Душераздирающий вопль повторился, и Ленара влетела в комнату бойца.

Тихонов, мокрый от пота, метался по постели и орал во всю глотку.

 - Нет! Не надо! Не надо! Суки! Нет! Нет! Нет!!!

Сабитова опустилась рядом, чтобы успокоить, но тут же пожалела об этом.

Женя распахнул глаза и ошалело завертел головой, да только вокруг, похоже, ничего не видел. Ничего, кроме своих кошмаров. Он был там, в горах, в плену у Хазмата, и кричал. Так страшно кричал... Её он не узнал, вцепился и сжал так сильно, что пальцы впились в предплечья. Наверняка потом синяки останутся. Хорошо ещё, что орудовать он мог только одной рукой. Плохо, что правой...

 - Отпусти меня, - сказал хрипло и зло, да ещё и тряхнул её. - Отпусти! Отпусти!!!

Безумный взгляд пугал до жути. Вот кого он сейчас перед собой видит? Хазмата? Или того загадочного Джона?

 - Женя... - прошептала она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. - Это как же тебя так накрыло-то?

И тут она вспомнила слова Артура про фокусы...

"Спрячет таблетку под язык, а потом выплюнет..."

Твою же мать!

Она кое-как высвободилась из хватки и сунула ладонь под смятую подушку.

Точно! Вот она, таблетка...

Женька, глупый, ну что ж ты натворил? Неужели придётся галоперидол колоть? Она подумала об ампулах, которые лежали в сумочке.

Чёрт!

Ленара бросила взгляд на шкаф. Туда, где в буйных зарослях хлорофитума [2] скрывалась крошечная камера. Сабитова знала, что Степан сейчас смотрит за ними и ждёт сигнала: звук аппаратура писать не умела.

Звать?

Стоит ли?

А если Тихонов очухается и увидит в спальне незнакомого мужика? Да у него все извилины морским узлом завяжутся: решит, насиловать пришли. К тому же, до этого она вполне сама справлялась...

Ленара рубанула ладонью воздух и мотнула головой, решительно отказываясь от помощи, и применила в отношении Подарочка крайне опасный, но действенный ход: влепила звонкую пощёчину.

Вариантов имелось немного: либо он втащит ей пудовым кулаком в обратку, либо... вернётся в реальность.

Припадок утих полчаса назад, но Женю всё ещё потряхивало.

Ленара не стала пичкать его психотропными. Феназепаму и галоперидолу она предпочла ромашковый чай с пустырником, и о решении своём не пожалела: не такой уж Тихонов и психопат, на самом-то деле. Самый обычный честный вояка, которому не повезло пережить все кошмары чеченского плена. А сегодняшнее нападение разбередило бедолаге нервы по самое не хочу. Вот и результат...

 - Дай-ка швы проверю, - сказала Сабитова и потянулась к его плечу.

Евгений вздрогнул, когда она коснулась повязки.

 - Вроде бы всё цело.

Он вскинул голову и выпалил:

 - Прости меня.

Его голос звучал чуть хрипло, но всё-таки звучал. Кто бы мог подумать, что лучшее средство от немоты - пуля в плечо? Прямо свинцовая терапия.

Метод Тихонова...

 - Жень... - Ленара беззлобно усмехнулась. - Угомонись уже, наконец, а?

 - Я тебя ударил, - выдавил он. Слова давались парню с видимым трудом. - Ударил по лицу. Тебя.

 - Сначала я тебе врезала, забыл?

 - Ну, ты же для дела... - Женя снова уставился в чашку. - Это не в счёт.

 - А ты был в полной несознанке, - парировала она. - Это, по-твоему, в счёт?

 - Но ты же... ты же девочка! - буркнул он, заливаясь краской. - А девочек бить нельзя. Никогда.

Опа, зацвёл сексизм пышным цветом.

 - Слышал, как в старину говорили? - Сабитова ласково потрепала его по волосам. - "Бьёт, значит любит".

Евгений аж посерел. Вот тебе, блин, и пошутила! Страшно даже представить, что ему в голову взбрело Ну... по крайней мере, хотя бы отвлёкся от бесконечных извинений за поставленный фингал.

 - О чём думаешь? - выдержав приличную паузу, спросила она.

