Щелкнув мышкой, Дин включил заставку монитора и, будто не осознанно, опять нажал на значок с почтой, снова любуясь сообщением о никем невостребованном Е-мэйле. Все равно, что записная книжка с вырванными страницами адресов…

Вспомнив вдруг о надписи, обнаруженной в кладовой между полок, юноша резко развернулся на крутящемся стуле и, схватив лист бумаги и шариковую ручку, спустился вниз.

Тихо подкравшись, Дин заглянул в гостиную. Родители сидели перед телевизором – отец на диване, мать в кресле – и молча смотрели какое-то кино. Ничто не мешало вновь проникнуть в кладовую под лестницей и, воспользовавшись стремянкой, стоящей в том же положении на прежнем месте, подняться и торопливо записать ссылку.

Дело было сделано, и Дин на цыпочках вернулся в комнату, где его подзывал телефон.

– Кто может звонить в такой час? – удивился юноша, подбирая со стола мобильник: – Алло?

– Дин, ты еще не спишь? – поинтересовались голосом Хобба.

– Нет, смотрю порнушку.

– Извращенец!

– Кто бы говорил! – парировал Дин. – Если бы ко мне пришла девушка и так вот запросто развалилась на кровати с голыми ляжками, я бы из кожи вон вылез, но постарался найти способ составить ей компанию. И мы бы, уж конечно, не с кошками бы там забавлялись! Мне до сих пор не верится, что между вами лишь пресная дружба.

– Сладкая дружба, чувак, сладкая! И я просто продляю удовольствие, любуясь этим наипрекраснейшим персиком, который только стоит укусить за бочок и он взорвется потоком сока, – с важностью объяснил Хобб. – А куда спешить-то?

– А ведь действительно, куда?..

– Слушай, Дин, новость есть! Час назад звонил Рот, чего он мне рассказал!..

– Не томи, Хобб, что случилось?

– Когда мы уехали в автобусе, тачка Свена еще оставалась на парковке. Так вот прикинь, Лестер, ну индеец этот обдолбавшийся, при въезде, поцарапал рулем толи дверь ему, толи крыло, точно не знаю, и Свен это увидел. Короче они сцепились, но вмешались какие-то старшеклассники, разняли вовремя. Потом Йети откуда-то взялся, наорал на всех, Лестер ему нахамил, угрожать вроде начал… В общем подробности выяснить не успел, Рот в библиотеке был, сам не видел ничего, передал мне со слов Свена.

– Во дела! – удивился Дин.

– В общем, ждем разборок скоро. Только не хотелось бы в них влезать…

– Их всего двое, я не пойму, чего их терпят? Встретили бы в переулке, да надавали бы как следует и индейцу, и его придурочному корешу.

– А кому это надо? Они потом поодиночке с каждым разберутся. Это ж отморозки, им терять нечего, они в долг живут. Тем более ты забываешь о Сиде.

– А кто это?

– Я тебе говорил о третьем участнике банды Коршунов? Вот, это он. Сид, тоже, как и Лестер, индеец шайенн17, абсолютно конченый ублюдок, в колонии для малолеток полгода сидел. Его весь город побаивается. Правда он в последнее время затаился, только иногда видят, на мотоцикле пронесется и исчезнет. Возможно, тюряги испугался (ему вроде уже восемнадцать исполнилось), а возможно готовит что-нибудь серьезное. Такой и зарезать может запросто, сам пойми, кто с ним связываться захочет?

– Ну и ну…

– Вот тебе и «ну». Ладно, извини, что отвлек от благородного занятия! До завтра, онанист несчастный!

Дин захохотал и выключил телефон, вновь обратившись к неизвестной записи.

Недолго думая он набил трофейный адрес в строку браузера, нажал «поиск» и через секунду увидел на экране незнакомый сайт-файлообменник с восемью видеофайлами формата МП-4. Регистрации не требовалось, можно было нажать на интересующий файл, запустить или скачать его на локальный диск компьютера. Дин нажал и сразу понял, что здесь возможно лишь воспроизвести, посмотреть и послушать, но никак не записать. Впрочем, в этом пока не было надобности.

На экране развернулось темное окно, и сразу же вспыхнула спичка, озаряя держащую ее руку в кожаной перчатке. Повисев немного перед камерой, она опустилась вниз, по-видимому, поджигая свечу. И тогда Дин увидел человека с надетой темной маской, напоминавшей физиономию кузнечика или пчелы, лишенной усов. Мутные продолговатые стекла скрывали расположение глаз, а челюсти маскировали подбородок и губы. Ничего большего в этом полумраке рассмотреть не удалось.

