Лор тяжело дышал, метая взглядом молнии, в попытках найти хоть одного живого врага. И не сразу услышал странные звуки. Что-то в них было не так, неподобающими они были ситуации. Только развернувшись назад, и увидев, как вся десятка, вместе с Жаном и инспектором ржут как кони, он изобразил непонимание на лице, что привело смеющихся в ещё более дикий восторг. Лишь спустя минуту, когда Лор подошел ближе к своей телеге, и с уверенностью победителя прислонил к борту оружие, заговорил инспектор.

– Ну, все! Посмеялись и хватит. Хватит, я сказал! А, теперь, отбой! – властно, приказал молодой начальник, но не без улыбки добавил, – Господин Лив, если вдруг на нас снова нападут страшные монстры, я вас прошу, не будите всю команду, а попросите оппонента принять бой за пределами лагеря.

И вновь десяток глоток, заржал, как целый табун. Впрочем, довольно быстро стихли, все прекрасно понимали, что утром, старший обоза, никого не будет слушать и жалеть, поднимет всех, включая сотника, что бы ни нарушать расписания.

Быстро меняющаяся местность, земель Южной Тартарии, бросалась в глаза молодому парню, прожившему всю жизнь, как местные сами ее называли, в небольшой деревушке Фиско. Хотя все остальные, называли её малым городом. Первую декаду, от Туманных холмов местами были, даже густые леса, затем, сменившиеся степью, с небольшими россыпями низкорослых деревьев тут и там. К концу тринадцатого дня живых деревьев становилось все меньше и меньше, нередко попадались обгоревшие, пораженные молниями стволы, а чуть позже, вообще, гнилые и почерневшие. На сроке в две декады их пути, как раз перед знаменательным сражением с крысой, воды, на местности, прибавилось, это была прелюдия к болотам, не считавшаяся таковой. Еще встречались поселения, да и от тракта, в стороны, убегали многочисленные нити путей. И еще через пять дней они подошли к самим топям, половину пятого и весь шестой двигались по искусственно созданному тракту, до самых стен столицы. Часто, им навстречу попадались обозы с пустыми телегами, и как пояснил, все тот же, Филипп, это были наемные рабочие, получающие свою плату непосредственно из казны. Они занимались лишь тем, что возили с какого-то карьера камни, щебень и сухой песок, чтобы беспрерывно подсыпать, постоянно проседающую часть тракта.

– Что ты видишь? – спросил Филипп у Лора, когда стены города, только-только стали появляться на горизонте, обводя округу рукой.

– Болота.

– Да-а! – грустно, протянул старый вояка, понимая, что сам никак не может на это повлиять, – Болота. А ведь когда-то, здесь были поля! Селяне сеяли рожь, и два раза в год, всем королевством, шли собирать урожай.

– Как ты можешь помнить те далёкие времена? – оценивающе, посмотрел Лор на Филиппа, и вновь уставился на бескрайние болота.

– Хм. А как я мог забыть, это было время моей молодости! Да, я сам неоднократно участвовал в сборе.

– А как же так получилось? – с еще большим интересом, поглядел парень на стража, ведь он полагал, что этим болотам сотни лет.

– А, шут, его знает!

– Мне свояченица рассказывала, – неожиданно, влез в разговор еще один страж, – что слышала от знакомой, что будто бы та слышала разговор какого-то странника, о маге, что поселился вблизи города. И тот что-то там наколдовал, не того!

– Да, ну, тебя! – взял слово третий, – Будешь тут тоже рассказывать! Свояченица! Знакомая! Зачем слухами головы людям засорять?

– Да, я чего?! За что купил за то и, это..!

– Это! – вновь передразнил третий, второго, – Не неси чепухи, говорю! Болота были всегда! Это я точно заявляю! Мой брат служит при советнике по земельным делам! И он мне поведал, что болота были всегда, но только глубоко под землей! Что-то там произошло, под землей, нашей, и вода стала подниматься. Верно, я говорю, ваша светлость?

Арсеньев, ехал в соседней телеге, и прекрасно слышал разговор, оттого и сразу ответил.

