— Я согласна стать твоей женой, — Ирен твердо посмотрела в глаза Генри.

Он довольно кивнул, а через миг накрыл ее губы жадным поцелуем. Сильная рука притянула за талию. Ближе, плотнее, чувственнее.

Ирен ответила на поцелуй, обняв Генри за шею. В голове помутилось от касаний его губ, и в теле начала разгораться жажда большего. Оно само подалось навстречу, только бы прижаться сильнее.

Он запустил пальцы в волосы Ирен, а затем ладонь спустилась по шее на плечо. Ткань платья легко поддалась, сдвигаясь вниз. Обнаженная кожа, казалось, вспыхнула огнем. Генри обвел большим пальцем линию ключицы. Ирен рвано выдохнула, а ноги ослабели, как от вина.

— Ну, что, Ирен? Будешь и дальше притворяться, что тебе все равно? — хрипловатые нотки в голосе выдали желание.

Генри игриво прикусил ее нижнюю губу.

— А может, я просто стараюсь хорошо сыграть роль невесты? Это же все, что тебе нужно? — Ирен хитро прищурилась, поправив платье.

Она коротко взглянула на горе-корень, валяющийся на трюмо. Вспомнилось, как далеко зашла похожая «игра» в прошлый раз.

Проследив за взглядом Ирен, Генри резко отстранился. Он сгреб коренья, и тонкие ниточки смялись в кулаке. Даже костяшки побелели.

— Тогда забудь об этом, — зло приказал Генри. — Слишком опасная дрянь. Я не собираюсь становиться вдовцом из-за того, что ты напутаешь с количеством настойки.

Он направился прочь. Посмотрев на его напряженную спину, Ирен ринулась следом.

— Стой! — она удержала за руку. — Что будет с Дженни?

— Ничего, — Генри равнодушно повел плечами. — Просто вышвырну из замка. Она — сирота, идти ей некуда. На улице быстро поймет, что стоило быть умнее.

— Дженни не виновата, — покачала головой Ирен. — Это все я.

Она стала перед ним, закрывая путь к двери. Ухмыльнувшись, как на детскую глупость, Генри попытался отодвинуть с дороги. Ирен решительно посмотрела в глаза.

— Это все я, — повторила она негромко, но уверенно. — Со мной и разбирайся.

— Что за глупая привычка всегда принимать удар на себя? — фыркнул он.

«И как ему все объяснить?» — закусив губу, подумала Ирен.

Секундное замешательство — и она мягко взяла ладонь Генри в свои, потянув за собой. Он непонимающе нахмурился, но сделал шаг вперед.

— Пойдем, — попросила Ирен, открывая дверь. — Хочу показать тебе кое-что.

В галерее было тепло и тихо. В окна бил солнечный свет, но ширина комнаты не позволяла ему добраться до картин и выжечь цвета. В воздухе витали редкие пылинки, поблескивая в ярких лучах. Шаги гулко разносились по пустому помещению, и казалось, что больше в замке никого нет.

— Я и так знаю каждый из этих портретов, — усмехнулся Генри.

Ирен молча подвела его к одной из картин.

Здесь правитель не позировал художнику. Мужчина рвался в бой вместе с войском. Сильный ветер трепал гриву коня, мчащего во весь опор. Тяжелые тучи нависали низко-низко, и сквозь темную толщу пробивался только один луч света. Он сверкал на острие меча, который решительно сжимал в руке король.

— Посмотри на него, — мягко сказала Ирен.

— Джордж Храбрый. Хорошо расширил территорию Рении, выиграл войну, но погиб в последней битве, — безразлично, как по учебнику, произнес Генри. — И что?

Он скрестил руки на груди, равнодушно отвернувшись к другой картине. Ирен со вздохом коснулась его плеча, чтобы снова привлечь внимание к Джорджу Храброму.

— Скажи, почему он впереди всех? — осторожно спросила она.

— Какие-то странные у тебя вопросы, Ирен, — фыркнул Генри. — Потому что он вел их за собой.

Ирен отрицательно покачала головой. На лице появилась легкая терпеливая улыбка. А взгляд зачарованно скользнул к полотну.

— Потому что он был готов первым подставить себя под удар, — с затаенным восхищением сказала Ирен. — За любого из своего войска. Вот люди и шли за ним хоть на верную смерть.

