— Тише, здесь нельзя шуметь, — присев, Ирен взяла Томаса за плечи. — Что случилось?

— Миссис Фаулер злая! — пожаловался он. — Она говорит, что я пишу, как курица лапой! А эти тряпки такие неудобные!

На кружевном рукаве рубашки тоже расплылась темно-синяя клякса.

Из-за угла показалась и сама миссис Фаулер — высокая женщина с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Пытаясь сохранить чинную осанку, она поспешила к Томасу. Правда, потом взгляд упал на Ирен. Миссис Фаулер торопливо присела в реверансе, опустив глаза.

— Простите, что побеспокоили, Ваше Величество, — сказала она, а потом посмотрела на Томаса. — Мистер Брави, как Вам не стыдно? Сейчас же вернитесь на урок.

Непонятно, у кого стало более озадаченное выражение лица: у него от обращения, как ко взрослому «мистеру», или у Ирен от этого «Ваше Величество». Встав, она потрепала Томаса по голове.

— Извините, он не привык к долгим занятиям, — по губам скользнула легкая улыбка.

— Это заметно. Вчера вместо чистописания сбежал в конюшню и канючил, чтобы его научили ездить верхом. А это — вот, посмотрите, — полез на дерево в саду, — миссис Фаулер отвела челку со лба Томаса, и взгляду открылся выразительный синяк. — У меня чуть сердце не остановилось, когда увидела.

Она приложила ладонь к груди, покачав головой. Губы неодобрительно сжались в тонкую линию.

— Ему просто нужно привыкнуть. Пусть погуляет сегодня, — мягко предложила Ирен.

— Как скажете, — степенно кивнула миссис Фаулер. — Только помните, мистер Брави, Вы — брат королевы. И негоже позорить сестру своими выходками.

Поправив кружевной манжет на платье, она удалилась. Томас насупился, глядя ей вслед.

— Никогда я не привыкну! — пробурчал он. — Когда мы уже поедем домой?

Ирен взяла его за руку, уводя дальше по коридору. Остановившись возле высокого окна, она снова присела перед Томасом. Пальцы осторожно стерли подсыхающие чернила на щеке. Он топнул ногой, воскликнув:

— Ненавижу этот замок! Когда тетя уже нас заберет?

— Тебе еще понравится здесь, вот увидишь, — вздохнула Ирен. — Просто здесь все по-другому, но я поговорю с миссис Фаулер, чтобы она не была слишком строгой. Зато Кэти хорошо помог целитель, ты же сам видел. И мы можем больше не расставаться…

Томас не стал слушать. Еще после первой фразы он волчонком глянул исподлобья, а теперь выпалил:

— А тебе? Тебе тут понравилось? «Ваше Величество»!

Миссис Фаулер наверняка хватил бы удар от последующих кривляний, смеха и высунутого языка. В другой момент Ирен улыбнулась бы, но сейчас лишь со вздохом притянула Томаса к себе.

— Понравилось, — тихо призналась она, а потом отпустила. — А теперь иди к Кэти. Мне нужно собирать вещи, мы уезжаем сегодня.

— Привезешь мне что-нибудь с охоты? Оленьи рога! Вот та-а-акие, — он широко развел руками, и в глазах загорелся восторг. — Чтобы прям над кроватью повесить!

Ирен улыбнулась, но ничего не ответила.

«Нельзя никому говорить правду», — твердо решила она.

Собрать вещи получилось быстро: только самое необходимое. Почти закончив, Ирен аккуратно сложила простое темно-синее платье. Оно отправилось в сумку к остальному, когда дверь за спиной тихо открылась.

Знакомая поступь. Мягкая, как у крадущегося хищника.

Ирен замерла с улыбкой на губах. Генри обнял со спины за талию.

— Скоро будешь готова? — он нежно поцеловал в шею.

По коже пробежала волна легких мурашек. Ирен немного откинулась на него, накрывая его ладони своими. Она прикрыла глаза, нежась в теплых объятьях.

— Почти все.

— Тогда пойдем, — Генри отстранился. — Я сказал накрыть стол в саду.

Взяв за руку, он мягко потянул к двери. На лице — улыбка, в глазах — легкое озорство.

«Как будто это свидание», — смущенно подумала Ирен.

— Нам же скоро выезжать, — напомнила она.

Взгляд скользнул вниз, а пальцы неловко переплелись.

