Все быстрее, жестче, глубже он вбивался в меня. Мои стоны один за другим рвались из груди, обрывая на полузвуке предыдущий. Я напрочь потерялась в пространстве, воздух, казалось, был полностью пропитан жаром наших тел, мои чувства обострились до предела, я целиком отдалась ему, его рукам, наслаждению, которое с каждой секундой, с каждым толчком, с каждым стоном множилось в десятки раз.

Его зубы сжали нежную кожу шеи — и из меня, вместо стона, вырвался вскрик. Осколки сладкой боли разбежались мурашками по телу, и я крепче впилась пальцами в его плечи, чувствуя, как меня буквально выбрасывает на вершину удовольствия. Один его последний, самый мощный толчок — и я стремительно взмываю вверх, растворяюсь в блаженном тумане, который мягко окутывает мое тело. Обнимая Августа за шею, я тянусь к его губам, сливаюсь с ним в долгом поцелуе. Скольжу пальцами по влажной от пота коже, притягиваю его к себе.

— Теперь можно и ванну принять, — улыбается Август, слегка отстранившись от меня. От его довольной улыбки внутри меня расползается тепло, и я улыбаюсь в ответ.

— Все-таки мне больше нравится, когда ты напротив меня.

— Тебе больше нравится меня злить. А когда я злюсь, то делаю так, как нравится мне.

Я опустила глаза вниз, с наслаждением скользнув взглядом по шикарному телу Августа.

— Как раз вода набралась. Пошли поваляемся? — спросил он, и я коротко кивнула. По пути к ванне Август избавился от свисающих джинсов, и пока он добавлял в воду пену для ванн, я любовалась его упругим накачанным задом. А потом спрыгнула с машинки и подошла к нему, чтобы ближе насладиться запахом, из открытой бутылки медового цвета. Пена, похожая на сладкую вату, быстро росла, покрывая собой всю поверхность воды и распространяя нежный аромат ванили с нотками имбиря.

Август забрался в ванну первым — и уровень воды (пены) мгновенно поднялся, я даже засомневалась, помещусь ли я тоже. Но Август настоял на том, чтобы я меньше думала и быстрее к нему присоединялась, в это время таща меня к себе за руку. Осторожно, чтобы не поскользнуться, я забралась в слегка горячую воду и легла сверху на Августа, положив ему голову на плечо.

Я прикрыла глаза, растворяясь в блаженном аромате, мягко обволакивающей воде, чувствуя, как сильные руки нежно поглаживают по спине. Прошло несколько минут прежде, чем Август заговорил:

— Завтра с утра перехватим Олега по пути на работу, я вытрясу из него все, что он знает.

— А если это не он?

— В любом случае ему не помешает пару раз получить в морду.

— Я серьезно.

— Наутро, возможно, Тихон узнает что-то интересное. Завтра проснемся пораньше, чтобы все успеть.

Конечно, чтобы вечером успеть меня привезти на базу. Нежась в объятьях Августа, совершенно не хотелось думать, что завтра он меня сдаст под стражу. Но мы договорились. У Инспектора на первом месте работа. А то, что сейчас между нами, просто украшение его рутинных рабочих дней.

Одна мысль за другую закрутилась в колючий клубок. Теперь я злилась на него, на саму себя, что слишком расслабилась.

— Я поставлю будильник на пять утра, — продолжал говорить он. Его слова, его голос выводили из себя. Но будет чересчур опрометчиво показать сейчас свою злость. Планы на завтрашний день дальше лились из него, и я не придумала ничего лучше, как заткнуть поцелуем ему рот.

— Я опять хочу тебя, — сказала я, оторвавшись, и снова впилась в его губы. После моих слов его член мгновенно пришел в боевую готовность, и я плавно задвигала бедрами. Руки по-собственнически легли на мои ягодицы и сжали их до боли. Я еле слышно вскрикнула, но звук утонул в жарком поцелуе. Его палец скользнул вниз, между двух половинок, нежно вошел в меня. Я сжала его губу, закрыв глаза и отдаваясь ощущениям. Внизу живота ныла сладкая истома, и я непроизвольно двигала бедрами в такт движениям его руки.