— Хочешь припомнить, как кучка твоих идиотов явилась тебя спасать? — Генри недовольно нахмурился. — Да, я таким похвастаться не могу. Только знаешь, что? Легко давать советы со стороны. Каждый второй для меня враг, и убить их всех я не могу, как бы этого ни хотел! С одной стороны — недовольный народ, с другой — знать, у которой все время зреют какие-нибудь заговоры, с третьей — соседи вроде Талвии, с четвертой…

Он начал расходиться, говоря все быстрее и злее. Шагнув ближе, Ирен мягко приложила кончики пальцев к его губам.

— А мы говорим не о тебе, — шепнула она.

Генри мягко взял ее за руку, слегка погладив запястье. По коже пробежали мурашки, и Ирен едва не забыла, о чем хотела сказать дальше. Облизнув пересохшие губы, она произнесла:

— Не знаю, готов ли ты принять на себя удар за своих людей, но я готова. За каждого.

Ненадолго повисло молчание. Отпустив ее руку, Генри посмотрел задумчиво и внимательно, но потом в глазах появилось знакомое лукавство.

— Значит, оставаясь со мной, ты просто принимаешь удар на себя? — он скептически усмехнулся, качнув головой. — Не строй из себя жертву. Теперь ты можешь получить что угодно.

— Тогда я могу попросить небольшой свадебный подарок? — тихо произнесла Ирен.

Она посмотрела из-под полуопущенных ресниц. Сама невинность и смущение. Только дыхание затаилось в груди, стоило только подумать, насколько рискованная это игра.

— Вот это уже разговор, — довольно сказал Генри. — Чего ты хочешь?

Ирен подняла взгляд, мгновенно ставший прямым и серьезным.

— Освободи Айрона.

Тряхнув головой, Генри отвернулся. Он сделал несколько шагов по галерее, как запертый в клетку. Пальцы сжались в кулаки, а брови хмуро сдвинулись над переносицей.

— Опять Айрон! — с презрением бросил Генри. — Еще раз услышу это имя — убью его лично! Тебе больше думать не о чем?

Он ухватил Ирен за плечи, посмотрев в глаза. Внутри все сжалось от пристального злого взгляда, но она постаралась напомнить как можно спокойнее:

— Ты обещал.

— Обещал, что его не будут пытать. А оставить его гнить в темнице я имею полное право! — верхняя губа дернулась, как у рычащего зверя.

Ирен чуть прищурилась, не понимая, откуда столько гнева. Она осторожно накрыла ладонь Генри своей, слегка сжимая.

— Всего один маленький подарок, — уголки губ дрогнули в успокаивающей улыбке. — Тебе же ничего не стоит.

С досадой отпустив, Генри сделал шаг назад.

— Да что ты в нем нашла?

— Он — просто друг. Друг, который много раз меня прикрывал и защищал. Я не могу его бросить, — Ирен ненадолго замолчала, переступая через гордость. — Пожалуйста.

Взгляд с надеждой скользнул к Генри. Он недовольно выдохнул. Ладонь прошлась по коротким волосам, приминая взъерошившиеся пряди.

— Ладно, — процедил Генри сквозь зубы. — Вечером его отпустят.

— Только вечером? — насторожилась Ирен.

«А до вечера его сто раз успеют убить. Случайно якобы», — с подозрением подумала она.

— Тебе же нужен целый подарок, — усмехнулся Генри. — Отправлю к нему мага-целителя, чтобы подлатал.

Он сказал это с долей раздражения, но Ирен все равно на радостях шагнула вперед. Она чуть было не обняла его в порыве благодарности, но потом лишь мягко взяла за руку.

— Спасибо, что не отказал, — на лице расцвела искренняя улыбка.

— Первый и последний раз. Больше жалеть никого из повстанцев не буду, — строго отрезал Генри. — А теперь хватит о нем, пока я не передумал.

Ирен кивнула. Улыбнувшись напоследок, она направилась обратно в свою комнату. Стоило завернуть за угол, как с губ сорвался вздох облегчения.

«Сработало», — прикрыв глаза, подумала Ирен.

Уйдя к себе, она и не узнала, что Генри еще долго простоял у картины с мчащимся войском. Он задумчиво посмотрел на лицо Джорджа Храброго, и в пустой галерее прозвучало едва слышное:

— Может, ты в чем-то и права, Ирен?

Когда Айрона отпустили, он и Ирен ушли в небольшой сад. Солнце уже склонилось за высокие замковые стены. Последние лучи пробились сквозь кроны деревьев, уронив узорчатые тени на дорожки.