Генри снова заключил ее в кольцо своих рук. Он слегка наклонил голову к плечу. Небольшой прищур выдал лукавые мысли. Внимательно глядя на Ирен, Генри подловил:

— Но ты ведь хочешь узнать, что мы решили на собрании?

— Кстати, да, — опомнившись, посерьезнела она. — Как все прошло?

— В следующий раз можешь и прийти, — предложил он. — Тоже ведь понимаешь в магии. И пусть кто-то только попробует сказать, что ты — девушка, или напомнить о твоем прошлом.

На последних словах в тоне проскочили грозные нотки. Положив руки на плечи Генри, Ирен почувствовала, как он напрягся, будто готовый наброситься на кого-то.

— Вот как раз поэтому я не приду, — рассмеялась она. — Не хватало, чтобы ты убил кого-нибудь на месте.

— Ты слишком добрая, — улыбнувшись, Генри украл у нее короткий поцелуй. — С ними так нельзя.

Взгляд уперся куда-то в пустоту, и голубые глаза напомнили зимнее небо, холодное и неприветливое. Совет явно прошел не слишком гладко.

Генри привел в беседку, обвитую диким виноградом. Столик еще до их прихода застелили белоснежной скатертью. Сверху поставили дорогой сервиз, изящно расписанный по краям серебром. От пирожных повеяло какао и ягодами: десерт украсили сверху свежей клубникой. Рядом поднялся легкий пар от чашек с чаем.

Ирен немного замешкалась на входе. Вспомнилось, как на свадьбе застала здесь Генри со Сьюзен. А сейчас все показалось сказкой: и тихое пение птиц, и приятный свежий ветерок, и нежные объятья. Генри провел руками по талии Ирен, прислоняясь со спины.

— Захотелось сделать тебе приятное перед отъездом, — шепнул он на ухо.

Его губы мягко коснулись щеки. Ирен прикрыла глаза, не в силах сдержать улыбку.

«Дура, он же враг, захватчик, самый страшный кошмар для каждого из восстания», — попыталась отчитать совесть, но сейчас стало плевать.

Генри мягко увлек за руку, усаживая рядом с собой. Ирен немного смущенно расправила платье на коленях.

— Потом в тавернах такого точно не увидишь, — усмехнулась она.

— Я привычный, — он пожал плечами.

Ненадолго образ Генриха Рока треснул. Бросив взгляд из-под ресниц, Ирен увидела другого человека — того, кто странствовал по всей Рении. Легко представилось, как он мог сражаться и избавлять от какой-нибудь опасной нечисти, а потом щуриться на солнце, без передышки отправляясь дальше.

Генри ухватил за хвостик клубнику, снимая ее с десерта. Спелый бок аппетитно блеснул. На кончике осталось немного пыльцы какао. Поднеся ягоду ко рту Ирен, Генри придвинулся ближе, и ее ухо обжег шепот:

— Но тебя, знаешь ли, хочется баловать, а не таскать за собой по тавернам.

Она тихо и рвано выдохнула: от горячего дыхания, защекотавшего чувствительную кожу на шее, по телу прокатилась волна тепла. Губы обхватили клубнику. Вскользь они затронули пальцы Генри, медленно пройдясь по кончикам.

Ирен заметила, как пристально он смотрит на нее. Один взгляд выдал необузданные порочные мысли.

Чуть улыбнувшись, Ирен взяла тарелочку с десертом. Серебряная ложка с изящной резьбой вошла в нежный бисквит, как в масло. Внутри оказалась прослойка крема.

— Ты здесь слишком привык к изнеженным аристократкам, — Ирен со смешком поднесла кусочек десерта к губам Генри. — Я не такая, как они.

Он принял угощение. А взгляд остался таким же безотрывным и чарующим. Лишь спустя пару секунд Генри прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом.

Ирен и сама попробовала, продолжая держать тарелочку в руке. Бисквит буквально растаял во рту, а крем оказался одновременно сладким и воздушным. Похоже, он остался на губах. Ведь Генри, едва взглянув, подался вперед.

— Ты намного лучше, — бархатистым голосом произнес он.

Кончик его языка томно скользнул по ее губам. От одного касания Ирен ослабела, как от пары бокалов вина. Она медленно отставила десерт на стол. Генри вовлек в поцелуй, и пальцы осторожно зарылись в ее волосы, нежно перебирая непослушные пряди. Ирен придвинулась ближе, обнимая за шею. Губы принялись изучать друг друга неторопливо и чувственно, будто пробуя на вкус каждую секунду.