— Ну ладно. На несколько минут притворись, что меня здесь нет. Ты сможешь сделать это для меня?

— Без проблем.

Он хватается за грудь.

— Думаю, мне следует обидеться.

Улыбаясь, я опускаю плечи, и напряжение в моем теле немного спадает. Но когда он наклоняется вперед и, кажется, изучает меня, я чувствую себя уязвимой под его пристальным взглядом. Как будто он пытается раскрыть все мои секреты, просто присмотревшись внимательнее.

— Почему на середине озера? — шепчу, не знаю почему.

Он не отвечает сразу, и я понимаю, что наклоняюсь вперед, слабея от магнитного притяжения, которое я чувствовала с момента нашей встречи.

— Не хотел, чтобы ты смогла убежать, — наконец говорит он, продвигаясь вперед.

Мы так близко, что я чувствую его дыхание.

— Справедливо.

Джош касается губами моих, но не целует. Вместо этого он шепчет мне прямо в ухо:

— Я пытаюсь тебя понять и не хочу рисковать, — заправляя выбившиеся пряди волос за уши, он, должно быть, знает, какое потрясающее впечатление производит на меня. — К тому же я думал, тебе здесь понравится, — говорит он, снова глядя мне в глаза. — Когда ты смотришь на воду, выглядишь умиротворенной.

Закрыв глаза, я киваю, принимая его ответ. Я попадаю под его чары, и ничего не могу с этим поделать.

Когда я слышу знакомый звук движения на бумаге, я позволяю своему разуму улететь с прохладным полуденным ветерком. Тысячи мыслей смешиваются, как вагоны в мчащемся поезде. По какой-то причине каждая из многих работ, которые я делала с момента переезда в Мельбурн, по очереди всплывали, прежде чем вернуться в тайники моего мозга. Мои сердечные мышцы сжимаются при воспоминании о подавляющем одиночестве, которое я испытывала, нигде не задерживаясь достаточно долго, чтобы установить какие-либо реальные связи. Я просто выполняла свою работу, а потом бежала домой к Мереки, который не составлял мне компаниию.

— Эй, Эмерсон, — говорит Джош, прерывая мои мысли. — Дыши.

Открыв глаза, я делаю глубокий вдох и морщусь.

— Прости. Наверное, я все еще нервничаю.

Он обеспокоенно хмурится.

— Это недолго. Я могу закончить позже.

— Хорошо. Я опускаю руки на колени, не зная, разочарована ли я, или испытываю облегчение.

Он пристально смотрит на меня.

— Могу нарисовать тебя в деталях и без твоего присутствия, — он берет меня за подбородок и проводит большим пальцем по щеке. — Просто хотел найти предлог, чтобы быть ближе к тебе.

Его слова убивают и исцеляют.

— Можно посмотреть, что ты уже нарисовал?

Он переворачивает альбом и передает его мне. Я задыхаюсь от восторга, шока и узнавания одновременно.

— Это твой рисунок я увидела в витрине галереи Мадлен, когда пришла туда в первый раз, — я помню прекрасный рисунок мужского лица, наполовину идеально детализированный, а другая половина была полностью размыта.

— Мой единственный автопортрет, — кивает он. — Мадлен – моя самая большая поклонница и часто показывает мою работу.

Возвращая взгляд к рисунку, что он сделал, я снова поражаюсь деталям, которые ему удалось запечатлеть за такой короткий промежуток времени.

— Почему размытые линии?

Он пожимает плечами.

— Ни у кого нет черно-белой жизни. У всех нас есть серые зоны – неуверенность, недостатки, несовершенства, тайны. Мы все просто люди, и в этом есть какая-то красота.

Когда мы возвращаемся в дом, я спешу уединиться в гостевой спальне, нуждаясь в небольшом пространстве от невероятно талантливого и потрясающе привлекательного Джоша Холланда. Долгое время я лежу на спине на кровати и смотрю в потолок, обдумывая его слова и рисунок.