Человек, не шелохнувшись, с минуту таращился в объектив, а потом из-под маски раздался его глухой, картонный голос:

– Привет дрожащим пальцам, пустым желудкам и оледеневшим сердцам! Уже соскучились по мне, беснуясь в тщетности попыток разузнать, куда пропал Ваш дикий гений? Но раз Вы на меня сейчас таращитесь, значит все в порядке, я снова вещаю для Вас — моих любимых пожирателей интриг. Так не будем же затягивать вступление! Радость встречи, обнимашки и чмоки — все, все потом!

Итак. После последней нашей встречи прошло прилично времени, и я уже добрался до нового места, перевалив через два штата, и лишь вскользь упомяну об этих днях. Что ж, начну сначала…

Всю последнюю неделю бегства я провел в пути, пользуясь придорожными мотелями для отдыха и сна. Безобразные, дешевые номера, в двух из которых не было горячей воды, а в последнем — даже работающего кондиционера. Простыни с ржавыми, грязными пятнами. Лежать невозможно — жарко, влажно, противно и все чешется. Мысли прогоняли сон, сжигая мозг, да так, что хотелось просверлить черепушку дрелью и самому себе сделать лоботомию, лишь бы ни о чем не думать. Я знал, что это всего лишь напрасное беспокойство, но поделать ничего не мог.

Прижимаясь к канадской границе, я проехал половину Монтаны, давно раздумывая над пристанищем. Газетенка ближайшего городка, купленная на бензоколонке, подсказала мне яркую мысль объявлением о сдаче дома.

Первая спокойная ночь наступила с четверга на пятницу. Интересный городок этот Махкван. Люблю такие. Здесь я как щука в стае карасей под маской радужной форели.

При упоминании Махквана, Дин непроизвольно вздрогнул, проявляя повышенное внимание к словам незнакомца на экране.

– Суббота, третьего сентября, 2011-ого года. Тишина, – продолжал декламатор. – Голова ясная, тело чистое, легкие дышат свежим воздухом. Спал до полудня, а затем совершил довольно продолжительную экскурсию, чтобы оглядеться на местности. Предчувствую, здесь ждет меня нечто особенное, о чем сейчас даже сложно предположить. Впрочем, все это дурные предрассудки, остаточные явления после миграции, так что не будем отвлекаться от темы. Считаю, нужно сперва рассказать о городках, подобных Махквану…

В этом маленьком обществе Вы заведомо непризнанный чужак. Здесь все давным-давно примелькались и им все друг о друге известно, вплоть до самых интимных подробностей. Все, от первого попавшего прохожего, до самого последнего соседа по улице знают это новое лицо и начинают подозревать, следить, перешептываться, в надежде выудить больше, выведать, кто Вы, чем живете, кем были и что думаете. И упаси Вас черт, в момент зарождавшихся контактов, сказать хоть что-то неуместное, не согласиться с мнением аборигена и уж тем более твердо отстоять собственное мнение! Вы должны слиться с этим городом, раствориться среди его жителей, принять его структуру, законы, обычаи, стать незаметным, всегда приветливым и вечно улыбающимся. Кроме того, Вы просто обязаны стричь газон перед домом в точности по высоте соседского, ни сантиметром выше, ни сантиметром ниже! А также — и это, наверное, самое основное — посещать церковь по воскресеньям, тем более, если горожане очень набожны и большинство из них разделяют вашу веру, либо снисходительно к ней относятся. Стоит добавить, что в таких захолустьях свято чтят известных или чем-то прославившихся героев (ни в коем случае не говорите о них плохо), а также праздники (как правило, в каждой подобной дыре, кроме принятых конституцией, отмечают и свои, более важные). Если это не собрание Ку-клукс-клановцев18 на заброшенной ферме с распятием чернокожего, и не шабаш на лысой горе с последующим жертвоприношением, то обычно такие события проходят вполне благоразумно. Ярмарки, парады, шествия — все то же самое, все, как и везде. И Вам необходимо отметить первое же подобное событие на людях, войти в толпу, чтобы показать, что Вы такой же, что Вы надеетесь стать одним из этих достопочтенных граждан, что Вы требуете признания окружающих и хотите их доверия.