распахнув глаза, она смотрела на луну, которая становилась все дальше. Кордия шла ко дну, она шла вглубь себя.

В памяти картинками всплывали воспоминания, как она плыла с Лейфом на корабле по Зубастому морю. Как она шла в горы, чтобы провести обряд и попросить демона смягчить участь ее возлюбленного, за все, что он успел натворить. И как узнала, что его там нет. Как она могла так обмануться и не почувствовать, что его смерть была фальшивкой? Неужели горе так сильно ослепило ее?

«Это был морок» — всплыло у нее в сознании. И она вдруг увидела пелену из серого дыма, который опустился на тот дом, в который вошел Лейф. Кто-то прикрывал его магией, защищал от ее силы. Чтобы она не могла узнать, что он жив. Но кто и зачем? Привкус предательства разлился по губам. Ей захотелось вдохнуть, но она знала, что сможет впустить в себя лишь воду и сдержалась.

Острая боль пронзила Кордию от макушки до самых пят. Легкие горели, их распирало от боли. Она снова стояла на горе, в круге, который она очертила для обряда. Над ней было звездное небо, воздух пах листвой, прогретой летним солнцем. Ей хотелось покоя. Сделать что-то, чтобы ее отпустило, и она перестала страдать по Лейфу, думая о том, каково ему на другой стороне. Кордия вдруг поняла, что в ту ночь она хотела спасти не Лейфа, а себя. В ушах снова прозвучал грохот и звук падающих камней, после того как она прочла заклинание. Чьи-то крики и опустошение, которое накрыло ее, когда она поняла, что ничего не вышло. Она не стала убегать, когда за ней пришли. Не искала для себя оправданий, когда шла по разрушенной деревне и ей в спину летели проклятья.

Желая спасти Лейфа, она стала такой же, как Лейф. И теперь это уже не изменить. В тот момент Кордии показалось, что она умерла. Ее заполнила тьма, которая была тяжелее камня, возможно поэтому, когда ее вели, она с трудом переставляла ноги. Тогда она отказалась от своей силы. Отреклась от того, что привело ее к ошибке. Огненный шар магии, похожий на заходящее солнце, исчез. Она больше не ощущала его тепло в груди.

«Ты Омари» — пропел кто-то рядом с ней. — «Твоя магия с тобой по праву рождения, ты должна признать и принять ее».

Омари? Омари… Это слово показалось Кордии знакомым.

Боль стала сильнее. Еще чуть-чуть и она не сможет всплыть и выбраться на поверхность. Кордия попыталась шевельнуться, но не смогла. С ужасом поняла, что ее руки и ноги скованы цепями. В запястья врезались металлические звенья. Ведьма запаниковала. Откуда они взялись? Что произошло? Она начала барахтаться, стараясь вырваться из нежданных тисков. Но все ее трепыхания оказались напрасными. Цепи не поддавались ей, и она шла ко дну. Желание жить и снова ощущать в себе сияние надежды оказались таким сильными, что ее бросило в жар. Она жаждала чувствовать жизнь каждой клеточкой своего тела. И она не желала сдаваться.

«Ты Омари» — прозвучало еще звонче и Кордия увидела перед собой силуэт девушки с длинными, как у русалки волосами.

Да кто такой этот Омари, тьма его дери?!

«Омари — тот, кого благословили боги и дали силу магии. Он — основатель нашего рода. В тебе течет его кровь, так же, как текла во мне, когда я была жива». — сказала русалка.

— Талика? — это имя само всплыло в памяти Кордия.

«Ты знала меня, как Зоуи. Я не смогла открыться тебе тогда. Не успела. Хотела тебя подготовить, но время вышло слишком быстро…»

— Поэтому ты отдала мне свою магию? Потому что я — Омари?

«Да. Я сделала все, чтобы она не досталась моему брату. Сабола хотел только войны и смерти… Чтобы остановить зло», — в словах прозвучала горькая усмешка. — «Я долго искала тебя, когда была жива, но мать скрывала тебя из-за твоего отца. Поэтому мы не смогли встретиться раньше. Но ее защита разрушилась, когда ты перестала пить ее чай».

— Если моя мама Омари, то почему ты не передала силу ей?

«Она не Омари. Омари твой отец.»

— Что?! Как такое возможно… Он же против магии, он истребил всех, кто обладает силой… И сам маг? — Кордия была шокирована услышанным.

«Ну ты же перестала ощущать магию, потеряв ее. С ним случилось тоже самое. Его детство было таким… Что эта потеря оправдана», — Талика сказала это с сожалением и некой болью, словно видела все своими глазами.

— Он ничего не рассказывал.

