От расспросов Ирен спас Оливер — сын-подросток Деборы и Пита, только-только вылезший из погреба с мисочкой квашеной капусты. Она тут же отправилась на стол. А поток вопросов посыпался с невероятной скоростью:

— Ирен, ты приехала! Как дела в Нирфоре? Говорят, что Генриху теперь сами темнодуши служат. Правда? Какие они?

— Ох, вот уж набросился, неугомонный, — отмахнулась Дебора. — С весны к вам рвется.

— Да! Я уже и с мечом хорошо, и из лука могу! — приосанившись, выпалил Оливер. — Возьмете к себе?

— Ну, когда-нибудь, — уклончиво сказала Ирен.

Она потрепала его по коротким темным кудрям. Он недовольно увернулся, мол, не маленький.

«Ни за что, — про себя ответила Ирен. — Тебя, племяшка, я точно под удар не поставлю. Никого из вас».

Ее мысли прервала Кэти: малышка зашлась в кашле, поднеся кулачок ко рту. Даже слезы выступили.

— Эй, сестренка, да ты совсем разболелась, что ли? — нахмурилась Ирен.

Она попробовала лоб. Никакого жара, к счастью.

— Я чуть-чуть… — хрипло и совсем жалобно прохныкала Кэти. — А тетя молоко пить заставляет. Горькое, с травами.

— Пойдем, полечу тебя, — Ирен с улыбкой взяла ее за руку.

— И историю расскажешь? — детские глазенки засияли надеждой.

— Обязательно.

Ирен оглянулась на Дебору. Та кивнула, а сама продолжила готовку. Из котелка в горящем очаге потянуло первыми ароматами.

Ирен увела Кэти в комнатку, служащую детской. Как в небольшой спаленке поместились кровати на всех и сундук с вещами, осталось загадкой. Между мебелью пришлось едва ли не протискиваться, чтобы не приложиться ни о какой угол и не уронить огарок свечи.

Уложив Кэти, Ирен присела рядом на край постели. Кашель снова дал о себе знать. В тусклом освещении стало особенно заметно, как побледнело детское личико.

Ирен вздохнула, и кончики пальцев засветились белым. Она слегка сжала ладошку Кэти. С губ сорвались первые слова на древнем языке, витиеватом и плавном.

Полминуты — и кашель полностью отступил. Дыхание выровнялось, и Кэти устало прикрыла глаза. Ирен потянулась поправить одеяло.

— А историю? Завтра же опять уедешь, ты всегда так! — в тоненьком голоске появились капризные нотки.

— Малыш, мне нельзя сильно задерживаться. Там мои друзья, и я нужна им. Папа сказал приглядывать за ними, понимаешь? — она закусила губу, посмотрев на кольцо. — Так, ладно. О чем хочешь историю?

Ирен тряхнула головой, отбрасывая непослушные волосы, и на лице появилась немного натянутая улыбка. Кэти задумалась, а потом взгляд упал на маленькое окошко.

— А давай про звезды! — просияла она.

— Про звезды? Ну, хорошо, — кивнула Ирен. — Когда-то давно на земле еще никого не было. Только один Солис бродил по ней, и было ему очень-очень одиноко. Он сотворил растения и животных, а толку? Поговорить все равно не с кем. Солис создал себе помощников-солнцедуш: духов с волосами из золота и крыльями, как у бабочек. Только пришлось отправить их летать по свету. Нужно же, чтобы кто-то помогал присматривать за таким большим творением… И вот однажды Солис гулял по лесу и увидел прекрасную девушку, у которой в волосах — самые настоящие звезды. Сразу понял, что она — такая же богиня, как и он. Просто власть ее приходит ночью, когда его сила слабеет. Заговорил он с этой девушкой, и они полюбили друг друга с первого взгляда. Солису захотелось ей подарить что-нибудь. Вот он и нашел самые яркие камни, так похожие на звезды в ее волосах.

— А она взяла и раскидала их по небу? — удивилась Кэти.

— Когда поссорилась с ним. Это же была Нокта, — пожала плечами Ирен. — Когда Солис создал людей, ей тоже захотелось чего-то подобного. Вот она и придумала нечисть. Вампиров, оборотней, русалок — всех, кто боится серебра… А чтобы прокормить свои творения, Нокта разрешила им нападать на людей. Когда Солис узнал об этом, то поругался с ней на веки вечные. С тех пор она и не любит человеческий род, потому что из-за этого рассталась с любимым.

— Неужели они так и не помирились?

