— Рано было вас на охоту отправлять. Как знал, что плохо закончится, — сказал он. — Мак, рассказывай, что случилось.

Главный охотник вкратце рассказал о случившемся.

— Значит, Бран и Кука уже должны быть в лагере. Отправляемся домой.

До лагеря добрались без происшествий, груаны если и преследовали охотников, то либо не стали нападать, либо не успели. Грая и Эла сразу же направили в лазарет, где Жуанна, покачав головой, принялась за дело. Девушка ловко обработала раны, наложила швы и перебинтовала парней. Элогир с интересом наблюдал, как врач занималась привычным делом. Опыт было видно в каждом ее движении. Разодранный бок болел, но искатель не жаловался. Главное, что они оба остались живы. Кука и Бран и впрямь уже были в лагере, целые и невредимые, как любой, кто заново возродился. Парни уже успели переодеться с комбинезонов колонистов в привычные для них кожаные куртки и широкие штаны. На минутку заскочили в лазарет, чтобы справиться о состоянии новичков, после чего Жуанна их выгнала, чтобы не мешались.

— Ничего, шрамы лишь украшают мужчину, — с улыбкой сказала она, когда закончила зашивать рану Элогира.

В лазарет зашел Белый. Взгляд у него был суровый и в тоже время озабоченный.

— Больше никаких вылазок с лагеря, пока мы вам точки привязки не разморозим, — приказал он.

Эл молчал, а Грай стыдливо отвел взгляд. Ему до сих пор было не по себе за случай на поляне и за то, что он спрятался на дереве.

— Ты молодец, — неожиданно обратился к солдату Белый. — В этом мире погибнуть значительно проще, чем сохранить жизнь. Я даже боюсь представить, что было бы с тобой, окажись ты в лапах Туко и его людей.

Вечером парни, несмотря на раны, отправились на тренировку. Бойцы встретили их дружными возгласами и похлопываниями по плечам.

— Молодцы! — подбадривали они новичков. — Так держать! Показали мерзким тварям их место.

— Видели бы вы, как Грай растерзал груану! — кричал Фарат. — Он прямо с дерева на нее сиганул и голыми руками порвал. Просто дикий зверь какой-то! Я его тогда сам испугался!

— Дикий! — подхватили остальные. — Ты теперь Дикий. Так и будем тебя называть. Считай это боевым крещением!

Грай наконец-то улыбнулся. К нему подошел Кука. Заглянул прямо в глаза и сказал:

— Красавец! Все правильно сделал.

Тренировка так и не состоялась. Все обсуждали случившееся, обменивались своими историями. Позже всех, кто был на охоте, вызвал Белый. Долго расспрашивал про стаю, сколько хищников парни насчитали, попросил указать Мака точное место на карте. Вид у главы лагеря был встревоженный, но делиться размышлениями он не стал.

Вернувшись в казарму, Элогир поставил на тумбочку «компот», достал из рюкзака искру жизни.

Искра жизни. Уровень 92. Ранг 2. Носитель Арборей.

— Настало время улучшить себя, — прошептал Элогир, перелил «компот» в стакан и закинул в него иску.

Камень зашипел, покрывшись мелкими пузырями. Через некоторое время в стакане осталась лишь мутная жидкость темного цвета. Пить это месиво совершенно не хотелось. Элогир сидел в нерешительности. Постепенно муть осела на дно серым осадком.

«Сейчас, наверное, уже пора», — подумал искатель и залпом опрокинул стакан вместе с осадком.

Горький вкус вызвал отвращение, и парень с трудом удержал в себе позывы избавиться от выпитого. Улегшись на кровать, Эл закрыл глаза в ожидании предстоящих бонусов от системы.

Итак, что там полагается искателю? Если вспомнить подробное описание и то, что рассказывали парни из Озерного, то камушек, который некогда взрастил в себе невиданный зверь арборей, может поделиться девятью или десятью принудительно распределенными очками к основным характеристикам и пятью-шестью свободными. И тут Элогир понял, что забыл посмотреть подробную информацию об искре.

— Болван! — хлопнул он себя по лбу, о чем тут же пожалел, голова и без того начала болеть.

