Я посмотрел на помятого Антонова, который что-то недовольно ворчал. У него под правым глазом уверенно наливался огромный лиловый фингал.

- Ну что, Антонов? – спросил я. - Я ведь чувствовал - ты не тот, кем пытаешься казаться. И как тебя в действительности зовут?

- Иди на хрен! – морщась от боли, с презрением ответил разъярённый Штрасс.

- Понятно! - усмехнулся я. - Так и буду тебя называть.

Я демонстративно вытащил из кобуры пистолет, с несколькими оставшимися патронами, затем приподнялся и отполз влево на пару метров. Достав из рюкзака упаковку таблеток Дока, я вытащил одну и бросил в рот. Затем прислонился спиной к влажной бетонной плите и окинул взглядом шахту с застрявшим в ней лифтом.

Она представляла собой четыре толстые металлические колонны, скреплённые продольными и поперечными балками. Вся она, от низа до потолка, была затянута мелкой металлической сеткой. Внутри шахты, на специальных направляющих, лифт перемещался вверх и вниз. Шахта уходила в прорубленную прямо в скальном массиве широкую расщелину.

Тяжёлая кабина лифта была подвешена на два ржавых стальных троса – оба сейчас были оторваны и рваными распушёнными огрызками торчали в разные стороны. Из-за взрыва гранаты – а это, судя по всему, была именно она – кабина сорвалась с направляющих и в относительно свободном падении, то и дело цепляясь углами за колонны и балки, рухнула вниз. До дна она не долетела – намертво застряла на высоте чуть более метра, перегородив всю шахту. Но, даже учитывая этот факт, оказавшимся спасительным, мощный удар, настолько сильно встряхнул находящихся в лифте людей, что практически все они лишились чувств.

Высота тоже была солидной – метров двенадцать. И это только до потолка того помещения, где мы оказались. А сколько ещё лифт летел вниз, перемещаясь между этажами “Астры-1” остаётся только догадываться. Метров пятьдесят там, наверное, было.

Нижняя часть кабины заметно деформировалась. Одну из дверей при падении частично выбило наружу, а вторая согнулась от удара. Снизу, у самой шахты под деревянным щитом размещался электродвигатель, но даже при таком скудном освещении было ясно – он давным-давно не работал. Возможно он вообще не имел никакого отношения к лифту.

Как мне и показалось вначале - света здесь практически не было. Лишь в нескольких метрах справа, прямо на бетонной плите лежал большой фонарь. Само помещение было довольно странным – являлось одновременно естественной пещерой и рукотворным входом в огромных размеров бетонный бункер. Неровный каменный пол местами был покрыт мелкими трещинами.

Я вытащил из кармана и включил свой фонарь.

Постепенно освещая окружающее пространство, луч света фонаря выхватил из темноты увиденные мной ранее широкие чёрные гермоворота. Они, судя по всему, выкрашенные специальной чёрной эмалью, практически не подверглись негативному воздействию природных факторов.

Гермоворота размещались в массивной стальной раме, выкрашенной в тот же чёрный цвет. Сбоку, прямо на бетонной стене, типовым шрифтом крупными белыми буквами было написано:

Комплекс генетических лабораторий “Гамма-3”

Вооружённые Силы СССР

Режимная территория

- О как! Костолом? - крикнул я подошедшему великану, едва справляясь с нахлынувшими на меня эмоциями. - Мы нашли её! Это точно она!

Секретный комплекс лабораторий. Мрачное место, где много лет назад проводились какие-то запрещённые эксперименты, с некоторыми результатами которых, против своей воли, мы уже имели честь познакомиться.

Луч света хаотично забегал по сторонам – я, поддавшись мгновенно нахлынувшим эмоциям, искал жутких страшных мутантов, уродливых тварей. Но вопреки ожиданиям их тут не оказалось.

Здесь вообще ничего не было – пещера была абсолютно пуста. Лишь в дальнем углу стояли старые деревянные ящики, накрытые расползшимся на куски старым тёмно-зелёным брезентовым полотном.

Подошёл вспотевший Костолом – аккуратно положил рядом со мной Катю. Скат и Дмитрий уже лежали неподалеку, но, всё ещё не приходили в сознание.

- У тебя в рюкзаке нашатырь есть? – спросил я у великана.

