— О чем ты? — она приподняла брови, изобразив удивление.

— Никого другого он не пожалел бы, — Эдгар закатил глаза, словно на глупое детское вранье. — Уже гнила бы в подземелье или болталась на виселице, прости меня Нокта.

— Не знаю, — соврала Ирен, поведя плечами.

А про себя она подумала: «Просто хочет отомстить побольнее, вот и вся жалость».

Накатили воспоминания из детства. То, как однажды сцепилась с деревенским мальчишкой, который полез разрушать гнездо. Он бросился с кулаками, но тут подоспел Генри.

Тогда Ирен впервые увидела его таким: с яростью в глазах и магией, клубящейся под ладонями. Всего один удар темной энергии, мощный, со всей злости.

Мальчик, вопящий: «Сейчас ты у меня получишь!», затих. Навсегда. Даже повзрослев, он больше не проронил ни слова, а детские темные кудряшки прямо тогда поблекли до седины.

Генри взял с Ирен обещание, что все произошедшее будет их секретом. Она лишь закивала, плача и глядя на разрушенное гнездо. А дома мама заметила слезы. Ирен начала отпираться, но потом не выдержала. Выложила все, как есть.

Мать рассказала другим. Ей-то что за дело до чужого мальчишки? И понеслось, как вода через прорванную плотину. Генри и его семья стали врагами для всех и в своей деревне, и в округе.

По слухам, им прямо пригрозили: «Или катитесь к Нокте со своим отродьем, или вместе с домом спалим!»

Напоследок он пробрался к Ирен. Над бровью запеклась кровь: кто-то из деревенской ребятни бросил вслед камнем, чудом не попав по глазу.

В память навсегда врезались и стиснутые в бессильной злобе кулаки, и последнее обещание: «Ты еще поплатишься, Ирен, еще поплатишься за все!»

Из воспоминаний выдернул голос незнакомого мужчины, поднявшегося в башню.

— Эдгар, я Вас повсюду ищу! — недовольно воскликнул он. — Господин собирает совет. Насчет темнодуш.

Эдгар с сомнением посмотрел на Ирен.

— Дорогу обратно найдешь? Наш Генрих очень не любит, когда опаздывают, — он усмехнулся.

Она уверенно кивнула. А в голове мелькнуло, что это шанс.

Ирен порадовалась, что Эдгар бросил между слов, где находится зал для совещаний. Когда он ушел, она выждала немного, чтобы острый вампирский слух не уловил шагов, а затем пошла следом.

Вскоре впереди показались тяжелые двустворчатые двери. Одну из них прикрыли неплотно. Ирен прильнула к щели, а сердце затаилось в груди, забыв про пару ударов.

«Вдруг обманул, и это все его рук дело», — мелькнула мысль, и перед глазами пронеслись мертвые тела в деревне.

Генри сидел во главе длинного стола. Даже без короны он сейчас напоминал правителя с портретов в галерее: такой же статный, уверенный и холодный. По левую руку от него находился Эдгар, по правую — пожилой мужчина с орлиным профилем и проседью в волосах.

Родерик. Ирен сразу узнала «цепного пса», как говорили повстанцы. Когда они попытались перехватить одного из своих на пути к эшафоту, этот маг выступил со своим отрядом. Тогда показалось, что из всех заклятий Родерик знает только смертельные.

Сейчас он указывал что-то на карте, лежащей на столе. Все остальные — наверно, десяток людей — сосредоточенно наблюдали.

— Деревня совсем близко со столицей, — сказал Родерик. — Кто бы все ни подстроил, это предупреждение. Нам.

Повисло недолгое молчание. А потом в разговор вступил мужчина с массивным золотым кулоном-солнцем на груди — знаком бога Солиса. Наверняка жрец.

— Или попытка посеять смуту среди людей. Они и так шепчутся, что король начал привечать богопротивную нечисть, — он недовольно покосился на Эдгара. — Когда слухи разойдутся, весь Нирфор соберется у главного солнцедома! И поднимется такой шум, что не дай Солис…

Генри мрачно оборвал:

— Значит, повесим несколько особо шумных прямо перед солнцедомом.

Все мигом притихли, настороженно на него глядя, словно в надежде, что он шутит. Устроить казнь возле храма Солиса? Раньше такого никто не предложил бы. Даже в самые варварские времена и кровопролитные войны.