— Сделай это жестко, — прошептала я, пытаясь унять частое дыхание. — Не томи…

— Чем больше хочешь — тем сильнее удовольствие. — В его словах я услышала улыбку и раскрыла глаза. Его радужки, объятые пламенем, переливались из огненно-оранжевого в ало-красный, из ярко-желтого в иссиня-черный. Я залюбовалась переливами, теряя связь с реальностью. Нельзя, нельзя так долго и близко смотреть в глаза. Но я уже не могла оторваться.

Не успела очнуться, как почувствовала, что меня поставили на ноги. Развернули к стене, прижали к ней горячим телом. Колени чуть не подкосились, но сильные руки крепко держали за бедра.

Реальность мигом вернулась, когда Август резким толчком вошел в меня. Я увидела светло-салатовый кафель, свои руки на нем, влажные от воды, скользкие от пены. Со следующим толчком из моей груди вырвался громкий вскрик.

— Еще жестче? — прошипел Август на ухо.

— Да.

— Ты уже начала меня ненавидеть?

Он внезапно развернул меня к себе, заглянул в глаза, подняв мою голову за подбородок. Я соблазнительно улыбнулась и ответила:

— Господин Инспектор, я просто хочу подольше чувствовать, что ты сегодня был во мне.

Август подхватил меня за бедра, и только я успела руками обвить его шею, как он резким движением ворвался в меня, прижимая к стене. Ему было совсем не сложно раз за разом насаживать меня на себя — казалось, я пушинка в его руках. Яркие вспышки наслаждения выгнали дурные мысли, завладели всем телом. Жестко, быстро, он заполнял меня до предела. Я сильнее сжимала ногами его бедра, руками притягивала ближе к себе его тело, впивалась ногтями в спину, запускала пальцы в короткие волосы. Охрипла от крика, искусала губы, разбивалась от переполняющих чувств, пока в один миг не возродилась, получив незабываемое блаженство. Казалось, внутри пульсировал фонтан, расплескивая по всем клеточкам, разнося по всем венам эйфорию.

Август осторожно поставил меня на ноги, нежно обнял. Я уткнулась в его широкую грудь, чувствуя, сладкое покалывание по всему телу.

Мы немного так постояли, а потом он спустил воду в ванной, и вымыл меня в душе.

Когда мы чистили зубы, стоя голыми напротив огромного зеркала, я вспомнила про посуду, о чем и сообщила Августу. Он предложил сам вымыть ее, пока я буду готовить постель ко сну. Я одарила его очаровательной улыбкой и сказала “спасибо”.

Пока я расстилала постель в комнате, прокручивала в голове новый идеальный план побега. Все сходилось. Все должно будет пройти замечательно. Если Август, конечно, внезапно не проснется среди ночи.

Он не просыпался, а крепко уснул, как только обнял меня и прижал к себе.

Покидая дом, я оставила ему записку. Не для того, чтобы его задержать… Просто захотелось написать: “Ты мой самый вкусный торт. Как жаль садиться на диету…”

Я заколотила кулаком по бронированной двери. Стук громом разнесся по безлюдному пространству, окружающему здание старого завода. Все утро я передвигалась еле слышно, и теперь забоялась, не спугнула ли я этим стуком свою удачу, сопровождающую меня по пути сюда.

Замок с глухим щелчком повернулся, и дверь почти бесшумно отворилась внутрь.

— Дмитрий Николаевич, простите за столь ранний визит, — затараторила я, неловко улыбаясь. Моя первая любовь за восемь лет совсем не изменилась. Такой же мужественный, такой же красивый. И так же глядит на меня: будто с асфальтом смешать готов.

Может, не узнал? Смотрит на меня своими серыми глазами сверху вниз. Черные волосы, которые лишь слегка тронула седина, небрежно зачесаны назад, темно-синяя футболка свободно висит на широких плечах. А еще я впервые вижу его в домашнем виде. Вижу голые руки! Раньше все выше запястий было скрыто под рубашкой. Под которой, между прочим, несложно догадаться, что находится подтянутое тело. И сейчас я уставилась на сильные руки, медленно скользя взглядом по линиям вен.

— Елагина?

Я быстро-быстро закивала, услышав родную фамилию. Несмотря на то что он ее вспомнил, настроение у него не изменилось.

— Вера?

Сняв капюшон куртки Веры, я тяжело вздохнула.