Трое туземцев, — две женщины и мужчина, — выглядели совершенно потерянными в своем поклонении богам. Но четвертый, тот кто говорил, стоявший немного в стороне, имел бунтарской вид. Он говорил отрывисто, короткими фразами.

— Этот парень — здоровый скептик, — сказал Дрейер. — Он готов принять нас как богов, но он хочет доказательств того, что мы боги. Он готов пойти на хитрости, чтобы выяснить это.

— Мы не можем отвлекаться на них, — сказал Андервуд. — Здесь для нас ничего полезного мы не найдем.

— Может быть и так, — сказал Дрейер. — Но мы должны позволить Илие осмотреть раненого.

Андервуд согласился и Дрейер приказал туземцам принести своего компаньона на корабль. Там, в операционной, Илия осмотрела раны. Раненый выглядел очень старым, но в его лице было такое радостное и умиротворенное выражение, что Андервуд поймал себя на том, что почти ему завидует. Но Илия покачала головой.

— Это безнадежно, — сказала она. — Мы ничего не можем для него сделать.

Она включила флюороскоп, чтобы Андервуд мог рассмотреть внутренние органы туземца. Он пошевелил прибором, а затем воскликнул:

— Илия! Эти странные образования под диафрагмой…

У нее резко перехватило дыхание:

— Такие же, как у Демарзула. Они, должно быть, одной расы!

Дрейер разговаривал с товарищами раненого, объясняя, что спасти жизнь пожилого человека невозможно. Реакцией «бунтаря» было дикое рычание в его горле. Затем он заговорил мягким тоном с раненым, как бы объясняя. Безмятежное выражение лица не изменилось, но глаза спокойно закрылись, и земляне поняли, что он быстро умер, «бунтарь» вытащил из ножен стеклянный нож и небрежно полоснул им по трупу. Он извлек один из чужеродных органов и поместил его в контейнер, который был у него с собой. Отказавшись больше разговаривать туземцы в сопровождении Николса печально и медленно покинули корабль. Андервуд смотрел им вслед.

— Похоже, у нас труп, — сказал он. — Попроси пару человек вынести его и закопать, хорошо, Терри? В любом случае, мне интересно, что все это значит. Это остатки сиренианской культуры?

Его размышления были внезапно прерваны ревом интерфона:

— Доктор Андервуд, дозорный докладывает, что весь земной флот покинул планету Драгборов!

В операционной повисла тишина, все смотрели друг на друга.

— Теперь там нам ловить нечего, — сказал наконец Терри.

— Так и есть. — медленно произнес Андервуд. — Если они нашли и уничтожили то, что мы надеялись найти.

— Но они могут и вернуться, — добавил Дрейер. — Нам лучше подождать пару дней и посмотреть продолжится ли их полет, так что, если кто-то хочет осмотреться на этой Луне, у него есть шанс.

Терри был в восторге от возможности исследовать Луну. Казалось, что этот мир был живым фрагментом древней цивилизации, который каким-то образом пережил ее гибель. Оставив Мейсона техническим директором корабля, Терри, Илия, Файф, Дрейер и Андервуд отправились на скутерах в путь.

За травянистой равниной лежал густо поросший лесом участок. Группа скутеров поднялась над деревьями и скрылись из глаз тех, кто оставался на борту «Лавуазье».

Долгое время они ехали на уровне верхушек деревьев, глядя на бесплодные песчаные пустоши далекого горизонта. Внезапно Терри указал вниз:

— Дорога!

Сверкающий на солнце пояс тянулся через лес почти под прямым углом к линии их полета. Они спустились к дороге, чтобы осмотреть ее. Андервуд остановился и потрогал поверхность:

— Стекло, а? Стеклянное шоссе!

Дрейер посмотрел на его озадаченное лицо и, не прекращая выпускать изо рта  столб сигарного дыма, тоже коснулся рукой покрытия:

— Да, выглядит и ощущается так, очевидно, что на луне не хватает минеральных ресурсов, поскольку она состоит в основном из неметаллических силикатов. Стеклянный нож, который наш друг использовал на трупе, говорит о редкости металлов, это шоссе подтверждает это, и показывает, что у населения есть высокоразвитая технология обработки стекла. Поэтому мы ошибались, считая эту цивилизацию примитивной, и нам лучше быть осторожными, потому что наш друг, похоже, был разочарован нашей неспособностью спасти его раненого товарища.