Теперь не понятно, куда именно упадут принудительные очки. Хотя, какая разница, если он все равно не может их перераспределить иначе. Оставив самобичевание на пустом месте, Эл вновь задумался. Помимо всего прочего у него есть малый шанс получить уникальный навык. Интересно, а малый это сколько, если в цифрах. Об этом парень не знал. В одном ребята из озерного точно были правы, никто в здравом уме не будет продавать такую искру, ведь она слишком много полезного дает.

Время шло, а сообщений никаких не приходило. Эл всячески прислушивался к ощущениям, но никаких улучшений не чувствовал. Скорее даже наоборот. Голова разболелась не на шутку, в виски, словно молотком били. Температура поднялась, а тело начала пронимать дрожь. Но на этом неприятности не закончились. Шкалы интоксикации и серой пыли опасно поползли вверх. Зак вроде бы говорил, что ухудшения самочувствия нормальное явление после приема искры, но чтобы так.

Вскоре вернулись несколько парней, с ними был и Грай. Парень подскочил к гамаку друга.

— Эл, представляешь, они и впрямь меня теперь Диким называют, воодушевленно заявил он. — Теперь это вроде как моя кличка. А я и не против. Мне даже нравится.

Искатель молчал. По спине стекали ручейки пота.

— Я ведь себя там, на поляне совсем не контролировал. Готов был зубами тварей грызть за парней.

— Хорошо, — пробубнил Элогир, укутываясь в тонкий плед. Все тело ломило и морозило одновременно.

— Ты чего так рано спать лег, а? — Грай только сейчас заметил, что с товарищем что-то неладное. — Да ты бледный весь. Эл, все в порядке?

— Что-то мне совсем плохо. Надо поспать, — выдавил из себя искатель.

Грай взглянул на пустой синий бутылек и стакан с серым остатком, размазанным по дну.

— Ты искру принял что ли? Это тебя от нее так колотит? Дружище, мне кажется, что это не нормально.

— Все в порядке. К утру оклемаюсь.

— Ну, уж нет, — солдат вскочил с места и выбежал на улицу.

Когда в палатке появилась Жуанна, Элогир был на грани того, чтобы потерять сознание. Шкала серой пыли начала заполняться повторно, а интоксикация вот-вот приблизится к своему пределу. Врач кинула на него взгляд, глаза ее расширились.

— Чего сидите?! — вскрикнула она на бойцов. — Человек умирает! Живо его в лазарет!

Последнее, что помнил Элогир, это то, как несколько ребят несли его на покрывале по улице. На небе виднелись звезды. Затем их перекрыла голова Жуанны, девушка склонилась над искателем, положила ему руку на лоб, что-то скомандовала. Затем наступила тьма.

Когда Эл очнулся, яркий свет солнца уже пробивался в приоткрытую дверь лазарета. Внутри было тихо и пусто. Что же, он все еще в лагере, а значит, врач сумела вытащить его из цепких лап смерти. В том, какая участь его поджидала, не вмешайся в дело Жуанна, Элогир хорошо понимал. Он взглянул на шкалы. Серая пыль и интоксикация были заполнены наполовину. Это хорошо, что опасность миновала.

Искатель попытался встать с кушетки, но тут же болезненно застонал и вновь откинулся на подушку. Голова закружилась с такой силой, что брезентовый свод палатки-лазарета поплыл куда-то в сторону. Мышцы ломило так, словно его всю ночь палками отбивали. Может он все-таки в Бастионе и Крепыш успел поработать над ним? Конечно же, нет, скорее всего, виной столь разбитому состоянию стало отравление. Понять бы еще, что его так подкосило. Хотя чего тут понимать, последнее, что он пил, это «компот» с разбавленной в нем искрой.

Пить. Губы пересохли и потрескались, жажда начала давить на сознание. Эл вновь попытался встать, но и вторая попытка не принесла успеха. К правой руке шла медицинская трубка от капельницы. Надо ее вытащить. Или оставить все как есть. Рано или поздно должна появиться врач. Невыносимая жажда. К тому же еще и слабость. Мысли хаотично всплывали в мозгу, не позволяя зацепиться за что-то конкретное. Лишь желание выпить глоток прохладной воды набатом стучало в висках.

В палатку вошла Жуанна. В руках девушка несла продолговатую металлическую посудину.