 - Это никогда не кончится, да? - в голосе прозвучала тоска, способная погрузить во мрак самый светлый день.

 - Что именно?

 - Я навсегда останусь... - он сглотнул, и кадык его дёрнулся. - Ненормальным?

От вопроса стало больно, словно кто-то всадил в сердце спицу. Ленара забрала у Тихонова чашку и поставила на прикроватную тумбочку. Села рядом. Взяла его ладонь. Переплела пальцы, но что сказать, так и не придумала. Точнее, придумала, но слова отчего-то казались пустыми и бесполезными, как шелуха. А вот Евгений наоборот поболтать разохотился.

 - Носатый... ну, то есть, доктор Шрай... сказал... сказал, что полностью избавиться от последствий травмы невозможно.

Он повернулся и обжёг Ленару синим взглядом. Надежда в его глазах напоминала тлеющую лучину. Вот-вот, и совсем погаснет.

Что же делать?

Сабитова перебирала возможные решения, отвергая одно за другим.

Жалеть - не вариант.

Врать не хочется.

Приласкать, чтоб отвлёкся? Возможно позже, но точно не сейчас.

И вдруг она поняла, как поступит.

Ленара знала, что причинит парню боль. Сильную боль. Прекрасно знала... но чувствовала - так надо.

Иначе нельзя.

Пришло время вытащить ядовитую занозу из кровоточащего сердца. Резко и без рассусоливаний.

Прости меня, Подарочек. Прости, родной, если сможешь...

Она глубоко вздохнула и заглянула ему прямо в душу.

 - Женя... - Он замер, в ожидании её слов, и нервы натянулись, как струна.

Бл@#дь! Да что ж так сложно-то?

 - Женя... кто такой Джон?

1. Ленара называет имена центральных персонажей культового триллера "Молчание ягнят"

 - Женя... кто такой Джон?

Вопрос царапнул по сердцу зазубренным лезвием, и к горлу мгновенно подкатил ком.

Кто такой Джон?

Кто такой...

Кто...

Такой...

Джон...

Он тот, кого надо забыть. Навсегда... Навсегда!

Какое-то время Женя пытался считать дни. Потом перестал. Толку? Один хрен - подыхать. Так какая разница, в какой именно день его укокошат?

В сарае воняло дерьмом, мочой и блевотиной. А ещё кровью, смертью и отчаянием.

Вчера... ну или позавчера, у чехов случился какой-то праздник. Они палили из автоматов, улюлюкали, орали что-то на своём. Глубокой ночью выволокли Евгения и его соседа из бревенчатой темницы, поставили на колени и велели назвать Аллаха истинным Богом, а себя - свиньями. Камеру откуда-то приволокли. Снимали и ржали, что твои кони. Сосед Жени - матёрый бородатый старшина по имени Васян - гордо молчал. Кричать начал, только когда ему отрезали ухо. Страшно так кричал. Кричал и кричал. Потом выл. Скулил. Плакал...

Евгению ничего не отрезали. Ему развязали руки, сунули пистолет и приказали пристрелить Васяна, чтоб не мучился. Женя трижды нажал спусковой крючок, целя в рожу самого здорового чечена, но ствол оказался не заряжен...

Смеху было...

Били его потом долго и со вкусом. В себя он пришёл спустя день, или два, уже в сарае. Где-то в углу тихо стонал Василий. Кто-то вкривь и вкось замотал бедолаге голову желтоватой марлей.

Евгений подполз к нему и расслышал слабое "пить", но пить не было. Ни пить, ни есть. Ничего...

"Потерпи", - хотел сказать Женя, но не смог: голос от жажды совсем осип.

Когда кособокая дверь заскрипела, Евгений вжался в угол, но уже через секунду перед носом возникли здоровенные сапожищи Хазмата.

 - Этот? - Сильная рука ухватила за волосы, вынуждая поднять голову.

Дёрнуться бы. Вырваться, но... Женя сомневался даже в том, что сможет встать и сделать шаг.

 - Да-а. - Странный голос. Будто нерусский говорит.

 - Этот выйдет дорого, - сказал Скотобой. - А без увечий - ещё дороже.

 - Готов платить за без увечий, - отозвался незнакомец. - Вот мой цена.

Слов Женя не расслышал. Наверное, мужик с акцентом написал цену на бумажке, как иногда в кино показывали.