Жрец собрался было что-то сказать, но лишь хватанул воздуха и закрыл рот.

Встав, Генри строго посмотрел на собрание. Он оперся ладонями на стол, немного нависая над ним. Даже Ирен поежилась от жесткого чеканного тона:

— Нирфор — моя столица, Рения — мое королевство. И бояться горстки оборванцев я не собираюсь, понятно?

Никто не решился посмотреть в глаза Генри. Несколько человек нескладно закивали. Кто-то пробормотал извинения.

Генри на миг прикрыл глаза, выпрямляясь, и выражение лица стало немного спокойнее.

— А может, это как раз они и устроили? — предположил Родерик. — Повстанцы? У них не хватает сил, чтобы открыто напасть. Вот и призвали темнодуш. Конечно, по магии они — кучка слабаков, но несколько сильных магов там есть. Что прошлый предводитель, что нынешняя…

Он кашлянул, проглотив ругательство, но темные глаза, полные ненависти и презрения, показали все отношение к Ирен.

— Нет, — Генри уверенно качнул головой. — Она уже у нас и точно ни при чем.

— Вы так уверены, что этой дряни можно верить? — уточнил Родерик.

Он чуть прищурился, а тонкие губы скептически скривились.

Лицо Генри мгновенно ожесточилось. Он резко вскинул руку, и темная энергия бросилась вперед мощным ударом. С грохотом опрокинулся стул, и магия окутала упавшего Родерика полупрозрачным черным облаком. Он забился, как в припадке. Донесся измученный хрипящий стон, но Генри лишь решительно стиснул пальцы в воздухе, усиливая боль.

Ирен затаила дыхание, приложив руку к груди. Сердце бешено зашлось. Захотелось ринуться туда и остановить. Наверно, спас только ужас, сковавший тело.

Когда показалось, что стон переходит в предсмертный, Генри резко опустил руку. Магия рассеялась, и Родерик замер на полу. В повисшей тишине тяжелое рваное дыхание прозвучало особенно выразительно.

Все застыли на местах, не смея привлечь внимание. Только Эдгар чуть покачал головой, прикрывая глаза.

Генри подошел к Родерику. В акустике просторного зала каждый шаг прозвучал отчетливо и гулко. Ирен захотелось отвернуться, не смотреть, но она не смогла даже отвести взгляд.

Наклонившись, Генри резко схватил за горло. Он не стал повышать голос, но среди притихшего собрания грозный тон показался оглушительным:

— Я когда-нибудь давал повод сомневаться в своих словах?

— Нет… — еле прохрипел Родерик.

Кивнув, Генри отпустив. Он спокойно занял место во главе стола, окинув взглядом собравшихся. А они постарались сделать вид, что и не замечают слабо приподымающегося Родерика. Его глаза, обычно смотревшие жестко и решительно, сейчас помутнели. А под носом показалась кровь, выглядящая почти черной на бледной коже.

Пока Родерик дрожащими руками доставал платок, Генри хладнокровно произнес:

— Тогда продолжим собрание.

Слушать дальше Ирен не стала. Она тихо-тихо отступила назад, а потом бросилась прочь.

Пока Ирен бежала по коридорам замка, юбка дорогого платья пару раз чуть не заставила споткнуться. Пришлось подобрать подол, ускоряя шаг. От волнения дыхание быстро сбилось.

«Мало времени», — пронеслось в голове.

На эмоциях мысли спутались. И все-таки Ирен смогла найти спуск в подземелье, хоть и не сразу.

Когда грубые ступени остались позади, вдалеке послышались грубоватые голоса: охранники. Остановившись в полутемном коридоре, она прислонилась лбом к холодной стене, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок.

«Айрон. Я должна его вытащить», — лихорадочно подумала Ирен.

Она распрямилась, и пальцы сжались в кулаки. Глаза чуть прищурились. Минута — и в воздухе появился смутный силуэт. Сотканный из светлой магии, он сначала замерцал белыми искорками, а потом превратился в обычную тень. Взмахом руки Ирен направила ее в сторону охраны. Вскоре оттуда донеслись голоса.

— Эй, смотри! Ты видел?

— Что это?