и осмотрелась – мы лежали в сене, ехали и впрямь на телеге, а вот местность я не узнавала, значит, далеко уехали…
Он сказал «двенадцать часов»?!?!?!
– Что опять? – напрягся парень, всё это время следивший за моей мимикой, – Переживаешь, что тебя где-то хватятся? Мы далеко уехали, так что можешь не беспокоиться.
Его простота меня сильно настораживала! Чего это он не боится, что я вновь наброшусь и закончу то, что так удачно начала? А именно – его убийство? Свидетели мне ни к чему…
Наверное, лицо в этот момент у меня стало, словно зеркало души, потому что парень ещё больше напрягся и даже отодвинулся от меня на пару сантиметров.
– Ты чего такая кровожадная? – чуть нервно спросил он.
– А ты чего такой беспечный? – выдавила я из себя, и сама напугалась, услышав тот хрип, что вырвался из моего горла.
– Да ты прожжённая деваха, – заметил этот… смертник.
– А ты реально не понимаешь, когда лучше рот закрыть, – уже заинтересованно посмотрев на него, прохрипела я.
– Ты чего, пьяница? Или курильщица? – он с любопытством осмотрел меня, и даже в рот заглянул, который я тут же захлопнула.
– Чего? – опешила я.
– Ну, голосок у тебя совсем не лебединый, уж извини за горькую правду, – почесав затылок, сказал этот… этот…
– А какой, по-твоему, лебединый голосок? Это что вообще? – искренне недоумевая, вопросила, – Лебеди, чтоб ты знал, вообще не разговаривают!
– О! Хрипота проходит! Значит, тебе всего-то разговориться надо было! – улыбнувшись ещё шире и окончательно введя меня в ступор, заявил парень.
– А ты кто, целитель?
– Я – вор и мошенник, – подмигнул мне… вор и мошенник.
– И ты так спокойно заявляешь мне это? – я подняла бровь.
– Не говорил бы, если б не был уверен, что ты – ещё хуже, – отмахнулся этот… болван!
– Ты чего, реально без тормозов? – я даже моргнула, пытаясь понять – не привиделось ли мне всё это.
– Ками, – парень протянул мне руку, на которую я уставилась, как на букет цветов от таракана, – а тебя как зовут?
– Твоя смерть, – брякнула я, а заметив реакцию парня – ещё более широкую улыбку, озадаченно добавила, – определённо.
– А покороче? – нахмурился Ками, полностью игнорируя мою реакцию, – Так будет не очень удобно обращаться к тебе. «Смерть моя, определённо». Не, – он покачал головой, – не пойдёт.
– Кира, – почему-то ответила я, удивляясь и своему ответу, и улыбке, появившейся на лице, – А твоя улыбка – заразная?
– Нет, – покачал головой Ками, затем так же просто спросил, – А твоё бешенство?
Я вздрогнула и отскочила от него.
– Не удивляйся, – Ками склонил голову, разглядывая выражение моего лица; голос его оставался таким же приветливым, но вот глаза уже смотрели пристально и внимательно, – Я знаю вашу породу. И знаю, что вы не причините вреда, пока у вас не наступит затмение. А если уж ты пожалела меня во время своего припадка, значит, мне и вовсе не о чем беспокоиться.
