Матео кивает со всеми остальными, радуясь, что Перес не застал последнюю часть их разговора. Он бы не показался ему забавным. Перес — жесткий тренер и не слишком-то терпеливый. Он может быть неприятно груб и в мире прыжков имеет репутацию чрезвычайно вспыльчивого человека — и это правда. Несмотря на это, Матео его уважает, он даже ему нравится. Перес является его тренером вот уже шесть лет, и все это время он давил, заставлял, орал и тащил его туда, где он находится сейчас — номер один в стране, в десятке лучших всего мира. Перес всегда напоминает своим прыгунам, что ждет от них лишь одного: они вложат в это дело столько же труда и преданности, сколько и он. Это нелегко, поскольку и сам Перес является бывшим трехкратным олимпийским чемпионом. Дважды разведенный и теперь женатый на своей работе главного тренера Великобритании по прыжкам в воду, он специализируется на подготовке олимпийских медалистов и за последние двадцать лет тренировал одни из громких имен в истории прыжков.

— Я рассчитываю на вас, ребята, — продолжает он с нахмуренными бровями, наблюдая за тем, как они едят. — В воскресенье жду от всех вас идеальных прыжков. Особенно от тебя. — Он смотрит прямо на Матео, который заливается румянцем. — Мы раз и навсегда разберемся с твоим перекрутом на «сухом» трамплине после школы.

— Сегодня вечером у нас будет «сухая» тренировка? — с удивлением вскрикивает Эли.

Но Перес едва смотрит на него.

— Нет, только у Мэтта. — Тут пищит его телефон, и он встает из-за стола. Проходя мимо, хлопает Матео по спине. — Увидимся в зале ровно в четыре.

Все утро Лола занята школьным мюзиклом, так что ему удается застать ее за обедом. Она встречает его за их обычным столиком, со стуком опуская поднос на стол напротив него.

— Итак, прошлой ночью было весело! — Она смеется и бросает на соседний стул свой пиджак, сумку и ключи. Разматывает пестрый платок на шее и собирает растрепавшиеся волосы сзади на голове, закручивая их в торопливый пучок, от усилий ее щеки розовеют. — Как твое похмелье?

Матео с лязгом опускает вилку и одаривает ее саркастичной улыбкой.

— Не очень хорошо. А еще кое-кто растолкал меня на рассвете и бесцеремонно вытолкал из постели…

— Эй, я спасала твою задницу, — напоминает она ему. — Твой отец пришел бы в ярость, пропусти ты тренировку! Вечером ты же не идешь в бассейн, да?

— Нет, но сразу после школы у меня индивидуальное занятие с Пересом в гимнастическом зале. А потом придется ужинать с Лоиком и новой няней.

— Что? Почему ты не можешь поужинать с нами?

— Не волнуйся. После этих выходных я как-нибудь все улажу с Консуэлой.

Она хмурится.

— Уж лучше бы. О, сегодня вечером мы с папой репетируем новые песни. Придешь после ужина послушать?

— Конечно… — Он покусывает большой палец, его мысли внезапно уплывают куда-то далеко.

Лола вопросительно вскидывает бровь.

— Нервничаешь из-за выходных?

Блин, она все видит! Дома он научился все время носить маску, но с Лолой это невозможно — она видит его насквозь.

— Немного. Сегодня утром была не самая лучшая тренировка. У меня до сих пор проблемы с «большим» прыжком. — Он глядит на свою тарелку, складывая вилкой рисинки в узор.

От ее прикосновения к его запястью он замирает.

— Это и не удивительно. Ты спал всего три часа.

— Я знаю, просто… у меня не очень хорошие предчувствия насчет этих выходных.

— Ты всегда нервничаешь перед крупными соревнованиями, — напоминает она. — А потом в тот же день обращаешь нервозность в адреналин и принимаешься за дело.

Он покусывает нижнюю губу, не в силах поднять взгляд.

— Да…

— Мэтти, несмотря на давление, ты всегда поднимаешься, ты знаешь, что сможешь. Вот почему ты чемпион Европы! И вот почему телевизионные комментаторы прозвали тебя Ледяным Человеком! — Она слегка встряхивает его руку и усмехается. — Хотя после вчерашней ночи я бы предложила им придумать что-то другое…

Он и сам невольно смеется.

— Заткнись!

— Скоростной Демон? — предлагает она, набирая полный рот сока и посмеиваясь над своей шуткой. — Шучу, шучу! — выпаливает она, когда Матео тянется к ней через стол, чтобы шлепнуть.

