Не менее трудно установить, сколько человек умерло от болезни в Арфлере. Помимо Ричарда Куртене, епископа Норвича, и Майкла, графа Саффолка, известны имена по крайней мере восьми рыцарей, которые командовали своими отрядами: Уильям Бомонд из Девоншира, Роджер Трампингтон из Кембриджшира, Эдвард Бернелл из Норфолка, Джон Марланд из Сомерсета, Джон Саутворт, Хью Стэндиш и Уильям Ботиллер из Ланкашира и Джон Фелип из Вустершира.[395] Сэр Джон Фелип тоже был приближенным короля. Он был членом двора Генриха, когда тот был принцем Уэльским, и был одним из немногих избранных, кого сделали рыцарем Бани во время его коронации в 1413 году. Он играл ведущую роль в экспедиции графа Арундела во Францию в 1411 году и был в составе англо-бургундских войск, разбивших арманьяков при Сен-Клу. Для кампании во Франции он взял с собой значительный отряд из тридцати латников и девяноста пеших лучников. Фелип, племянник сэра Томаса Эрпингема, управляющего королевским домом, был женат на Алисе Чосер, единственном ребенке Томаса и внучке поэта, хотя ей было всего одиннадцать лет, когда она овдовела. Самому Фелипу был тридцать один год, когда он умер. Его тело было доставлено в Англию и захоронено в Киддерминстере под гордой, хотя и неказистой эпитафией Ларина:
"Генрих V любил этого человека как друга;
Джон был смелым и сильным и хорошо сражался при Арфлере".[396]
Имен менее выдающихся жертв дизентерии сохранилось немного — и то только потому, что их смерть была внесена в реестр, чтобы казначейству не пришлось продолжать выплачивать им жалованье. Казначеи пытались провести различие между теми, кто "умер" от болезни, и теми, кто был "убит" в результате действий противника, хотя неизвестно, насколько надежными были их усилия; в сочетании с неполнотой самих записей, это затрудняет какие-либо твердые выводы о количестве умерших. Монстреле рискнул предположить, что их было две тысячи, и эта цифра была подхвачена и повторена как факт другими хронистами. Хоть и с натяжкой, это походит на правду. Если ориентироваться на современные показатели смертности среди жертв дизентерии, то, скорее всего, Генрих потерял от 10 до 20 процентов своей армии, что в переводе означает что-то в районе 1200–2400 человек. Какими бы ни были реальные цифры, хронисты с обеих сторон конфликта были едины в одном: от болезней при Арфлере погибло больше людей, чем от боевых действий на протяжении всей кампании.[397]
Время от времени мы получаем представление о масштабах потерь в виде смертей и болезней отдельных отрядов. Отряд Арундела, как и следовало ожидать, учитывая заразный характер болезни, сильно пострадала. Из 100 латников двое умерли при Арфлере, а двенадцать (или, возможно, восемнадцать) были отправлены домой на излечение; из 300 лучников, которые также сопровождали его, тринадцать умерли, а еще шестьдесят девять были отправлены домой по болезни, вместе с тремя его менестрелями. Другими словами, почти четверть его отряда стала жертвой осады. Отряд Моубрея пострадал еще сильнее: смерть и болезни сократили его почти на треть. Из пятидесяти человек, которых он взял с собой, трое умерли во время осады, а тринадцать, включая самого графа, были отправлены домой больными; из 150 лучников сорок семь были отправлены в Англию. Аналогичным образом, Джон, лорд Харингтон, который взял с собой отряд из тридцати латников и девяноста лучников, был вынужден вернуться домой больным из Арфлера 5 октября вместе с десятью своими латниками и двадцатью лучниками. Последствия для меньших свит были столь же разрушительными. Сэр Ральф Ширли также потерял треть своих людей: первоначально он набрал всего шесть латников и восемнадцать лучников; трое из первых, включая его самого, и шестеро из вторых были отправлены домой. Сэр Роуленд Ленталк, рыцарь из Херефордшира, привел с собой свиту из двенадцати человек, из которых двое погибли в Арфлере, а еще трое были отправлены домой по болезни. У его тридцати шести лучников дела обстояли гораздо лучше: только двое из них погибли во время осады. Томас Чосер, как мы уже видели, взял с собой двенадцать латников и тридцать семь лучников; двое из них умерли от дизентерии в Арфлере, а сам Чосер был отправлен домой больным, но все его лучники остались невредимы. Дизентерия не была, как можно было бы ожидать, болезнью, которая всегда сильнее всего поражала низшие чины.[398]
