Он фыркает, но не смотрит мне в глаза. Я задела за живое. Уверена в этом. Его челюсти сжимаются, и я боюсь, что он сломает свою удочку из-за побелевших костяшек пальцев, которыми он ее держит.

— Неужели ты думаешь, что я пойду с Джейкобом Смитом? — кошмар, все мое тело дрожит от отвращения.

Ки наматывает леску, берет свой рыболовный ящик и уходит от меня и нашего места у реки. Разозлившись, я бросаюсь за ним.

— Молчание – это так незрело, Мереки, — кричу я. — Возможно, что твоя зрелость уменьшается с возрастом? — разочарование и собственный гнев портят мой тон. — Ты сейчас пойдешь домой и поплачешься маме?

Он бросает на меня сердитый взгляд через плечо, но по-прежнему ничего не говорит. Мереки – мой лучший друг. Он определенно мой единственный настоящий друг, но над его гневом необходимо работать. Молчание – не лучший вариант. Никогда. Мы разговариваем, смеемся, он рыбачит, я рисую. У нас так много позитивных способов общения, что это для меня неприемлемо. Молчание никогда ничего не решает.

— Эмерсон, — я слышу, как мое имя буквально выкрикивают в ту же секунду, как только я захожу в ночной клуб «Пульс».

Брук подпрыгивает на месте, машет рукой, и я делаю то же самое ей в ответ, смущенная полученным вниманием.

— А где Джош? — спрашивает она, оглядываясь вокруг.

— Боюсь, что опаздывает, но он будет здесь, — лопнувшая сегодня водопроводная труба в кафе Тодда была, конечно, веской причиной для Джоша, чтобы изменить наши планы встретиться за ужином и пойти вместе в клуб. Водопроводчик так и не появился, поэтому Тодд попросил своего лучшего друга помочь свести ущерб к минимуму. Я сказала, чтобы он обнял Тодда от меня и что я просто встречусь с ним в клубе позже.

Целуя в щеку, Брук держит меня на расстоянии вытянутой руки.

— Ты выглядишь сексуально, — я не обижаюсь на удивление в ее голосе. Она никогда не видела меня ни в чем, кроме джинсов и футболок. — Я так рада, что ты пришла.

Когда прошлой ночью я выбирала, что надеть, поняла, как у меня мало одежды «на выход», и что наряда для ночного клуба у меня нет. В обеденный перерыв зашла в магазин одежды в соседнем пригороде, и нашла облегающее черное платье. Оно было короче, чем я привыкла, но продавщица настаивала, что мне очень идет. Ей также удалось уговорить меня купить золотые аксессуары и туфли на каблуках с ремешками. Моя левая рука полностью закрыта, а правая остается голой. Это создает поразительный контраст, и я полна решимости выглядеть именно так.

Брук тащит меня по клубу, как одержимая. Я сосредотачиваю все свое внимание на том, чтобы оставаться в вертикальном положении, когда спотыкаюсь позади нее. Я знала, что не смогу надеть свои надежные кроссовки или даже балетки с этим нарядом, но мои ноги не согласны. Когда мы останавливаемся, я знакомлюсь с большой группой ее друзей, сидящих и стоящих вокруг двух столов возле бара. Я киваю и улыбаюсь, пытаясь вспомнить имена. Некоторые из них кажутся мне смутно знакомыми, и я задаюсь вопросом, не актеры ли они.

— И, конечно, ты знаешь Теннисона, — говорит она, и я вздыхаю с облегчением, что знаю еще одного человека. Он возвращается к столу с подносом напитков и широко улыбается при виде меня.

— Привет, Тенн, — говорю я, и мы одновременно улыбаемся..

— Ну разве ты не услада для глаз? — говорит он, кивая и оценивая мой наряд. — Джош здесь?

Я чувствую от него запах алкоголя.

— Пока нет, но, надеюсь, что скоро будет.

— Не бери напитки ни от кого, кроме меня. Ладно? — его беззаботный тон, которым он говорил несколько минут назад, теперь сменился очень серьезным выражением лица. — Что предпочитаешь?

У меня так мало опыта с алкоголем, но думаю, что немного смелости не помешает.

— Водку с тоником, пожалуйста.

— Сейчас, — он снова возвращается к бару.

