- Помните, в рапорте я указала, что Тихонов начал неосознанно говорить во сне? - начала Ленара. - Так вот, сегодня он повторял одно и то же имя, как заведённый. Просил какого-то Джона оставить его в покое.

 - Джона? - шеф явно удивился.

 - Так точно.

 - Что ещё за Джон?

 - Понятия не имею, - честно призналась Сабитова. - Но подозреваю, что эта информация как минимум должна вызвать интерес: пиндос [1] среди чеченских боевиков - это явно не к добру.

 - Правильно подозреваешь, - мрачно изрёк Николай Степанович. - Но помни - вовлечь клиента в оборот надо в ближайшее время. Иначе вся операция накроется... кхм...

 - Медным тазом? - учтиво подсказала Ленара.

 - Да, - пробасил шеф. - Именно им.

1. Мальчика по имени Маугли, как известно, воспитали волки. С Ленарой хуже - её воспитали военные. Удивительным словом "пиндос" героиня обозначает всех граждан англоговорящих стран в целом, особо не вникая в детали.

Когда он проснулся, её уже не было. Остался только запах: что-то такое нежное, цветочное... Женя улёгся на спину, подложил руки под голову и улыбнулся. Чёрт, как же давно он не улыбался! Евгений смежил веки и вздохнул. Удивительные ощущения...

Непонятная Лена пахла весной.

На правой стороне, которая ещё хранила тепло её тела, обнаружилась записка.

"Ушла за кефиром. Вернусь через час" и подпись: Л.

Лена...

Откуда же ты взялась? Почему я совсем тебя не помню?

Лена...

Захотелось произнести имя вслух, чтобы ощутить вибрацию каждого звука, но... не вышло.

Евгений поднялся и аккуратно застелил кровать. Взбил подушки, расправил простынь, чтобы складок не осталось, накрыл всё это дело плюшевым пледом. В общем, всё по уму организовал.

Возможно, он немой шизофреник, но точно не неряха.

Эта же здравая мысль привела его в ванную. Женя долго пытался вникнуть в стиралку, но, наверное, управление космическим шаттлом освоить проще, чем разобраться в заокеанской шайтанмашине.

Да ну в жопу!

Евгений взял тазик, отыскал среди мордорыльного хлама под раковиной кус хозяйственного мыла и занялся носками. После них настал черёд майки-алкашки и треников. Когда последние были основательно выжаты, Женя, тщательно взвесив все за и против, стянул трусы.

Вот. Так-то лучше.

Как говаривал комбат, в чистых трусах и служба легче, и перловка сытнее.

Обмотав бёдра полотенцем, он прихватил тазик с постирушками и прошлёпал на кухню. Требовалось отыскать пластмассовую тряхомудину, на которой сушат бельё. И куда только Лена запихнула эту непонятную хрень?

Тряхомудина обнаружилась на балконе.

Она стояла там, в разложенном состоянии, и блестела в лучах утреннего солнца...

Чёрт!

Евгений крепче вцепился в таз и впечатался в простенок. Шумно втянул в себя воздух. Зажмурился.

Вот же чёрт!

Надо выйти на балкон. Прямо в зону обстрела! Он превратит себя в живую мишень, и ради чего? Ради сраных носков!

Женя нахмурился и осмотрелся. Лучше уж развесить всё где-нибудь на стульях да батареях. Так все делают. Так мама делала, когда на улице мела метель или шёл дождь. Да и в армейке сушили, где придётся...

Соблазн сквозануть обратно в комнату, подальше от опасного балкона, неумолимо рос с каждой секундой, но...

Женя вспомнил, как рассматривал украдкой Луну через окошко, и безумно захотелось выйти. Выйти без страха. Глянуть вдаль, плюнуть вниз, вдохнуть весеннего тепла полной грудью...

А ведь совсем недавно от любой высоты он жаждал только одного: разбиться. Да так, чтобы потом не собрали...

Однако после минувшей ночи, когда он прижимал к себе настоящую живую женщину, совсем не хотелось чувствовать себя ни убогим, ни больным. Евгений твёрдо решил, что непременно начнёт все таблетки пить как положено, лишь бы скорее выздороветь.