— Ну, дважды в год, в равноденствия, когда день и ночь длятся одинаково, Солис и Нокта встречаются снова. И каждый из них ждет, что другой извинится.

Уже засыпая, Кэти забормотала:

— Но почему бы просто друг друга не простить? Враги — ну, и что? Они же любят. А это важнее всего…

Она слегка заворочалась под одеялом, устраиваясь поудобнее. Ненадолго стянув кольцо с пальца, Ирен повертела его в руках. Огонек свечи заиграл на темном камне. На тонких гранях сверкнули красные искры.

— Все не так просто, — задумчиво прошептала Ирен.

А Кэти уже ровно засопела.

Через пару минут в дверном проеме появился Пит, почти перекрыв его грузной фигурой.

— Уснула? — одними губами спросил он.

Ирен кивнула. Мотнув головой, Пит позвал за собой. Когда они вышли в главную комнату, где соседствовали и очаг, и кухонная утварь, и большая кровать, он сказал:

— Это… пойдем хоть воздухом подышим. Душно здесь. Расскажешь заодно, что да как.

Косой взгляд на Дебору, суетящуюся у стола, намекнул, что лучше поговорить наедине. Ирен понятливо выскользнула следом за Питом на улицу. Они отошли подальше от двора. Впереди показался мостик через узенькую речушку. Зайдя на него, Пит навалился локтями на деревянные перила.

— Значит, замуж выскочила? Что сразу не сказала? — усмехнулся он. — Дебора все равно увидела, точно тебе говорю. Она же глазастая — ух, не приведи Солис! Любую заначку найдет, где наливку ни спрячь.

— Да я не… — Ирен сложила руки, прикрывая кольцо. — Помолвлена.

— Ну, и кто он? Из восстания? — заинтересовался Пит.

Она только и смогла, что покачать головой. Он вздохнул:

— Хороший хоть?

Ирен закрыла глаза, чувствуя себя загнанной в угол.

— Я от него сбежала. Только больше никаких вопросов! — она поспешно вскинула ладони. — Лучше расскажите, как вы? Как мелкие?

Пит сразу вспомнил десяток историй про Оливера и Томаса с Кэти. Ирен только потом осознала, что пропустила все мимо ушей. Ведь в памяти снова всплыло, как Генри надевал ей кольцо на палец и бархатисто шептал, что врагов нужно держать при себе.

Генри ждал до последнего прежде, чем снова выйти из кареты и быстро направиться к озеру. Под конец он едва не сорвался на бег, когда увидел в просветах между деревьями только пустой берег.

Ирен исчезла.

В зарослях послышался шорох. По-звериному дернувшись на звук, Генри поспешил туда. Между деревьев мелькнула тень, и он, не раздумывая, выбросил вперед магические путы. Они схватили силуэт-обманку, который тут же растаял.

Генри тихо выругался. Он прикрыл глаза, весь обращаясь во слух. Где-то вдалеке треснула ветка. Минута погони — и снова тень.

На третьей Генри понял, что силуэты поводили вокруг да около, как последнего идиота. А теперь впереди снова оказалось знакомое озеро. Он стиснул пальцы в кулаки до побелевших костяшек.

«Сбежала. Сыграла на моей слабости и сбежала», — ярость стала обжигающей, и внутри забурлила магия.

Стоило представить, как Ирен сейчас где-то смеется над его доверием, и захотелось разнести все вокруг. На ладони сама собой вспыхнула черная сфера. Она врезалась в круглый валун у воды, разбивая на мелкие обломки. Следующий удар — и в щепки разлетелась половина бревна, валяющегося неподалеку.

— Ты еще пожалеешь! — прорычал Генри в пустоту.

Он устало провел ладонью по лицу, после взъерошив волосы. В глаза бросился плащ, аккуратно сложенный на земле. Даже его оставила. Видно, не захотела иметь ничего общего с врагом.

Генри подобрал плащ, а на лице появилась легкая усмешка. Кое-что Ирен все-таки оставила при себе.

В замок мчали во весь опор. Влетев в свой кабинет, Генри рывком выдвинул ящик. Карта окрестностей. Он провел достаточно времени, чтобы связать ее с кольцом.

Генри разложил большой желтоватый лист на столе, занеся над ним ладонь. Черные ниточки протянулись к карте. Они принялись блуждать по линиям дорог и рек, трогать точки селений, проверять мелкие значки замков… Генри затаил дыхание в ожидании, что магия вот-вот соберется в одной точке, показав, где находится кольцо.