– Верно, верно…

Но как заметил не только Лор, инспектор ответил с неохотой, будто сам слабо верил в сказанное. Когда обоз подошел к стенам, Лора, словно удар хватил, настолько сильно его поразили масштабы грандиозного строения. Он только раз, в своей жизни видел столь впечатляющую воображение постройку, из созданных руками разумных существ, главный собор Светлого культа в Олд-Йорке, они даже были чем-то, неуловимо схожи. Стены были метров по двадцать в высоту, а в проеме, в воротах, через которые они въезжали в столицу, уместилось бы шесть телег. Тракт вёл дальше, вверх к центру города. Складывалось такое впечатление, что город был построен на холме, а может, так оно и было. Каменные дома, настроенные вдоль кольцевых улиц, были не меньше трёх этажей, но из-за странной узости построек, смотрелись, как расставленные вплотную друг к другу свечи. Сами улочки не были широкими, и над головами прохожих, то тут, то там, провисали верёвки от окон до окон, на которых сушилось стираное белье.

– Ваши подорожные! – жестко, потребовал страж-привратник.

– Отставить, солдат! – поспешил на урегулирование вопроса сам инспектор.

– Ваша светлость! Страж Холод! За время несения…

– Отставить! Покажи, где нужно расписаться, и продолжайте нести службу.

– Как скажете, ваша светлость.

Расписавшись в принесенном, толстом журнале, инспектор, продолжил раздавать указания.

– Дрозд! – подозвал он десятника, уже выстроившего все свое небольшое воинство, вдоль телег, – Доставить и сдать конвоируемого специальной службе! Остальные, сдать обоз согласно уставу и доложиться о своем прибытии, своему руководству! Исполнять!

И послушные солдатики забегали, исполняя приказы начальства.

– Господа! – подошел, Арсеньев, к друзьям, – А вам спасибо за составленную компанию. Я немедленно сдам рапорт о своих решениях по поводу главы Туманных холмов, и останется только ждать. В ваше распоряжение, на все необходимое время будет выделен номер в королевской гостинице. Просто назовите управляющему мое имя, и он все организует. Если нужен провожатый, то сейчас…

И инспектор хотел, уже было развернуться, чтобы позвать караульного, но Гренье его остановил.

– В этом нет никакой необходимости, Константин Константинович, мы сами дойдем, прогуляемся.

– Да, ну, как скажете, но не советую оставаться в нижнем районе города до вечера. В темное время суток здесь небезопасно, много бродяг и других неясных элементов. Честь имею!

Основная часть города являлась нижним районом. Широким полукольцом, опоясывая верхний, разделяемые такой же, как и внешняя, стеной. Продвигаясь вверх по улице, им попадались, как выразился проверяющий северных земель, неясные элементы. Пару раз их чуть было не окатили грязной, плохо пахнущей водой, с окон второго этажа. Казалось, что город всеми фибрами не желает принимать у себя гостей. Изначально, Жан, планировал погулять по нижнему району города, чтобы освоиться, мало ли сколько им придётся ждать. Но после нескольких косых взглядов, прямо говорящих, о желании поговорить не только по душам, монах отмел эту идею. И по-петляв по извилистым, узким улочкам, они вновь вернулись на относительно широкую, мощенную брусчаткой дорогу, ведшую вверх к воротам в верхний район.

Огромные, дощатые ворота были заперты, и по проржавелым петлям было понятно, что открывались они довольно давно. Открытой была калитка, дверь стандартных размеров, через которую, видимо, и было сообщение между районами. У неё стояли двое воинов, не в пример лучше снаряжённых, чем те, что встречали их на въезде в город. У обоих на поясах имелись обоюдоострые мечи, и, несмотря на стоящую духоту и затхлость воздуха, они были в шлемах. Незначительная заминка, и после прозвучавшего имени инспектора, друзья оказались внутри, за очередной преградой, отделявшей высший свет Сан-Пьера от черни. Даже суровые лица, и глядящие с презрением глаза, в момент изменились, когда прозвучало имя Арсеньева, и мерзкие рожи расплылись в подобострастных улыбках.