«И не расскажет. Ты можешь узнать это сама, если захочешь. Твоя магия по-прежнему с тобой, просто ты ее перестала видеть. Сама спрятала ее от себя! Поторопись дорогая, тебе уже пора наверх».

— Мы еще увидимся? У меня столько вопросов к тебе… Мы сестры?

«Нет, но в нас течет одна кровь. Когда ты будешь готова, мы поговорим».

Силуэт Талики растворился и Кордия осталась одна. Цепи сдавливали запястья все сильнее, словно хотели раздробить ей кости. Она уже не чувствовала ног. Ведьма задыхалась, ее сознание подернулось дымкой. Мысли путались. Обрывком перед глазами проплыл миг, когда ей в тюрьме надели кандалы, с какой покорностью она приняла их. Это она заковала себя, а не палачи! Сама сдалась, сломавшись от чувства жалости и вины. Перед глазами вспыхнул ясный свет. Кордия с силой дернула руками. Цепи не исчезли, но их тиски стали слабее. Она зажмурилась, сосредоточившись на солнечном сплетении, предоставляя там оранжевый шар магии. Ощутила его пульсацию, тепло, которое исходит от него.

— Я — Омари, — мысленно проговорила Кордия, и ей вдруг стало хорошо. — Я — Омари и признаю свою магию.

Огонь, вспыхнувший вокруг едва не ослепил ее. Медный цвет разлился по всему ее телу и расплескался вокруг, заполняя собой темную воду. Ее охватила такая эйфория, что затошнило. А в следующий момент вода вытолкнула ее на поверхность. Ледяной воздух обжег мокрое лицо. Кордия жадно втянула в себя воздух и закашлялась. Увидев на берегу пылающий свет костра, поплыла туда. Ее пьянило чувство свободы. Она наслаждалась тем, что ее руки и ноги свободны и движения подчиняются ей. Она подняла голову и, увидев два мужских силуэта, тут же поникла. Ей еще предстояло объяснение с герцогом и чародеем. И она не верила, что эта беседа закончится для нее хорошо. Но теперь ее магия была с ней и это предавало ей сил. Теперь она сможет защитить себя. Она выдержит все, что бы ни случилось. С этими мыслями, Кордия шагнула на берег.

Кордия плохо помнила, как они добрались до дворца. Она так устала, что у нее не было сил даже сидеть. В карете она дремала, уронив голову на плечо служанки. До покоев чародея она добралась только на упрямстве и мужестве. Ей хотелось лечь прямо в коридоре или даже на лестнице и позволить себе уснуть. Обряд отнял у нее много сил. Ее знобило, а щеки пылали так, что их щипало. Если бы Мариан не поддерживал ее под локоть, она бы упала. Герцог шел следом за ними и Кордия чувствовала на себе его взгляд. Тяжелый, мрачный и безнадежный. Ей казалось, что его тьма заползает ей под кожу, и поежилась.

Войдя в покои, Кордия первым делом глянула на камин, за которым спрятала кинжал. Не выпал ли он из тайника? Не заметен ли со стороны? Убедившись, что все в порядке, она отвела взгляд в сторону, надеясь, что Мариан ничего не заметил. Он прошел в рабочую часть покоев с магическими артефактами, по пути пожелав ей спокойной ночи. Это прозвучало небрежно, словно он был обижен на нее. Кордии не хотелось разбираться с чего бы это. Грета помогла переодеться в ночную сорочку и причесала волосы, а потом принесла поднос с ужином. Съев пару ложек супа и хлеб, Кордия рухнула на подушку и тут же провалилась в сон.

Она проснулась как от толчка. Сев на постели, огляделась по сторонам. Грета спала на кушетке, подложив руки под щеку. Большая часть свечей догорела, а те, что еще светили, не разгоняли полностью сумрак. Она посмотрела на часы, висящие на стене. Четыре утра. Ее пробуждение часто случалось в этот час. Потерев руками ноющие плечи, она поняла, что голодна и увидев на столе поднос с ужином, потянулась к нему. Быстро доела все, что там было и вытерла рот тыльной стороной руки. Волнение проснулось мгновенно и охватило все ее существо. В нем смешались страх и предчувствие чего-то страшного. Она с трудом сглотнула и, взяв чашку, сделала пару глотков холодного чая. Он оказался сладким, и она закашлялась. Встала с постели, шлепая босыми ногами, подошла к окну. Ей нужно было принять важное решение, которое изменит не только ее жизнь. Потерев заспанные глаза, она распахнула раму, желая взбодрить себя холодным утренним воздухом. Магия мягко трепетала у нее внутри. Ей подумалось, что она тоже скучала по ней. И тут же прыснув от смеха, прижала руку к груди.