Они полетели вдоль шоссе в метре над поверхностью. Прошло минут двадцать, затем вдалеке показалась быстро движущаяся им навстречу фигура. Терри прищурился и вдруг воскликнул:

— Мы преодолели расстояние в столько световых лет, чтобы найти суперцивилизацию, а, гляньте, нашли велосипедиста!

Файф сказал:

— Я не вижу в этом ничего странного. Велосипед — очевидный способ передвижения в умеренно механической культуре. Это может означать, а может и не означать отсутствие самодвижущихся механизмов.

— Узнаете этого парня? — спросил Андервуд, когда велосипедист приблизился. Им оказался «бунтарь», приходивший к ним утром.

— Интересно, ни к нам ли он снова направляется? — поинтересовался Терри.

— Как удачно, что мы его встретили — сказал Дрейер. — Я хочу знать, что он сделал с тем органом, который он удалил из трупа. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным во всех моих этнологических экспедициях. Я подозреваю, что это может быть какой-то обряд, связанный с верой в этот орган как средоточие жизни, каким у нас когда-то считалось сердце.

Туземец, подъехав, остановился и злобно посмотрел на них. Затем яростная речь сорвалась с его губ:

— Шазер на джурли!

Дрейер нахмурился и медленно пробормотал несколько слогов. Незнакомец повторил это яростное утверждение.

— Говорит, что мы не боги, — сказал Дрейер.

— Мы могли бы и сами сказать ему это, — сухо сказал Андервуд. Разговор на незнакомом языке продолжался до тех пор, пока Дрейер снова не повернулся к своим спутникам:

— Этот парень называет себя Джандро, и тот факт, что у нас есть металлы, все еще не убеждает его в том, что мы боги, а его товарищи считают нас богами. Кто-нибудь находит в этом какой-нибудь смысл?

Файф воскликнул:

— В этом есть замечательный смысл! Планета, лишенная металлов, но населенная высокоразвитой расой. Они обладают хорошего уровня технологией использования материалов, имеющихся в их распоряжении, и они откуда-то знают о существовании и свойствах металлов. Что может быть естественнее для них, чем создать религию о богах, использующих металл?

Дрейер сказал Джандро:

— Мы не боги. Мы пришли к вам не как боги, а как гости. Мы из места, называемого Земля.

Это признание, казалось, сильно потрясло Джандро, потому что выражение его лица заметно изменилось.

— Мне жаль, — сказал он, — если я обвинил вас в том, чего вы не утверждали. Но я не понимаю, о чем вы говорите. Если вы пришли из Небесного Мира, отведите меня туда и помогите мне вернуться назад с секретами, чтобы возвысить мой народ.

— Небесный мир? — Дрейер нахмурился. Джандро указал на горизонт, где планета Драгбора висела подобно серебряному диску.

— Почему ты называешь это Небесным Миром?

Джандро поднял глаза с тоской и горечью, прежде чем спросить:

— Вы не оттуда пришли?

— Нет.

— Но вы можете отправиться туда в своем металле?

— Да.

— Вы возьмете меня?

— Это не мне решать, но, возможно, я смогу повлиять на других. Скажи мне, почему ты хочешь там побывать и почему ты называешь это Небесным Миром.

— Давным-давно, — сказал Джандро, — еще до того, как люди жили на Треаре, они жили с богами в Небесном Мире, но за восстание и недовольство были изгнаны на Треар, который был совершенно бесплодным. После многих декар люди преуспели в распространении крошечных семян жизни, которые они захватили с собой, и вырастили великие леса. Они дали нам дерево, а пустыни дали нам стекло. Итак, люди создали мир на бесплодном Треаре и ждали, когда боги снова заберут их в Небесный Мир. Это история рассказанная отцами, но в нее не верю, — закончил Джандро. — Я не знаю, чему верить, просто я хочу, чтобы наследие нашего родного мира было возвращено нам.

Дрейер рассказал эту историю своим спутникам и добавил: