На этот раз иллюзией огня отделаться было невозможно и Мариан создал настоящее пламя. Сперва искра вспыхнула в его сознании, потом волной пробежала по его тонкому телу и когда он вложил в нее силу, вырвалась из его ладоней. В завесе появилась крошечная пробоина, как от удара тонким кинжалом. Краем глаза он заметил, что Кассиопей сделал тоже самое. Словно два разъяренных дракона, они посылали огонь, но завесе было все равно, ее это забавляло. Она становилась плотнее, любое повреждение тут же затягивалось.

Мариан едва не отпустил пламя, когда рядом с ним встала Кордия, слегка задев его рукавом. Он на мгновение обернулся. Другие чародеи боролись с завесой по оба борта корабля. Мысленно порадовался, что их здесь много и всеми силами они должны справиться.

— Мы не можем дальше плыть, — сказал капитан. — Ничего не видно, а напороться на Белый зуб здоровья никому не прибавит. Пока господа чародеи не уберут эту дрянь, судно не двинется.

Все были слишком заняты, чтобы спорить с ним. Да и вряд ли бы нашелся среди них такой умник, готовый рискнуть, ведь многие знали, как опасно Зубастое море. Мариан снова глянул на Кордию, которая, сосредоточившись так, что волоски на бровях встали дыбом, вскинула вперед руки и из них вырвались белые искры. Они были не похожи на то, что получалось у него или Кассиопея. Кордия творила дерзкий, холодный огонь. Мариана обдало ледяной волной, и он невольно восхитился магией девушки. И завеса пошатнулась, будто испугалась ее. Нужно лишь поднажать и тогда туман отступит. Это воодушевило чародея, ему хотелось, как можно скорее разобраться с этим. В серых вихрях ему вдруг привиделись чьи-то глаза, но он не смог узнать их, и ему стало страшно. Завеса стала отступать, рассеиваться…

Но только чтобы вернуться и с новой силой атаковать корабль. Темная волна рванулась вперед и обхватив Мариана за талию отшвырнула его назад. Он упал на спину, больно ударившись затылком о палубу. Он ухватился рукой за канат, чтобы встать на ноги, но не смог. Клубки черного тумана вились вокруг него, забирались под одежду и жгли кожу будто раскаленным железом. Он начал читать заклинание освобождения, но адская боль стерла из его памяти все слова. Перед глазами кружили красные искры. В один миг он стал средоточием муки. Где-то на задворках сознания билось, что этот туман прислан, чтобы убить его. Он чувствовал, как ломаются его ребра, как воздух перестает поступать в легкие. У него не было сил бороться, все, о чем он мог мечтать, чтобы пытка скорее закончилась, пусть даже его смертью. Он глох от собственного крика. Перед мысленным взором всплыл образ Талики, та лишь укоризненно качала головой. Наклонившись к нему, она шепнула на ухо:

— Не время.

В ту же минуту в грудную клетку чародея хлынул холод. Колкий, резкий, он обжигал его ненамного милосердней раскаленного железа. Мариан снова закричал и в легкие хлынул кислород. Чьи-то руки крепко сжимали ему запястья, а кто-то прижимал к полу ноги.

— Тише, все хорошо, — донесся до него женский голос.

— Талика…

— Это не Талика, но тоже очень милая девушка, — это уже прозвучал мужской голос, показавшийся Мариану знакомым. — Мы рассеяли его, друг. Еще пара часов неудобств и ты будешь в порядке.

— Шутишь… — прошептал Мариан, силясь открыть глаза.

— Оплакать тебя я всегда успею, — заверил его мужчина и чародей понял, что это Кассиопей. Веки наконец подчинились ему, и он распахнул глаза. Лица казались мутными, их очертания расплывались. Он несколько раз моргнул, желая вернуть зрению четкость.

Кто-то влажной тканью протер ему лицо и Мариан вдруг отчетливо ощутил запах крови. Он поморщился и попытался сесть. Ему помогли, и он уперся спиной во что-то холодное. Перед ним опустилась Кордия и он увидел ее бледное лицо с красными каплями на щеках. Хотел коснуться их, но понял, что слишком слаб для этого.

— Мариан, — мягко произнесла Кордия, сплетая свои пальцы с его. — Посмотри на меня.

Она поднесла к его рту фляжку и заставила сделать несколько глотков. Ледяная жидкость пробежала по пищеводу, и он закашлялся.

— Я думал…Думал, что у меня сломаны все кости, — прошептал Мариан и вытер рукой рот. Она тут же стала красной от крови. — Вот тьма…

— Так и было, — сказала Кордия. Айрин ушла, оставив их вдвоем. — Мариан, я хочу кое в чем признаться.

— Неужели я выглядел настолько жалко?

Кордия помолчала, кусая губы. Ветер трепал ее светлый локон у виска. Серые глаза стали похожи на грозовое небо.

— Я напросилась участвовать в морском ритуале, чтобы убить тебя, — тихо сказала Кордия и положила ему на колени кинжал.

Кассиопей произвел на Кордию странное впечатление. Она смотрела на него и будто узнавала заново. Может быть, они когда-то были знакомы, и она забыла об этом? После пыток она была не уверена в своей памяти и некоторых воспоминаниях. Девушка с жадностью смотрела на него, ловя каждое его движение и слово. Он заметил это и бросил на нее хмурый взгляд, давая понять, что его это в восторг не приводит. Ей захотелось поговорить с ним наедине, узнать об их отношениях с мамой. По внешнему виду чародея трудно было понять, сколько ему лет. Могло быть и тридцать, на которые Кассиопей выглядел, а могло и все сто.

Начавшийся ритуал отвлек Кордию от этих размышлений. Она не знала, хватит ли ей магических навыков, чтобы включиться в него, но все же решила попробовать. Айрин ей объяснила основные принципы и все оказалось, не так сложно, как ей казалось прежде. Нужно было связать свою магическую силу с Трезубцем, а потом отправить его в море, и чтобы он прежде чем оказаться в воде, продержался на ней в вертикальном положении. Но появление завесы прервало планы.

Когда Кордия увидела ее, первой мыслью было — это живое существо. Она чувствовала, как в ней пульсирует холодная ярость, ей даже показалось, что, если прислушаться, можно будет уловить ее пульс. Завеса завораживала, и девушка чуть помедлила, прежде чем присоединиться к чародеям, чтобы ее разрушить. Кордии стало не по себе, что она любуется ей, будто поддается какому-то искушению. Сердце бешено забилось, когда она увидела в вихре глаза. Ведьма не успела понять, кому они принадлежат, но тут же услышала у себя в голове послание:

— Пришла убедиться, что ты все сделаешь правильно.

— Кто ты? — мысленно спросила Кордия.

— Это неважно. Вонзи кинжал в сердце Мариана, он упадет в воду, и никто не узнает, что стало причиной его смерти. Я прикрою тебя.

— Зачем?

— Ты еще не исполнила свою роль, ради которой ты здесь. Давай, сделай это прямо сейчас.

Кордия медлила. Она знала, что будет если Мариан умрет. И это пугало ее. Если Лейф станет свободным и захватит трон, мир погрузится в хаос. Как бы он ей не был дорог, она понимала, что допустить его до правления нельзя.

— Я не буду его убивать, — мысленно произнесла Кордия. — Его смерть не мой выбор, и я на себя его не возьму.

В ответ ей прозвучал лишь хохот. В лицо ведьме тут же ударил ветер, и она упала на спину. От удара воздух вышибло из легких. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя и пока она вставала на ноги, вихрь подбросил вверх Мариана, а потом с силой швырнул его о палубу. Послышался треск дерева и хруст костей чародея. Кордия закричала, когда из его рта фонтаном брызнула кровь, а он старался отпихнуть от себя кого-то невидимого. Забыв о собственной боли, она бросилась к нему.

— Это убивает его! — проорал рядом Кассиопей.

— А то я не вижу! — крикнула в ответ Кордия, удерживая руки Мариана, чтобы он не навредил себе еще больше. — Знаешь, что делать?

— Попробую подчинить тьму себе, — сказал Кассиопей. Кордии не понравилось, что он выглядел растерянным, будто не знал, что делать. Пока он создавал движением рук энергетическую ловушку, она посмотрела в бледное лицо Мариана. Кровь тонкой струйкой стекала у него изо рта, разноцветные волосы лежали вокруг головы, словно нимб. Она подумала, что смерть от удара кинжалом была бы милосердней. Черный дым, подчиняясь магии Кассиопея неохотно вынырнул из солнечного сплетения Мариана. Чуть заклубился, тут же вспыхнул красным и снова ушло в тело чародея, вызывав судороги.