Оглядываясь вокруг, я вижу монохромные интерьеры, сделанные с помощью цвета в световом шоу, которое похоже на какое-то художественное развлечение. Танцпол нагревается от полуобнаженных тел, и я не могу отрицать всплеск адреналина, эта атмосфера поглощает меня. Мои несоциальные инстинкты вытесняются синхронизированной музыкой и светом.

— Одна водка с тоником, — говорит Тенн, протягивая мне высокий стакан. — Не откладывай это в долгий ящик.

— Спасибо, — говорю я, согретая его заботой. Делаю большой глоток и чувствую опьянение.

Я открываю рот, чтобы сказать что-то еще, но Тенн уже отвернулся, откликнувшись на одну из привлекательных грудастых подруг Брук. Зная, что он находится в плохом состоянии из-за развода с женой, очень приятно видеть, как он немного расслабляется.

Допиваю свой напиток одним долгим глотком, чувствую, как кто-то хлопает меня по плечу. Развернувшись, оказываюсь лицом к лицу с парнем, с которым меня познакомили раньше. Я не помню его имя.

— Эмерсон, — он протягивает мне руку, и я уверенно пожимаю ее, желая, чтобы его имя чудесным образом возникло в моей голове. Очевидно, понимая, что я не имею ни малейшего понятия, он приходит на помощь. — Рик. Было много имен, которые нужно запомнить.

Он все еще держит меня за руку и потирает большим пальцем костяшки пальцев. Он флиртует со мной, но я понятия не имею, как с этим справиться.

— Рада знакомству, Рик.

— Могу я угостить тебя выпивкой? — спрашивает он, делая шаг ближе, чтобы официально оказаться в моем личном пространстве и все еще держа меня за руку.

— Нам нужно потанцевать, — говорит Брук, хватая меня за руку и утаскивая прочь.

— Танцуй или уходи. Это мой девиз, — ее длинные черные волосы перекинуты через плечо, а подбородок вздернут. Она смотрит на Рика. — Извини, приятель. Она занята.

Одна из ее подруг, кажется, ее зовут Тая, вскакивает со своего места, и мы следуем за Брук на танцпол. С тех пор как приехала, я, наверное, раз сто поглядывала на главный вход, надеясь увидеть Джоша, но он так и не появился. Музыка слишком громкая, но по мере того, как ритм поднимается и падает, я начинаю расслабляться. Хочу чувствовать себя полностью свободной. Краем глаза я замечаю его на другой стороне танцпола. Музыка просто исчезает. Как одержимая женщина, я проталкиваюсь мимо танцующих, потных тел, чтобы рассмотреть поближе. Он стоит ко мне спиной и движется в неправильном направлении. Я не могу до него добраться. Когда он поворачивается, я останавливаюсь как вкопанная, и мое сердце болезненно колотится в груди. Это совсем не мой Мереки. Мои колени слишком ослабли, чтобы держать меня, и я не могу набрать достаточно воздуха в легкие. Резко обернувшись, вижу, что Брук и Тая все еще вызывающе танцуют, не обращая внимания на близкую потерю моего сознания. Я не могу ясно мыслить. Схватившись за грудь, я пытаюсь стереть боль, но мне нужно больше пространства, чтобы дышать.

— Пойду в уборную, — говорю я Брук на ухо, когда возвращаюсь к ней.

— Ты в порядке? — спрашивает она, крича. — Ты белая как полотно.

Киваю и убегаю с танцпола.

Относительная тишина комнаты дает мне возможность взять себя в руки. Слушая группу пьяных девушек, сплетничающих с чрезмерной жестикуляцией, помогает мне отвлечься от произошедшего. К тому времени, как я возвращаюсь к группе возле бара, чувствую себя намного лучше.

Уже почти десять, а Джоша нет. Я проверяю телефон и вижу сообщение от него пятнадцать минут назад, что он почти здесь. Я улыбаюсь сообщению, затем улыбаюсь еще шире, когда поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом всего в нескольких футах от меня. Мои внутренности плавятся, когда его пристальный взгляд внимательно изучает мое тело. Похоть ясно читается в его глазах, а решимость – в его походке, когда он сокращает небольшое расстояние между нами. Я протягиваю руку и хватаюсь за удобно расположенный поручень, так как мои ноги слабеют. Моя тоска и душевная боль тускнеют до серого цвета, когда Джош рассматривает меня и все это поглощает.