Литмир - Электронная Библиотека

Матео нравится эта часть реки, нравится наблюдать за лебедями: с длинными тонкими шеями и высоко поднятыми головами они скользят по воде. Бумажный журавлик Лолы словно оживает… Ему нравится сидеть именно в этом месте: достаточно близко, чтобы видеть отражающиеся в воде капли света, слушать нежное журчание непрерывного потока. Но не ближе. Это будит в нем слишком много воспоминаний… Когда-то он был амбициозным прыгуном, номинантом на золотую олимпийскую медаль. Лишь некоторым из его нынешних друзей известно об этой части его жизни, хотя кто-то утверждает, будто слышал его имя. Несмотря на то что Перес по-прежнему делится с ним новостями о команде, он так и не заходил в воду с того самого лета, три года назад. Три года… С одной стороны время пролетело так быстро, а с другой — словно остановилось. Матео взял академический отпуск, но не ради участия в Олимпиаде — он даже не смотрел по телевизору выступления своих бывших товарищей по команде. Некоторое время ему сильно нездоровилось — на протяжении, может, восьми или девяти месяцев. По мнению одних врачей, у него был мононуклеоз, другие считали, что это синдром хронической усталости. В любом случае никто не хотел смотреть правде в глаза: он был прикован к постели по своей воле. Он скорее предпочитал не есть, чем не мог. На протяжении долгих месяцев сам отказывался выходить из дома, а не просто был для этого слишком слаб. Он настолько сильно похудел, что ему пришлось провести почти два месяца в специализированной клинике. Родители оплатили его лечение: с ним работали ведущие психиатры, психологи и невропатологи — все специализирующиеся на жестоком обращении. Однако никто из них ни разу не предложил ему консультацию по поводу тяжелой утраты. Возможно, потому что он отказывался говорить о ней — как, впрочем, и до сих пор. Некоторые вещи слишком болезненны, чтобы выразить их словами, слишком личные, чтобы надеяться, будто кто-то сможет их понять. Теперь Лола существует только в его памяти, и он сделает все, лишь бы ее сохранить, а потому не станет ни с кем делиться. Много раз он всерьез подумывал о том, чтобы покончить с собой, но его удерживала записка Лолы. И держит по сей день.

Говорят, сейчас ему стало лучше. Он получает хорошие оценки, занимается другими видами спорта, увлекается фотографией дикой природы. По мнению врача, он даже может постепенно уйти от приема антидепрессантов и снотворных. В последнее время он почти не думает о смерти. Но вот «лучше» ли ему? Что за странное слово. Он больше не понимает его значения. Как может стать лучше после потери Лолы? Да, он снова научился существовать. Научился веселиться — иногда. Научился общаться с людьми, заводить новых друзей. И впереди его ждет новая глава жизни, планы на то, чем заниматься после университета — время, которое он начинает с нетерпением ждать. Говорят, после потери нужно жить дальше — то, что он сделал и делает до сих пор. Но боль никуда не уходит. Ты просто учишься с ней жить, вот и все. Находишь новые способы прожить этот день, новых людей, с кем можно пообщаться, новых друзей, кому можно доверять. Но боль всегда с тобой. Не проходит и дня, чтобы он не желал видеть ее улыбку, чувствовать прикосновение ее руки, держать ее в своих объятиях, пусть даже на краткий миг. Не проходит и дня, чтобы он не думал о ней и не скучал. Эта боль никогда не утихнет — он это понимает, и по-другому не будет. Лола навсегда останется его величайшей любовью; он каждую секунду жаждет снова быть с ней, больше всего на свете хочет, чтобы она была рядом. И для встречи с ней ему нужно лишь закрыть глаза: он видит ее улыбку, слышит ее смех, чувствует и вспоминает, как сильно она любила его. Он осознает, как же ему повезло познакомиться с ней, провести это время вместе. Он редко плачет, но порой, как сегодня, нет-нет да стекает слеза по щеке.

Но вот он слышит голоса, зовущие его по имени: Джордж и Кристи предлагают сыграть в фризби. Тогда он делает глубокий вдох, вытирает глаза, поднимает руку — «сейчас иду» — и бежит прочь от реки к своим друзьям.

64
{"b":"748984","o":1}