— Повезло тебе парень. Чистая удача, — хмыкнул тот, не отвлекаясь от работы. — Внутренние органы, а особенно кишки, эластичны, порой бывает так, что нож входит как бы между ними, ничего не повреждая. Примерно один случай из пяти.

— А в остальных четырёх?

— Повреждение внутренних органов смертельно опасно. Особенно разрыв кишечника — представь, что всё его содержимое оказывается в твоей абдоминальной полости. Инфекция, сепсис, смерть. Таких даже в стационаре не всегда спасают.

Я кивнул, откинувшись на стол и сжимая зубы, потому хирург, обработав рану, начал меня зашивать. Даже несмотря на обезболивающие уколы, было больно.

— Всё! — отозвался хирург, когда операция закончилась, а медсестра перевязала раны. — Теперь, пациент, вам прописан покой!

Перевязанными оказались все мои раны, включая ободранные руки и ноги. Их смазали обеззараживающей мазью, и обмотали пропитанными в чём-то бинтами.

— Ага, — буркнул я, поднимаясь. — Постараюсь сильно не дёргаться, док.

— Ну и куда ты пойдёшь? — строго поинтересовалась опытная медсестра.

— По делам своим, — так же строго ответил я.

— Полиция должна прибыть, — попыталась возразить она. — У тебя же колотые раны…

— Данные мои вы записали. Имя, номер телефона, номер полиса я вам дал, — пожал плечами я, надевая одежду. — От закона я не скрываюсь.

Рядом с одеждой находилась и заветная сумка.

— Сильно не дёргайся — швы могут разойтись. Ждём тебя вечером на перевязку — бинты нужны, чтобы не занести инфекцию, — спокойно проинструктировал хирург.

— Спасибо! — я махнул рукой.

— Ну и зачем ты его отпустил? — услышал я яростный шёпот медсестры, когда выходил из палатки.

— Ты глаза его видела? Такие только у волков бывают…

Дальнейшее я уже не расслышал. Впрочем, мне было всё равно.

Выбравшись из палаточного лагеря, я оказался на окраине города. Отличное место. Приметное — я тут в детстве играл. Рядом остатки изменившей течение речки и шоссе в город. Ни с чем не спутаешь.

Стараясь не тревожить проколотый правый бок, я медленно-медленно углубился в пригородный лесок. Шёл я минут пятнадцать, пока не упёрся в старый дуб с раскидистыми корнями.

Почтенное дерево хранило секрет — по корням, как по ступенькам, можно было добраться до находящегося на высоте дупла. Что я и проделал, аккуратно засунув в дупло сумку с головами.

Оставайтесь пока тут девочки. Тут безопасно. А потом я приду и позабочусь о вас как следует.

Спустившись, я заковылял к дороге.

Была ли в том, что Лера с Валей погибли, моя вина?

Если размышлять рационально, то вряд ли. Я никак не могу предотвратить того, что с ними произошло.

Вот только на сердце было неспокойно. Почему-то мне казалось, что я в ответе за них. Душу не покидало ощущение, что где-то я оплошал.

Интересно, когда я убью Скола с Берендеем, это чувство пропадёт?

***

Звонок от Элион застал меня голосующим на дороге.

— Мы знаем, где они, — просто сказала она. — У них база в здании старого цирка на окраине города.

Старый цирк представлял из себя крытый манеж, в котором когда-то работал постоянно действующий цирк. Однако, теперь этот манеж использовался только время от времени, когда в город приезжали гастролирующие цирковые труппы, зверинцы или выставки. Трибуны давно убрали, так что это было просто огромное круговое пространство.

— Нам надо торопиться, — продолжила девочка. — Очень скоро они покинут цирк, и отправятся в соседнюю спаун-зону. Им надо бежать как можно дальше, чтобы их не смогли обвинить в подрыве города.

— Наши ресурсы?

— Я, ты, Павел и пара выживших наёмников. Они тоже хотят отомстить. Оружие и боеприпасы есть.

— Что вы сделали с пленным? — полюбопытствовал я.

— Содрали с него кожу, а затем по ниточке вытягивали мышцы, — равнодушным голос отозвалась Элион.

— Чтобы он заговорил?

— Нет, после того, как он заговорил. Чтобы умер в мучениях.

