На горизонте появился огромный шрам, охватывающий по меньшей мере восьмую часть поверхности планеты, глубина которого достигала нескольких километров. Все выглядело так, будто здесь был зажжен факел, поглотивший все газы атмосферы планеты. На десятки тысяч километров вокруг все было разрушено. Оказывается только на противоположной стороне планеты уцелели строения древних обитателей.

— Нам еще повезло, — сказал Андервуд — что сохранилось несколько почти неповрежденных городов, возможно, мы сможем найти, то что ищем.

Они облетели планету, стараясь не попадать в поле зрения уходящего флота, сделав десятки снимков останков внизу для дальнейшего изучения. В точке, наиболее удаленной от центра разрушений, находился один из крупнейших неповрежденных городов, и было место, которое выглядело как космодром. Туда Андервуд и приказал посадить «Лавуазье».

В соответствии с их заранее составленным планом, Файфу было поручено руководить их археологической деятельностью. Их первоначальными целями должны были стать библиотеки и лаборатории, поскольку их первой задачей было овладеть языком драгборов.

Когда Джандро посмотрел на безжизненную планету, на его лице появился первый признак эмоций. Он уставился на заброшенные руины, и его губы зашевелились:

— Небесный Мир! — пробормотал он.

Дрейер подошел к нему сзади:

— Это был просто мир, в котором жили люди. Что-то случилось давным-давно, что сделало его непригодным для твоего народа. Те, что уцелели, по-видимому, переселились на луну и продолжили вашу цивилизацию. Вот что стоит за вашими легендами о Небесном Мире.

Джандро медленно кивнул:

— И это означает, что мы никогда не сможем завладеть этим миром. Я думал, что приведу свой народ обратно сюда, буду первым, кто вернет себе свое наследие, — а возвращать нечего. Навсегда мы останемся на нашей бесплодной луне из стекла, и только призраки богов будут владеть нашим металлическим Небесным Миром!

— Ты не веришь в богов, и еще меньше в их призраков, — прямо напомнил ему Дрейер. Джандро продолжал молча смотреть в иллюминатор. Дрейер продолжил:

— Большинство твоего народа не последовало бы за тобой сюда, даже если бы планета была такой, о какой вы мечтали. Ты ведь знаешь это, не так ли?

Джандро испуганно обернулся, как будто Дрейер прочитал его мысли. Дрейер сделал вид, что ничего не заметил:

— В каждой цивилизации есть те, кто мечтает о лучшем для себя и своего мира. Станет ли тебе легче, если я скажу, что из всех народов, которые люди встретили в своих странствиях в космосе, ваш самый цивилизованный?

— Народ осколков стекла?

— Народ, который совершенствование личности считает самым насущным общественным делом. Но ты все это знаешь. Давай выйдем и посмотрим, твой Небесный Мир.

Одетые в скафандры земляне начали покидать корабль. Файф и Андервод руководили рассредоточением небольших исследовательских групп, которые должны были двигаться радиально во всех направлениях. Хотя немногие были обучены методам археологии, они достаточно хорошо понимали свои задачи, чтобы помочь в предварительном выявлении специализированных центров и в сборе информации. Одна за другой группы на скутерах, взмывали в небо, как пчелы, вылетающие из улья. Андервуд предпочел войти в группу Файфа. Терри, Дрейер, Илия и Джандро также вошли в эту группу, эта шестерка должна была исследовать здания в непосредственной близости от космодрома.

Андервуду было любопытно, какие мысли проносились в голове Джандро, при виде развалин Небесного Мира. Здесь, где должны были быть солнечный свет, сады и жизнь, был только безумный контраст ослепительно ярких плоскостей и теней. Не ожидал ли Джандро, что откуда-нибудь из  ужасающей тьмы могли внезапно восстать призраки умерших полмиллиона лет назад? Какой-то странный у него взгляд. — На лице Джандро, вышедшего из корабля в наспех модифицированном скафандре, который едва вмещал его габариты, появилось вопросительное выражение, как будто он был уверен, что земляне что-то немедленно должны сделать, и не понимал почему они медлят. Андервуд был удивлен этим, хотел выяснять причину, но отвлекся на странное сооружение, которое возвышалось по меньшей мере на шестьсот метров в небо и находилось где-то в километре от корабля.