- У меня нет, а вот у него да, – он как бы случайно наступил на лежащего в паре метрах Штрасса. Тот взвыл от боли и прорычал какое-то изощрённое ругательство.

- Снимай рюкзак! - приказал Костолом.

- Ага, сейчас! - разъярённый Штрасс показал средний палец.

- Давай сюда, хватит выделываться! По-хорошему говорю!

- Иди в задницу!

Шла-а-ась! Голова бывшего командира наёмников мотнулась вперёд и вернулась обратно. Костолом убрал руку – оплеуха получилась знатной.

Несколько секунд и ошеломлённый Штрасс, оценив применённое к нему физическое воздействие, сам снял рюкзак и грубо пихнул его ногой к Костолому.

Порывшись в нём, великан извлёк аптечку, вскрыл её, и довольно шустро отыскав нужный пузырёк, удовлетворённо хмыкнул.

- Ну вот, а ты отказывался! - у наёмника неожиданно появилось стремление поиздеваться над бывшим командиром. - Нехорошо так себя вести. Нужно же помогать ближним, так?

Я, натолкнувшись на загнанный взгляд Штрасса, усмехнулся. Сходства с папашей почти не было. Или мне просто так показалось?

А мимика лица Штрасса менялась с завидной частотой.

Куда подевался тот расчётливый командир наёмников, что несколько суток назад принимал сложные расчётливые решения? Перехватывал инициативу у прожжённого вояки майора Доронина. Объявлял массовую эвакуацию всего оставшегося персонала военного научно-исследовательского комплекса, отправлял людей на смерть... Теперь, всё стало понятно – эти действия были предопределены заранее старшим, гораздо более опытным Штрассом. Этот же просто играл так, как ему велел отец. Вот почему время от времени тот вёл себя неуверенно, а порой и глупо – ситуации просто выбивали его из заранее накатанной колеи. Но стоит отдать ему должное - он старался.

И сейчас этот жалкий мерзавец, разом потерявший власть, с позором лежал на грязном бетонном полу того самого комплекса, искать который отправил его отец.

Как я и сказал, его мимика постоянно менялась.

Мелькал то страх, то паника, а иногда в глазах появлялся опасный огонёк, но он быстро иссякал. Я понимал – при первой же возможности, он натворит дел и попытается улизнуть. Но он же мог обладать и другими ценными сведениями и инструкциями, которыми снабдил его отец. Однако сейчас Штрасс был абсолютно беззащитен. Тягаться в подготовке с матёрыми наёмниками ему было не по зубам.

- Твою мать! – послышалось из лифта. – Ох, чёрт!

Судя по всему, это был голос очнувшегося Прометея.

Через несколько секунд ещё один голос.

- О боже, я ещё жив? – хрипло воскликнул Тишина, пытаясь принять вертикальное положение.

- Жив, жив! – ответил Костолом, подставляя под нос Андрюхе пузырёк с нашатырём. - И даже ещё сможешь проделать пару дырок в крысиных черепах!

Не прошло и пяти минут, как здоровяк привёл в чувство всех, кто имел счастье прокатиться на падающем лифте. Больше всех досталось Скату – тот, находясь в самом углу лифта, при падении едва не сломал ноги. Плюс, всё имеющееся оружие в лифте дружно подпрыгнуло и рухнуло прямо на него.

- О, моя спина, – заплетающимся языком пожаловался болтливый наёмник. - Я чуть затылком о пятки не постучался. Да и колени едва зубы не пересчитали. Ощущения - высшая степень паршивости.

- Не ной, брат! – Костолом поставил его на ноги, но тот, сдавленно простонав, как мешок с картошкой, шлёпнулся обратно. - Всё пройдёт!

Штрасс язвительно ухмыльнулся.

- Ты чего давишься, утырок? – невежливо поинтересовался Скат у бывшего командира. Уж у кого - а у Ската к нему было больше всех претензий.

Дмитрий, поднявшись на ноги, сделал пару кругов вокруг нас, а затем медленно зашагал к гермоворотам.

- Стало быть, это и есть тот самый комплекс, который законсервировал Шевченко? - его голос эхом разлетелся по пещере.

- Он самый, – подтвердил я, чувствуя вновь нарастающую боль в голове. - Открыть такие проблема.