Лишь дойдя до низа винтовой лестницы и обнаружив друзей сидящими на диванах вокруг кофейного столика, с тарелками на коленях, он осознает, что они снова говорили о нем. Возможно, он и не слышал своего имени, но понимает это по выражениям их лиц — тому самому разоблачительному виду человека, пойманного на месте преступления. Испуганные взгляды, замолкшие на полуслове голоса, внезапное гробовое молчание, атмосфера, пропитанная смущением и чувством вины.

— Мы не слышали, как ты спустился. — Хьюго первым нарушает молчание, в его тоне слышны обвинительные нотки.

Матео останавливается и переводит дыхание, ища способ удержать в душе чувство относительного мира и спокойствия, с которым проснулся всего несколько минут назад.

— Простите, не думал, что должен был стучаться. — Ему удается сохранять беззаботную манеру общения; отвечая в шутливой форме, он предоставляет им легкую возможность исправить возникшую неловкость. Требуется лишь быстро сменить тему разговора. Он не станет допытываться до сути — позже Лола сама все расскажет, они наверняка до сих пор переваривают вчерашние события. Но это нормально, все в прошлом; наконец он оставил случившееся позади и теперь… Он с улыбкой переводит взгляд на Лолу.

Та не улыбается в ответ.

— Просто мы волновались…

— Это я виноват, — медленно произносит Хьюго удивительно низким и мрачным голосом. — Я первый начал.

— Неважно. — Матео со снисходительной улыбкой коротко пожимает плечами. — Раз уж вы оставили мне немного лазаньи…

— Так ты согласен с нами? — Хьюго выглядит удивленным.

— Насчет чего?

— Того, что мы только что обсуждали, — отвечает Хьюго. — Вернуться завтра в Лондон и заявить в полицию.

Матео замирает. Глупая улыбка словно прирастает к его лицу.

— Что? — Он слышит громкий стук своего сердца.

— Не бери в голову. Мы можем поговорить об этом завтра утром, — мгновенно вмешивается Лола, бросая торопливые взгляды на остальных.

— Но если мы улетаем завтра, то билеты на самолет нужно бронировать сегодня, — возражает Изабель.

Матео неуверенно отступает назад, натыкается на колонну и с облегчением приваливается к ней, поскольку ноги вдруг становятся ватными.

— О чем вы? Почему нам нужно уезжать завтра? — Его дыхание учащается, он ищет взглядом Лолу, но та отказывается встречаться с ним глазами и вместо этого с тревогой поворачивается к Хьюго в поисках поддержки.

Хьюго медленно встает.

— Мэтт, послушай. Лола сказала нам, что ты знаешь человека, напавшего на тебя. Это очень серьезно. Если не хочешь говорить нам, то хотя бы сообщи полиции или родителям. Если только это… — На миг он замолкает, и Матео видит отражающийся на лице друга ужас. — Если только это не было твоим… О, черт…

— Я не… это не было… — Матео делает глубокий вдох в попытке успокоить голос, но дышит слишком часто, воздух в груди дребезжит, вынуждая его тело тоже сотрясаться. — Все забыто, все в прошлом, с этим покончено, Хьюго. Я не стану говорить ни с полицией, ни с кем-либо еще!

— Но, Мэтт, ради бога, приятель, нельзя просто так это оставлять! Этот гребаный злодей расхаживает на свободе, и ты знаешь, кто он!

Лола вскакивает и подбегает к Хьюго.

— Пожалуйста, давайте не будем ссориться — можно поговорить об этом рационально…

— Думаешь, я этого не знаю? — Матео слышит, как срывается на крик. — Думаешь, каждую секунду я не живу в страхе, что этот псих, этот… этот злодей может нанести новый удар?

— Тогда, ради бога, сделай что-нибудь!

Лола тянет Хьюго за руку.

— Не надо, перестань. Мы же договорились, что поговорим с ним об этом спокойно.

Матео чувствует, как по его спине стекают капли пота. Даже колонна, на которую он опирается, уже вдруг не кажется ему прочной.

— Ты… ты… — Он смотрит на Лолу, пытаясь перевести дух. — Ты договорилась с ним? Ты тоже хотела заставить меня пойти в полицию?

На ее лице вспыхивает виноватое выражение.

— Не заставить, Мэтти. Но ты… ты сам сказал, что тебе нужно это сделать!

