«Боюсь, у меня нет такого способа, – отрешенно подумал я. – Хотя, может, учитель подскажет?»

– А вот не подскажу, – заявил мастер Чжи, когда следующим утром я озвучил возникшую проблему. А когда я озадаченно замер, старик хитро прищурился. – Ты сам его найдешь. Когда научишься ладить с барьером.

Я снова нахмурился.

– То есть о перемычках вы и без меня прекрасно знаете?

– О том, что они здесь есть? Конечно, – кивнул старый маг. – Но так далеко в подземелья я не спускался. У меня, если помнишь, нет железной шкуры, да и с помощниками мне не так повезло, как некоторым, поэтому дальше первых коридоров я не прошел.

Под пристальным взглядом учителя я смешался. И правда. Чего это меня понесло? Старику уже далеко за восемьдесят. Куда ему воевать? Да еще и в одиночку, с постаревшим, отнюдь не самым емким источником, который ввиду его дряхлости приходилось полностью перезаряжать раз в несколько дней? Хотя… некко он же как-то приручил?

– Не приручил, – с укором посмотрел на меня учитель, едва я озвучил вслух свои сомнения. – А лишь подманил и заставил выполнять простейшие команды. Браслет не дает над мертвыми полной власти, ученик. Его мощности хватает лишь на мелочь и то, не на всю и очень ненадолго. Но, может, ты хочешь еще в чем-нибудь меня обвинить?

И вот тогда я по-настоящему устыдился. Все осознал. Раскаялся. И был в назидание отправлен не на чистку сортиров, а всего лишь на дополнительную тренировку. Однако самое важное для себя все-таки уяснил: тагоры – не панацея. Есть и другие способы закрыть перемычку, при этом не взрывая и не уродуя ткань мироздания так, как это делает оружие карателей.

Что это за способ?

Учитель, как обычно, не торопился пояснять. Но раз он сказал, что это возможно, то черт подери… я просто обязан этому научиться!

На несколько утомительно долгих недель мой мир сузился до размеров учебной площадки, на которой я проводил почти все свободное время. Туда я приползал с рассветом, постигая азы загадочной гимнастики мастера Чжи. И там же торчал до позднего вечера. А иногда и ночевал тоже там, потому что сил добраться до своего сарайчика у меня зачастую не было.

О некко я, разумеется, не забыл, но походы в город пришлось временно прекратить. Не имея понятия, как справиться с перемычками, просто так бродить по подземельям и лупить тварей по головам было глупо. К тому же опыты с ментальной энергией и эксперименты с барьером забирали столько сил, что вскоре мне стало не до прогулок. Собственно, я бы вообще поселился на площадке насовсем, если бы не необходимость время от времени посещать туалет, мыться, стирать одежду и закидывать в рот хотя бы один шмат мяса в сутки.

Кстати, насчет «своих» некко учитель кое-какие пояснения все-таки дал. И я наконец-то увидел, как именно он умудряется их от меня прятать.

Все оказалось до безобразия просто – мастер Чжи всего лишь создал вокруг тварей… барьер. А точнее, сотворил из барьера самый обычный пространственный карман вроде того, в котором я в свое время запер не пожелавшую слушаться Пакость. Правда, простым карманом старик не ограничился и сделал его стенки не одинарными, а тройными. А еще ему пришлось создать внутри множество перемычек, тем самым отделив некко друг от друга. Как оказалось, в замкнутом пространстве они соперничали еще ожесточеннее, чем в обычных условиях. Поэтому учителю пришлось не единожды обновить их популяцию, прежде чем он сообразил запереть тварей в одиночные камеры.

А еще оказалось, что увеличенная толщина стенок такого кармана полностью скрывала некко от моего взора. Даже зная, что они в подвале, я далеко не сразу смог их отыскать. Если бы не накопитель, который снабжал тварей энергией, я бы, может, вообще не справился с поставленной задачей. Но мастер Чжи не посчитал нужным накрывать карман дополнительной иллюзией, поэтому проверку я в итоге все-таки прошел. А заодно обогатил свои знания весьма интересной информацией.