— Да уж, ты не Скайуокер больше, а самый настоящий Дарт Вейдер, — пошутил я.

И наткнулся на стену молчания.

Действительно, сейчас не до шуток.

Однако, удивительным образом моя психика откладывала мрачные и печальные мысли на край сознания. Может, так и надо?

— Гхм, неудачная шутка, — признал я.

— Да ладно, нормальная, — вдруг по-детски шмыгнула носом моя собеседница. — Я смотрела, я поняла. Действительно, похоже. Просто я не могу сейчас смеяться. Извини.

— И ты меня прости. Они убили моих подруг. Лерочку и Валю. Обеих Скол обратил в своих химер. Так что я тебя понимаю. Я тоже хочу отомстить.

— Мне страшно, — вдруг печальным, но в то же время звонким голоском сказала Элион. — Я теперь не я.

Словно угасающий лучик света прощается в наступающей кромешной тьме.

— Ты не виновата в этом, — искренне сказал я.

— Я знаю, — её тон вновь стал равнодушно-решительным.

Всё, тьма поглотила свет.

— В целом, никто не виноват, — выдал нечто похожее на философию я. — Но Скол и Берендей…

— … умрут, — подтвердили на том конце трубки.

— Каков наш план?

— Павел предлагает скрытное проникновение и убийство. В цирке точно находится Скол, а вот Берендея может и не быть.

— У него с Берендеем сейчас просто огромные уровни, и наверняка, куча уродцев, — задумчиво протянул я. — Это если опыт от убитых горожан достался ему.

— Плюс несколько выживших оборотней. Будем надеяться, что они не успели распределить все очки.

— Точка рандеву?

— В парке за городской площадью, через час.

Она повесила трубку.

И снова нам предстоит сражение с противниками, чей уровень на голову превосходит наш. Сколько подняли уровней Скол с Берендеем, да несколько случайно выживших оборотней? Десять? Двадцать? Тридцать?

В любом случае, они сейчас, наверное, сильнейшие игроки в мире.

Это если судить по уровню.

Только это не игра, а реальная жизнь. В реальной жизни всё решает стратегия и тактика: не важно, насколько ты силён, если ты не можешь эту силу применить. Если верно всё рассчитать, то иглой можно убить точно так же, как и мечом.

Я отчаянно замахал проезжающему мимо старенькому ситроену. Вообще, выглядел я ужасно — грязная, окровавленная футболка, пыльные порванные джинсы, забинтованные руки и ноги. Кто подвезёт такого?

Но водителем ситроена оказался молодой парень лет двадцати пяти, видимо, не знавший в жизни страха. Ну или сострадательный очень.

— Привет, ты из госпиталя МЧСного? — жизнерадостно спросил он из остановившейся машины.

— Да, а ты чего такой радостной? — поинтересовался я, плюхаясь на переднее сиденье.

— А наш район не пострадал, — улыбнулся водитель. — Вот и радуюсь. Я вообще оптимист по жизни.

— Это хорошо, — кивнул я. — Как зовут тебя?

— Володя, а тебя?

— Хозяин, — представился я.

— Чё? — удивился Володя. — Чё реально имя тако…

Он осёкся, когда ствол Железного Феликса упёрся ему в щёку.

— Вези меня, Володя, в центр города, к городской площади.

— А может, пушка у тебя не настоящая? — поинтересовался этот оптимист.

Я пальнул в открытое водительское окно.

Володя икнул и обмяк в кресле.

— Эй, ты чего, в обморок упал что ли? — удивился я, понимая, что похоже переборщил.

— Нет, но что-то мне поплохело.

— Вот что, Володя, — начал я, понимая, что этому странном существу надо дать хотя бы иллюзию понимая ситуации. — Я секретный агент контрразведки, и сейчас мы выслеживаем опасного шпиона, который может быть ответственен за подрыв города. Так что сейчас ты помогаешь не мне — ты помогаешь органам правопорядка. И Родине! Понимаешь?

— Понимаю, — закивал он. — А ты не молод для контрразведчика?

— Я тебе сейчас череп снесу, придурок, — рявкнул я. — Гони давай! И не вздумай моргать гаишникам!

Вдоль разрушенных городских зданий с удовольствием резвился ветер, разнося во все стороны пыль, которая постепенно покрывала лежащие под открытым небом трупы.