— Я сказал: я не знаю, что мне делать! Мне казалось, ты поддержишь любое мое решение. Я думал, ты меня понимаешь, думал, ты на моей стороне!

Теперь все трое друзей обступают его, ополчившись против него. Трое на одного. И среди них — его Лола, его возлюбленная.

Она отделяется от них и идет к нему.

— Мэтти, все не так! Дело не в том, чтобы принять чью-то сторону!

Не успевает она подойти к нему, как он срывается с места. Пересекает комнату, бежит по коридору и выскакивает за дверь. Затем через сад, по траве, прямиком к краю обрыва и вниз по скользким неровным ступеням в скале — вниз, вниз, вниз к морю.

Отлив в самом разгаре, так что воды почти не видно. Темный песок, испещренный оранжевыми и золотыми лучами заходящего солнца, будто тянется на много миль вперед. Поначалу он бежит, а вскоре из-за вымотавшей его утренней гребли ему приходится замедлить шаг, мышцы ног дрожат от усталости.

— Мэтти, куда ты? Мэтти, постой, ради бога! — Он слышит за спиной топот сандалий Лолы по твердому песку, ее сбившееся дыхание, панику в голосе. — Мэтти, пожалуйста, подожди меня. Выслушай хотя бы секунду!

Лола пытается схватить его за руку, но он удлиняет шаг.

— Ты говорила с ними об этом? Ты согласилась с бредовыми заявлениями Хьюго?

— Только потому, что я волнуюсь за тебя!

— Хьюго ни черта об этом не знает! Он понятия не имеет! Ни малейшего!

— Но он заботится о тебе. И он прав, милый! Нам нужно вернуться домой, мы не можем прятаться здесь вечность! То, что случилось с тобой — ужасно, и для начала тебе следует рассказать своим родителям. А еще, Мэтти, раз ты знаешь этого парня, то должен сообщить о нем в полицию.

Его шаги становятся длиннее, он оборачивается и видит, что Лола бежит за ним: волосы лезут ей в лицо, щеки горят от напряжения, в глазах блестят слезы.

— Боже мой! Ты не понимаешь! Пойти в полицию? Случится катастрофа, чудовищная катастрофа, Лола!

— Тебе не придется проходить через жуткий судебный процесс. Ты имеешь полное право обратиться в полицию, сказать им, что не хочешь возбуждать дело, лишь назвать имя…

— Я не пойду в полицию!

— Тогда просто опиши все в письме. Если он поджидал тебя возле Аква-Центра, то вокруг наверняка были люди — зрители и сотрудники, — кто мог бы подтвердить твой рассказ.

— Ты меня не слушаешь! Я ни за что не пойду в полицию! И говорил тебе это с самого начала — почему ты сейчас давишь на меня?

Лола переходит на быстрый шаг, когда расстояние между ними сокращается. Он может разглядеть решимость на ее лице, как поднимается и опускается ее грудь, выдыхаемый от усилий воздух в попытке не отстать от него.

— Тебе даже не нужно принимать непосредственное участие! Напиши анонимную записку, а я ее передам! Что с ним сделает полиция — уже их дело, но ты во всяком случае попытаешься помешать ему снова над кем-то надругаться!

— Почему ты меня не слушаешь? Я не хочу ничего делать!

— Но, дорогой, разве ты не понимаешь? В одном Хьюго прав: этот парень снова нападет; может, уже это сделал! А своим бездействием ты позволяешь этому извращенцу разгуливать на свободе! Ты сам прошел через этот ад! Как ты можешь брать такой грех на душу?

Линия моря постепенно приближается, белая мерцающая рябь увеличивается в размерах с каждым вдохом, свет в лучах вечернего солнца отражается в воде, будто в стекле, восхитительным блеском. Матео не остановится — продолжит идти, пока не достигнет волн, будет брести сквозь тонкую вуаль кружева, пока вода не станет глубже, пока не накроет его сандалии и щиколотки, промочив штанины джинсов. Он продолжит идти, пока тяжесть воды не начнет тянуть его вниз, утаскивать с поверхности, окутывать приливной волной.

— На душу? На душу? Ты вообще имеешь хоть малейшее представление о том, что творится у меня на душе? — Он резко разворачивается к ней лицом и идет спиной, сандалии шлепают по мелководью. — Я умираю здесь, Лола! — он слышит свой собственный крик. — Умираю изнутри. И очень жалею, что не умер тогда! — Он бьет себя кулаком по животу. — Как жаль, что он не убил меня!