Что же касается непосредственно учебы, то учитель в нее практически не вмешивался. Поставив один раз задачу, он самоустранялся от процесса. И поскольку сидеть по полдня под куполом ему было ни к чему, то он какое-то время наблюдал за тем, как я пытаюсь приручить барьер, изредка давал советы, а затем уходил по своим делам. И только к вечеру возвращался, чтобы напомнить о времени и заодно убедиться, что я по-прежнему живой, здоровый и все еще не утратил волю к победе.

Перетащенный на площадку сундук с золотом и драгоценностями оказался прекрасным подспорьем в работе. Пока я медитировал над барьером, Изя потихоньку питался, тем самым позволяя мне не отвлекаться по пустякам. Когда же я отдыхал, сундук тихо и незаметно пополняла Пакость, так что с ресурсами проблем не было.

При этом, к моему неприятному удивлению, дисциплинировать ум и держать под контролем собственные мысли оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Я постоянно отвлекался. В моей голове, как вскоре выяснилось, бурлило слишком много обрывочных мыслей, идей, посторонних эмоций. Когда у меня что-то не получалось (а такое происходило постоянно), я нередко раздражался. А как только мною овладевало раздражение… равно как и любая другая эмоция… то концентрация тут же терялась, и все приходилось начинать с начала.

К несчастью, привыкнув действовать строго определенным образом, мне оказалось до крайности трудно перестроиться на другой способ взаимодействия с барьером. Мне постоянно хотелось протянуть руку и дернуть этот проклятый занавес на себя. Растормошить его. Упростить, так сказать, задачу. В конце концов что-то сломать или кого-то убить, чем на протяжении длительного времени сохранять неподвижность и представлять барьер в том виде, в котором он мог быть мне полезен.

Самым важным в этой работе являлась детализация. В моей голове должна была сформироваться совершенно отчетливая, почти что живая картинка наподобие той, что создавал для меня Ули. И поскольку он умел это делать гораздо лучше, то я попросил и его стать моим наставником. Однако даже с подсказками улишша это оказалось настоящим мучением, вся глубина которого усугублялась еще и тем, что для полноценного воздействия на барьер я должен был научиться концентрироваться только на нем одном. Безжалостно отсекать ненужные мысли. Сосредотачиваться лишь на одной-единственной задаче до такой степени, чтобы ничто, кроме нее, не имело значения.

Что? Не верите? А вы попробуйте просто сесть и ни о чем не думать. Впрочем, даже если вы упростите задачу и начнете думать о чем-то конкретном… да хотя бы о пресловутой белой обезьяне… то с удивлением обнаружите, что больше, чем на несколько ун, вас попросту не хватает.

Как бы серьезно вы ни настроились на эту работу, но ваш взгляд в скором времени упадет на стоящий рядом телевизор, и в голове тут же мелькнет мысль на тему идущей там передачи. Вас может отвлечь прибежавший похвастать игрушкой ребенок. Жена, решившая сообщить, что ужин уже готов. Проехавшая по улице машина. Каркнувшая за окном ворона. Недовольный вопль соседки. Детский плач. Зазвучавшая в соседней квартире музыка. Входящий вызов на телефоне… и черт знает что еще, от чего ваша сосредоточенность мгновенно даст трещину, а потом и полностью сойдет на нет.

Мне, сидящему в одиночестве под свето- и звуконепроницаемым куполом, было в чем-то легче – меня никто специально не отвлекал. Пакость весь день гуляла под бдительным присмотром улишшей. Ло безвылазно сидела у себя в комнате. Учитель чаще всего работал в доме или в подвале. И даже Макса я со временем передал ему, чтобы эти двое не вздумали меня тормошить.

– Ты слишком много думаешь, – сказал как-то учитель, когда увидел более чем скромные результаты моих усилий.

И он оказался прав: я действительно думал слишком о многом. О себе и всем том, что осталось в старом мире. Об Ули и Изе. О Пакости и Первом. О Шэде. О Ло, Максе и сиульских кланах. А еще я думал о завещании магистра Ноя. И периодически возвращался мыслями к «ночникам», которые в это самое время, возможно, готовили спецоперацию…