Он откидывается на стуле и смотрит на нее из-под опущенных век.

— Ты зло. Я хочу развода.

Она ухмыляется.

— Вот и нет. Без меня ты не справишься, Матео Уолш!

К половине седьмого вечера он наконец свободен. Этот день кажется ему бесконечным: Перес держал его в зале до тех пор, пока он не выполнил подряд десять идеальных приземлений в поролоновую яму; у Консуэлы случилась очередная паника, когда он приехал домой, — Лоик канючил и отказывался ужинать; а когда Матео наконец-то сумел спуститься вниз под предлогом размяться в тренажерном зале, он уже был готов выпрыгнуть из окна. Десять минут спустя он прибегает к Лоле и занимает свое любимое место в доме Бауманнов — пахнущий сыростью, выцветший зеленый диван в музыкальной студии Джерри, в глубине сада. Хотя это скорее не студия, а сарай: окна заляпаны, дерево в некоторых местах начало гнить, но благодаря тому, что Джерри его регулярно ремонтирует, он до сих пор еще стоит. Матео переворачивается на диване, кладет голову на один из подлокотников и вытягивает ноги, скрестив лодыжки. Лола плюхается на него сверху, придавливая его ноги.

— Ай! Тебе очень удобно?

— Поцелуй меня.

Он повинуется и притягивает ее к своей груди.

— Скучал по мне? — дразнящим тоном спрашивает она.

— Конечно.

— Хорошо. Где мой кофе?

— Все там же на полу, где ты его оставила.

— Не передашь мне чашку?

— Может, мне еще залить его тебе в рот?

Она прищуривает глаза и морщит нос.

— Как-то неблагородно…

— Эй, мои дни в качестве твоего раба, Бауманн, закончились, — заявляет он. — Теперь мне нужно выкладываться на тренировках, так что я не собираюсь тратить сил больше, чем это необходимо. С этих пор тебе придется время от времени самой тянуться за кружкой, нести свою сумку, открывать себе дверь…

Она поворачивает голову на его груди и противно ему улыбается.

— А может, мне еще вылить тебе кофе на голову?

— Мы же оба знаем, что все это пустые угрозы, Лола Бауманн.

К тому времени как Джерри заканчивает устанавливать свою новую барабанную установку, Матео уютно дремлет на диване, наполовину зарывшись головой в затхлых подушках. Лола возится с новой установкой, а Джерри спиной входит в дверь, неся огромный поднос с закусками и напитками. Лола успешно выполняет барабанную дробь, за которой следует мощный звон тарелок, чем вызывает у него смех.

Закидывая в рот пригоршню чипсов и ложась на диван, Матео вдруг ощущает тяжесть рядом с собой. Что-то прижимается к его ноге, и он, подперев голову рукой, видит, что возле его вытянутых ног уселся Джерри.

— Устал?

— Немного. — Он сконфуженно улыбается.

— Лола говорит, прошлой ночью ты мало спал.

Матео чувствует, как к его лицу приливает жар, но Джерри сдерживает улыбку, его глаза блестят.

— Э-э… Ну…

Джерри тепло смеется и хлопает Матео по ноге.

— Эй, ты же знаешь, что я просто прикалываюсь!

Матео корчит рожу и закатывает глаза в попытке скрыть свое смущение.

— Эй, — быстро произносит Джерри, как если бы почувствовал его неловкость. — Предстоят волнительные выходные! Очень жаль, что я не смогу прийти, но съемка была забронирована почти год назад.

— Знаю, знаю. Не беспокойтесь.

— Но мы, разумеется, запишем телевизионную трансляцию, чтобы посмотреть ее вечером.

— Дождитесь, пока я первый послушаю. А то вы можете оказаться в затруднительном положении! — с улыбкой подшучивает Матео.

Джерри улыбается в ответ, но его брови слегка хмурятся.

— Нервничаешь?

— Нет, — начинает Матео, однако отражающаяся на лице Джерри сердечность и пролегшая между бровей складка беспокойства напоминают ему о том, что здесь ему не нужно притворяться. Подобно своей дочери, Джерри, похоже, инстинктивно настроен на чувствительность каждого, кто его окружает. — Ну, вообще-то да. Все ждут, что я выиграю Национальный чемпионат, и это еще хуже. Я бы предпочел быть аутсайдером.