Если эти цифры можно принять за общую тенденцию — а наверняка были отряды, которые страдали и больше, и меньше, — то можно предположить, что в общей сложности король потерял от четверти до трети своих людей от дизентерии в результате осады. Были и другие потери, включая, конечно, тех, кто был убит в бою, и таких, как Николас Сеймур, брат лорда Кэри, который был захвачен в плен при Арфлере и в конце декабря считался все еще живым и пленником во Франции. Кроме того, как отметил капеллан, были и те, кто, к великому негодованию короля, "из чистой трусости, оставили или, скорее, дезертировали от своего короля на поле боя, незаметно ускользнул в Англию".[399]
Необходимость держать гарнизон в Арфлере еще больше поубавила силы. Завоевав город такой ценой, было крайне важно, чтобы он остался в руках англичан. Поэтому необходимо было обеспечить его достаточным количеством людей, чтобы предотвратить его захват в момент отхода основной английской армии. Генрих решил, что граф Дорсет должен иметь отряд из 300 латников и 900 лучников для обороны — гарнизон, который почти в два с половиной раза превышал по численности гарнизон в Кале. Как отбирались эти люди, неизвестно, но вполне вероятно, что на добровольной основе. На это указывает тот факт, что вместо того, чтобы просто назначить для выполнения задания целые отряды, что, вероятно, было бы самым простым методом, люди были взяты, очевидно, без разбора по количеству, из множества различных отрядов. Майкл де ла Поль, чей отец умер во время осады, предоставил двух латников и пять лучников, а Томас, лорд Камойс, одного латника, например, в то время как восемь из пятидесяти ланкаширских лучников, привезенных сэром Ричардом Кигли, также были отобраны.[400] По данным списков за зиму 1415-16 гг., в число трехсот человек гарнизона входили четыре барона, лорды Гастингс, Грей, Бурсье и Клинтон, и двадцать два рыцаря (среди них сэр Томас Эрпингем и сэр Джон Фастольф). Это был необычайно высокий процент представителей высшего дворянства, что отражало то значение, которое Генрих придавал сохранению города, а также обеспечивало графа Дорсета ценным советом опытных и надежных солдат и администраторов на случай чрезвычайной ситуации. Для некоторых из них это назначение стало поворотным пунктом в их карьере. Фастольф, например, увидел, что вектор его деятельности переместился из Англии во Францию. В течение нескольких месяцев он приобрел пожизненное право на поместье и лордство близ Арфлера, принадлежавшее Ги Мале, мессиру де Гравиль, а его военные доходы были настолько велики, что он смог провести следующие тридцать лет, вкладывая 460 фунтов стерлингов ежегодно (более 305 900 долларов по сегодняшним ценам) в покупку земель в Англии и Франции.[401]
Английскому гарнизону был придан небольшой флот, которому было приказано патрулировать и охранять побережье вблизи Арфлера. В городе также было размещено несколько пушек и восемнадцать канониров для их обслуживания. Кроме того, в городе должны были остаться два плотника и двадцать каменщиков для восстановления разрушенных стен и башен. Только в декабре должны были быть набраны дополнительные каменщики и плиточники для восстановления домов и других зданий в городе. Затраты были феноменальными. Только за первые пять месяцев, по заявлению нового казначея Арфлера, их расходы на оплату труда составили чуть более 4892 фунтов стерлингов (более 3 250 000 долларов по сегодняшним ценам), и это без учета исключительных сумм, таких как 800 фунтов стерлингов, выплаченных Томасу Хенлемстеду, "красильщику" из Саутварка, за срытия насыпи и создание рва за пределами городских стен.[402]