— Что это? Давайте взглянем, — предложил он. Джандро приоткрыл губы, словно собираясь что-то сказать, и на лице его появилось выражение ужаса. Но к несчастью, как это выяснилось впоследствии, Андервуд этого не заметил. Он направил свой скутер к огромному сооружению, которое вырисовывалось прямо впереди, и облетел вокруг него. Не было ни окон, ни других отверстий в огромных, безликих стенах. Он спустился обратно на уровень земли и нашел своих спутников в начале огромного пандуса, ведущего вниз, в глубины под зданием. Он заметил, что их было только четверо.

— Куда делся Джандро?

Терри быстро огляделся:

— Я думал, он был с тобой. Нет? Вероятно, он пошел за чем-то, что показалось ему знакомым. Я думаю, он не может заблудиться. Корабль достаточно заметен там, в центре поля… Может, посмотрим, что там внизу?

Дрейер указал на дорогу, ведущую из глубины:

— Возможно, это подземный ангар для их судов, возможно, посадочная станция, с которой корабли буксировали в зону взлета.

Андервуд коснулся рычагов управления своим скутером и повел его вниз по склону, всего в метре над его поверхностью. Прожекторы скутеров освещали впечатляющие размеры этого туннеля  пятидесяти метров в диаметре.  Он привел их в ангар, заполненный рядами судов незнакомых форм. Длинные, блестящие в лучах прожекторов суда выглядели так, словно были готовы к полету в любой момент. Земляне слезли со скутеров и направились к ближайшему кораблю, выискивая глазами вход.

— Корабли! — воскликнул Андервуд. — Ты был прав, Дрейер. Это не могло быть ничем другим. 

— Это замечательные находки с археологической точки зрения, — сказал Терри, — но на них мы вряд ли найдем то что ищем, потому что они, по виду, являются сугубо коммерческими судами, а не военными кораблями.

— Это еще как сказать, — сказал Андервуд. — Если было такое состояние галактического беспорядка, как конфликт между сиренянами и Драгборой, возможно, все коммерческие корабли были вооружены.

— Это люк? — спросил Файф, указывая вверх. Андервуд посмотрел в направлении луча фонарика археолога. И в этот  момент, они оказались со всех сторон освещенными ослепляющими потоками света. В их ушах резко зазвенел голос:

— Именем Демарзула Великого! Стоять, бросить оружие!

 Осознание чудовищной ошибки обрушилось одновременно на голову каждого из них, с такой же своей сокрушительной силой, как удар молота. — Они не предусмотрели оставление на планете засады. Они недооценили Демарзула! 

Андервуд, увеличив до максимума мощность микрофона, крикнул, предупреждая всех, кто оставался на корабле и был в городе: 

— Я Андервуд. На нас напал гарнизон Демарзула. Защищайтесь,как только…

Смех в наушниках прервал его крик:

— Они не в состоянии защищаться, так же, как и вы. Неужели вы могли думать, что сможете перехитрить всезнающий разум Великого? Он будет рад видеть тех, кто осмелился состязаться с ним. И он будет доволен своими слугами за то, что они поймали вас.

Андервуд не мог видеть говорящего, потому что кольцо огней ослепило их, но теперь одна из фигур в скафандрах вышла вперед и в свете других фонарей властно жестикулировала:

— Возвращайтесь на свой корабль! Мы немедленно вернемся на Землю, как только всех вас соберут. Не думайте о побеге. Нас в этом городе в десять раз больше, чем всех вас, а еще наши люди стоят на страже и в других городах. Наш флот уже уведомлен о нашем успехе, и они немедленно вернутся, чтобы сопроводить нас обратно.

Говорил явно землянин, но в его голосе была такая интонация, какую семантически тренированный, чувствительный слух Дрейера никогда раньше не слышал ни у кого на Земле. Эта интонация испугала Дрейера, он ощутил разливающийся внутри себя холод. Андервуд тоже почувствовал это, и пытался оценить последствия, к которым может привести появление на Земле людей с такими голосами. Говоривший грезил великой и могущественной судьбой, которая суждена ему и всей расе землян, судьбой сияющей, не ограниченной реальностью. И в этом великом и иллюзорном сне все существа, кроме него самого и его избранного бога, превратились в ничтожества. Это был голос и мечты сумасшедшего. Никто из остальных его людей не произнес ни слова, они как прилежные пастухи, гнали ученых пешком обратно по длинному склону, пятеро конвоиров во главе с начальником умчались на скутерах вперед.