— Зачем? — напрягается батя, не донося чашку кофе до рта.

— Соня болеет, хочу наведать, — даже не вру. — Мы с ней занимаемся дополнительно математикой.

— Кстати, о Соне, — батя скрещивает руки на груди. — Я говорил с Катей. Она мне рассказала о вашем разговоре.

— Кто бы сомневался, — закатываю глаза.

— Не смей играть с чувствами девочки.

Поздно, батя. Уже поздно.

Я уже причинил ей боль, но только удовольствия от этого не приносит. И я хочу с ней поговорить. Хотя понятия не имею, что ей сказать. Просто хочу увидеть.

— Ладно, не стану, — пожимаю плечами. — Скажи адрес, — прошу ещё раз.

— Нет, — батя качает головой. — Тебе не стоит ехать к ней, Артём. Адрес я тебе не дам.

— Ок, — покидаю кухню, не слушаю горячих речей отца мне в спину.

Знаю, что он мне ничего не скажет.

Адрес вычисляю элементарно, взяв батин телефон, пока он был в душе. Нашёл через навигатор  место, куда чаще всего он ездит последнее время. На следующий день поехал по этому адресу.

Обшарив три подъезда и половину почтовых ящиков, нашёл номер квартиры Бэмби.

Девчонка открывает дверь и тут же испуганно пятится, когда меня замечает.

— Ты что здесь делаешь? — тихий голосок, по которому я чертовски сильно соскучился.

— Сегодня среда. У нас сегодня занятие.

А ещё мне безумно тебя не хватало, малышка, но я тебе не готов в этом признаться. Не сейчас.

Одним взглядом пытаюсь охватить всю Бэмби. С ног в смешных шерстяных носках до головы с растрёпанными светлыми волосами. Взъерошенная и смешная, но пизд*цки милая и какая-то… родная до щемящей нежности в груди.

Соня одета в короткие синие шортики, которые подчёркивают длинные стройные ножки, и белую майку, которая облегает каждый изгиб её тела. Подчеркивает тонкую талию, идеальный животик и маленькую грудь, со сжавшимися сосочкам.

Моя идеальная Бэмби.

Настолько охр*нительная, что не верится, что настоящая.

И всё. Для меня исчезает весь окружающий мир.

Остаётся только она. Бэмби. С широко распахнутыми зелёными глазищами и быстро вздымающейся от переполнявших эмоций грудью.

Шагаю к ней, стремясь оказаться близко как можно быстрее.

Опускаю подбородок на макушку девчонки и с блаженством втягиваю запах её волос. Глаза закрываются. Бл*ть. Как же мне её не хватало. Я даже не осознавал это настолько остро.

Я не видел её двенадцать дней. Двенадцать чертовых дней, а меня сейчас трясёт. Трясёт от её близости. От запаха нежного. Неповторимого. От дыхания едва заметного в районе груди. От тепла её хрупкого тела.

— Почему ты не брала трубку? — не могу не задать этот вопрос.

— Меня отверг парень, который мне нравится. Мне нужно время, чтобы это принять, — шепчет виновато.

— Бэмби, я… — хочу оправдаться, извиниться, сказать какую-то романтичную хрень, только бы она меня не отталкивала от себя. Да я бл*ть сам не знаю чего от неё хочу. Понятия не имею. И это бл*ть бесит. Потом что с появлением этой девчонки в моей жизни я не могу разобраться в себе. В чувствах, которые меня обуревают, стоит Соне появиться в поле моего зрения. Да даже когда её рядом нет, она мне везде чудится. Её лицо, фигура, глаза и чёртов запах. Охр*нительный и неповторимый запах девчонки.

— Тем, прошу, не надо ничего говорить. Прошу… — маленькие ладошки упираются в грудную клетку и пытаются отодвинуть меня.

Бл*ть. Бэмби, прошу, не отталкивай меня. Только не сейчас.

Приподнимаю по-детски округлое личико двумя пальцами. Рассматриваю аккуратный вздернутый покрасневший носик, бледные впалые щёки, пухлые губы. Заглядываю в зелёные омуты. И меня уносит. Единственная мысль в голове — поцеловать. Вспомнить вкус этих охр*нительных, сладких губ.

Провожу пальцем по нижней, вспоминая их мягкость. Пытаясь запечатлеть в памяти их нежность.