В конце концов смотрю на часы и вижу, что уже седьмой час, а Джош сказал, что мы уезжаем в шесть тридцать, чтобы встретиться с Клэр и Тоддом. Я достаю из сумки платье и нижнее белье, кладу их на кровать. Это самое красивое платье, которое я когда-либо видела, и я не могу дождаться, чтобы примерить его, очень надеясь, что оно подойдет. После быстрого душа натягиваю платье через голову и позволяю ему скользить по моему телу. Подол, воротник и рукава окаймлены крошечными зелеными драгоценными камнями, которые ловят свет, когда я двигаюсь, и надеюсь, что это не слишком нарядно для паба. Подкрасив губы блеском, который был у меня в сумке, и заплетая волосы в косу через левое плечо, я позволяю нескольким прядям свободно падать вокруг моего лица. Это любимая прическа Ки, и я чувствую неприятный укол вины за надежду, что Джошу она тоже понравится.

— Ты готова? — зовет Джош из коридора.

Когда я открываю дверь, глаза Джоша расширяются, прежде чем с явным одобрением рассмотреть мое тело. Когда он встречается со мной взглядом, его изумрудные глаза становятся темнее, и единственное слово, которое приходит мне в голову – похоть. Джош хочет меня, и зверь, проснувшийся во мне, рычит от восторга. С тех пор как встретила его, я не могу отрицать химию между нами. Я не сомневаюсь, что он видит, как в моих глазах танцуют похотливые мысли.

Тяжело сглотнув, я провожу потными ладонями по бедрам, разглаживая немнущуюся ткань.

— Это подходит, — шепчу я.

— Да, — говорит он, вторгаясь в мое личное пространство.

У меня перехватывает дыхание, когда он берет мое лицо в свои большие ладони.

— Эмерсон, от тебя захватывает дух.

Я немею, не в силах оторвать от него глаз, когда он проводит большими пальцами по моим скулам. Я хочу подойти ближе и преодолеть небольшое расстояние, разделяющее наши тела, но не делаю этого. Просто стою, наслаждаясь его прикосновениями, близостью и мучаясь своей тайной. Этот человек хочет меня, и что-то подсказывает, что он не приверженец встреч на одну ночь или отношений без обязательств. Он производит впечатление человека, который не боится серьезных отношений. При других обстоятельствах, возможно, я могла бы быть его «долго и счастливо», но факт в том, что за меня всегда говорит другой человек. Я не знаю, в какую игру играю, но знаю, что запустила процесс, когда доставила эти кексы в галерею, и с тех пор я делала все более серьезные шаги.

— Спасибо, — наконец говорю я, но мой голос звучит хрипло, и он должен знать, как его прикосновение, взгляд и слова действуют на меня.

Отступив на шаг, он убирает руки с моего лица.

— Пойдем.

Я немного разочарована, что этот момент закончился, но облегчение берет верх.

Чтобы добраться до паба, мы едем в противоположном от рынка направлении, но времени уходит столько же. Я с нетерпением жду встречи с Тоддом. Я испытала странное состояние рядом с Клэр, поэтому мне интересно, было ли это из-за стресса или из-за того, что она защищает Джоша. Когда мы доберемся туда, я успокою ее тем, что мы просто друзья.

Харриган – это настоящий ирландский паб, расположенный в небольшом городке. Здесь тепло и уютно, как и в этой компании. Окинув взглядом оживленную комнату, я вижу около десяти столов и несколько занятых кабинок вдоль задней стены. Тодд и Клэр сидят напротив друг друга в одной из кабинок, и Тодд, увидев нас, радостно машет рукой.

Джош делает то же самое и поворачивается ко мне.

— Что хочешь выпить?

— Красное вино, которое было вечером, было бы отлично, если у них есть. Или что-то подобное. Спасибо.

Мы идем к бару, и он заказывает красное для меня и пиво себе, и несет их к кабинке, где его ждут друзья. Это популярное заведение, поэтому нам приходится проталкиваться через море тел.

— Вот это да, подруга, — говорит Тодд, вставая и обнимая меня. — Я знал, что ты великолепна, но в этом платье ты просто сияешь.

Мои щеки пылают.

— Спасибо.

— Привет еще раз, — говорит Клэр, оставаясь на месте, но двигаясь вперед, без сомнения надеясь, что Джош сядет рядом с ней.

— Привет, Клэр, — говорю я, садясь рядом с ней. — Рада снова тебя видеть.