Может, он даже когда-нибудь снова сможет говорить. Носатый хлыщ сказал, такое вполне возможно. Женя сам слышал. А ему очень... очень надо, чтобы голос вернулся. Ведь тогда он сумеет сказать Непонятной Лене "спасибо"...

Огроменное такое спасибо. От души.

Вот только... получится ли забыть того, кто эту самую душу искалечил?

Надо забыть. Надо забыть. Надо забыть! Надо!!!

Зелёные глаза с карими крапинками, сальный взгляд, потные ладони...

Унижение, стыд, боль...

От одного воспоминания по телу прокатилась дрожь, и Евгений закусил губу.

Неужели ему никогда не избавиться от липких щупалец страха? Неужели теперь он навсегда останется... останется...

Таким?

Ну уж нет!

Женя скрежетнул зубами. Решительно схватился за ручку и рванул на себя балконную дверь.

Он больше не хотел бояться. Не хотел и не мог.

Но... дверь не поддавалась. Вторая и третья попытка не увенчались успехом. Четвёртая тоже. Да и пятая...

 - Далеко собрался?

Евгений вздрогнул и обернулся. Лена стояла за спиной, скрестив руки на груди, и смотрела цепко, напряжённо. Не так, как обычно.

От такого взгляда по коже пробежали мурашки, а под ложечкой противно кольнуло.

Варина подруга приблизилась, и Женя замер столбом.

Чего она хочет? Зачем подошла?

И нафига ему приспичило стирать трусы именно сегодня?

 - Её клинит, - сказала девушка и, крепко ухватив ручку, дёрнула дверь каким-то совершенно особым образом, отчего та с хрустом отворилась. - Надо мастера вызвать, да всё руки не доходят.

Женя сдвинулся с места не сразу. Что-то конкретно напрягало, но что именно - сообразить он не мог. Какая-то дурацкая деталь засела в сознании занозой и не давала покоя.

"Потом додумаю", - решил он и сделал шаг вперёд. А уж когда оказался на балконе - вовсе забыл обо всех деталях. И о мелких, и о крупных. И даже о средних.

Да что там! Он едва заветный тазик не выронил.

Сколько неба! Сколько же тут неба! Синего-синего, с белыми барашками облаков. Вдалеке темнеет лес, дорога петляет серой лентой, снега почти совсем не осталось - весь растаял, а солнце сверкает, точно начищенная бляха на солдатском ремне.

Евгений так и застыл, разинув рот. Чёрт, красиво-то как! Интересно только, где могли засесть снайперы? Может, в тех кустах близ пролеска? Или у того оврага? Хотя, скорее, это не овраг, а заброшенный котлован. Или...

Но прикинуть все возможные варианты он так и не успел: Лена отвлекла.

 - Ну что? Давай вешаться? - лучезарно улыбнулась она и схватила из тазика первую шмотку. В полном соответствии с законом подлости, первой шмоткой естественно оказались труселя.

Жар мгновенно залил щёки.

 - Кстати... - Варина подруга лукаво выгнула тонкую бровь и улыбнулась краешком губ. - Классный прикид.

Степан пялился в экран, разделённый на четыре зоны. В квадратиках угадывались обе спальни, кухня и ванная квартиры этажом ниже. Сабитова битый час уговаривала напарника установить камеру и в туалете тоже, но старший помощник Лом упёрся рогом: заявил, что это вопрос принципа и мужской солидарности.

"Нет, и всё!"

Д'Артаньян фигов.

Квартиру напичкали глазкАми вчера, пока Ленара мыкалась с клиентом по больнице. Степан подключил ребят из техотдела, и они настроили всё на высшем уровне, прямо как в шпионских боевиках.

И теперь появилась возможность смотреть захватывающий фильм под названием "Из жизни контуженых парней". Хоть попкорном запасайся, ей Богу.

 - Уже придумала, как ускорить процесс? - спросил Степан, не отрывая глаз от экрана. Он был в курсе требований генерала, ибо тоже получил по шапке от Котова.

 - Намётки есть, - буркнула Ленара, методично пролистывая лист за листом в деле подарочка. Взгляд зацепился за дату рождения. К этой же странице кто-то кособоко пришпандорил степлером две фотографии Тихонова. На одной - лихой голубоглазый вояка. На другой...