Губами прижимаюсь к её рту. Ловлю её изумленный выдох. Бэмби всхлипывает. Чувствую её слёзы, которые градом начинают скатываться по лицу.

Девчонка отворачивается. Губами проезжаюсь по нежной шейке. Впервые пробую её кожу на вкус. Тут её запах ещё ярче. Вкуснее. Зрачки уходят под веки.

— Тёма, прекрати, — просит жалобно, будто ей противны мои прикосновения.

И я снова начинаю злиться. На себя, что стал зависим от этой девчонки. На неё, за то, что она так необходима мне.

— Прекрати играть с моим чувствами, Тём. Прошу тебя, Артём.

Громкие всхлипы, которые рвут сердце на части. Ещё хуже осознавать, что причина её слёз — я.

Мудак. Каждый чёртов раз довожу девчонку до слёз. И с каждым разом всё тяжелее переносить её тихие всхлипы.

Пальцами стираю прозрачные солёные капли с её щёк. Смотрю в зелёные глаза, полные обиды, страха и боли.

Впиваюсь в пухлые губы поцелуем. Моя Бэмби. Моя девчонка. Только моя.

Как? Как я бл*ть могу оставить тебя в покое, когда знаю вкус твоих губ? Когда узнал, как ты можешь выгибаться в моих руках, подаваясь ближе. Когда я бл*ть знаю, что ты меня любишь. Любишь так, как меня никто не любил. Просто так. Несмотря на то, что я веду с тобой как полный кретин. Конченный мудак.

Ты даже не знаешь, Бэмби, что я даже вспомнить не могу, когда слышал эти слова в последний раз в свой адрес. Если слышал.

Невозможно оставить ту, что вызывает бурю таких эмоций в груди. Не могу оставить тебя, потому что чувствую острую необходимость видеть тебя каждый день, слышать голос, чувствовать твой  запах. Потому что я влип по уши. Влюбился впервые в жизни. В тебя, моя Бэмби. И чертовски сильно боюсь этих чувств. Настолько сильно, что когда осознаю их, в этот момент, когда целую любимые губы, сбегаю. Сбегаю, даже не обувшись.

Сажусь на лестнице между третьим и четвёртым этажом и обуваюсь. Роняю голову на колени и рычу от отчаяния. Что мне бл*ть делать?

Екатерина                                                                                                                             

Три недели. Ровно три недели я живу будто в сказке. Даже боюсь верить, что всё это не волшебный сон, который растворится с приходом рассвета. Не игра моего подсознания, которое жаждет любви, заботы и ласки.

Сегодня Гриша задерживается на работе, поэтому еду домой одна, непрестанно улыбаясь, когда на телефон приходили сообщения с милым содержанием от моего любимого мужчины.

Сильно удивляюсь, когда вижу на лавочке у подъезда Леру, которая с щенячьим видом смотрит на меня. Прохожу мимо, делая вид, что её не заметила. Хотя сердце в груди вдруг обрывается и начинает стучать быстрее.

Ведь я скучала по ней. Очень сильно скучала. И мне её не хватало. Практически каждый день что-то напоминало о ней. А воспоминаний связанных с Лерой у меня было море.

Я не могла рассказать Соне обо всех своих переживаниях. Рассказать о том, что боюсь, что в скором времени Гриша потеряет ко мне интерес. Найдёт себе ту женщину, которая будет соответствовать ему по статусу. Ту, что будет умнее и сдержаннее. То, что у Гриши есть сеть автосервисов по всему городу, меня вовсе не обрадовало. Наоборот. Когда мужчина случайно об этом обмолвился, я почувствовала, что пропасть, между нами стала ещё больше.

Да, всё сейчас было идеально, как и у всех в начале конфетно-букетного периода. Но я никогда не была фантазёркой или мечтательницей. Я здраво смотрела со стороны на себя и на Гришу — слишком разные. Он отец, владелец сети автосервисов и старше меня на шестнадцать лет. А я… Я сопливая третьекурсница, у которой даже не хватает денег на съём квартиры, чтобы съехать с сестрой от предателя-отца.

И по заведённой традиции, я жду, что после длительного периода затишья, наступит чёрная полоса в жизни.

— Катюша, — Лера вскакивает со скамейки и хватает меня за руку, — подожди, пожалуйста.

Останавливаюсь и смотрю на ладонь на своей руке, как на ядовитую гадюку.

— Чего ты хочешь? — устало спрашиваю, не поднимая глаз.