Эверард размеренным шагом двинулся к дверям. Он считал, что поступил правильно, ничего не сообщив Изабелле заранее, но после того, как увидел её рассерженное лицо и разочарование во взгляде, странное чувство внутри удивило его, неприятное чувство.

Священник не сказал ни слова, подошёл к дверям и с лёгким поклоном отворил их.

За ними оказался просторный кабинет, стены из белого мрамора которого оказались заставлены стеллажами с книгами, одни книги были огромными томами размером в полчеловека, другие поместились бы в кармане. В глубине кабинета у витражного окна расположился массивный стол с аккуратно разложенными бумагами, пергаментами и стопками книг.

Сначала Изабелла посчитала, что здесь никого нет, но вот краем глаза уловила движение. У одного из стеллажей стоял высокий пожилой мужчина, хоть он и выглядел худощавым, но в его фигуре под белой рясой, ощущалась странная сила и мощь. Казалось, мужчина, несмотря на длинные седые до белизны волосы и аккуратную бороду, полон жизни. Человек, над которым не властно время и старость. Великий Престол Всеотца.

Мужчина оторвался от книги в руках. Скользнул взглядом по Эверарду и пристально осмотрел Изабеллу. На его лице появилась радостная улыбка:

— Благословляю, благословляю, дети мои, — он осенил их жестом, — я уже заждался правнуков.

Изабелла так и остолбенела, не зная, что сказать, что сделать. Краска смущения обильно залила её щёки. Эверард пронзил старика взглядом.

— Мы здесь не за этим, Твоё Святейшество, — хмуро сказал Эверард. — Прекращай.

Престол развёл руками, словно говоря, что его вины в этом нет.

— Ты в первый раз появился передо мной в сопровождении спутницы, должен отметить, невероятно красивой и умной, что прикажешь мне думать.

Эверард смерил старика взглядом.

— Ладно, ладно, уже и пошутить нельзя, — со вздохом сказал Престол. — Лучше представь нас поскорее.

Герцог был недоволен поведением старика, но решил разобраться с ним позже. Представил ему Изабеллу. Девушка была всё ещё в смущении, но тем не менее, на манеры это не повлияло, и она присела в отточенном реверансе.

— Рада познакомиться, Ваше Святейшество, — произнесла Изабелла и про себя решила, что пока смотреть будет исключительно на этого старика. На герцога она смотреть не решалась от замешательства и недовольства.

— Примите мой глубочайшие соболезнования леди Корт. Знайте, что я молюсь за вас.

— Благодарю, Ваше Святейшество.

Престол улыбнулся, давая понять, что Изабелле не нужно чувствовать себя скованной церемониями.

— Позвольте поинтересоваться. Я не знала, что вы с Его Светлостью в родстве.

— О? — вопросительно изогнул брови старик: — Да, я прихожусь ему дедом. Он не сказал вам?

— Нет, видимо, забыл упомянуть об этом.

Престол посмотрел на Эверарда.

— Что ж, прошу не винить его. К тому же Престол по традиции обязан отринуть свою прошлую жизнь и все связи, чтобы полностью посвятить себя служению Всеотцу и церкви. Прошло уже так много лет, что сейчас уже не многие вспоминают, из какого Рода я происхожу, — губы старика тронула лёгкая улыбка. — А что до моего внука, то, к сожалению, у нас натянутые отношения.

— И чья в этом вина, старик? — вспыхнул Эверард, в глазах горел огонь.

— Ты прекрасно знаешь, что так было нужно, иначе ты бы сейчас не стоял передо мной.

Эверард хмуро смотрел на Престола:

— Жаль, что пять лет в подземелье, так просто не сотрёшь из памяти.

Изабелла с изумлением воззрилась на Эверарда.

— Пять лет в каменном мешке, и день за днём изучение «священных» текстов, — он выделил слово с насмешкой. — Пять лет меня не выпускали на «свет божий», которым они так гордились. И ведёте себя так, словно оказали мне величайшую услугу в жизни.

Престол тяжело вздохнул:

— Эверард, ты не мог контролировать свои силы. Ты не мог контролировать себя, свои эмоции. Ты был хуже бешенного дракона. В один момент тих и спокоен, а в следующий ты, объятый своим синим пламенем, носишься по дому, сжигая всё, до чего сможешь дотянуться. Помнишь Алири? — Престол посмотрел на Эверарда, Изабелла видела, как его фигура напряглась. — Ты едва не сжёг бедняжку, если бы не Гильем, ты бы стал убийцей уже в восемь лет.

— Я стал им всё равно, — ответил Эверард. Больше, чтобы сказать хоть что-то. Ему не хотелось проигрывать в споре, но он знал, что старик говорит правду, но от этого на душе легче не становилось. Он до сих пор просыпался иногда от того, что, казалось, будто стены надвигаются на него, хотят навсегда заточить в своём нутре, и давить, давить его медленно, неспешно, пока он не преисполнится отчаяния.

— Мы живём не в сказке, внук мой, каждому выпадают испытания, что сломают нас, если мы не проявим решительность и силу воли. И кто знает, чьи испытания тяжелее? Заключённого или тюремщиков, — добавил Престол чуть слышно.

В пристальном взгляде глаз Эверарда тихо мерцал синий огонь, Изабелла отметила, что ей нравиться смотреть в них, угадывать настроение герцога.

— Мы здесь не за тем, чтобы бередить старые раны, — наконец, сказал он. — Мы пришли по делу.

В его руке появился небольшой диск, из-за которого и развернулись все события.

Престол несколько секунд всматривался в артефакт, после чего указал рукой на два багровых кресла перед столом. Стоило Изабелле сесть, как она поняла, что такие мягкие кресла по большей части предполагались для людей в возрасте, которых мучали боли старости по всему телу. Очевидно, большинство посетителей Престола были довольно преклонных лет.

— Итак, обрисуйте мне ситуацию, — сказал Престол, расположившись за столом напротив.

Эверард положил диск и посмотрел на Изабеллу, давая ей понять, что она должна начать рассказ. Собравшись с мыслями, та меньше чем за полчаса рассказала всю историю от похищения матери до смерти отца и обнаружения странного артефакта на его теле. Иногда она прерывалась и поглядывала на герцога: не захочет ли тот что-нибудь добавить, но Эверард молчал и лишь кивал ей, подбадривая и призывая продолжать. Закончила она тем, как вместе с Его Светлостью прибыла в столицу, не упустила и вчерашнее нападение в переулке. После этого она с облегчением выдохнула и с благодарностью посмотрела на герцога. Она оценила, что тот позволили ей самой рассказать о произошедшем, в этом было что-то освобождающее. Она всего лишь говорила о произошедшем, и на душе становилось заметно легче. Пусть впереди была неизвестность, но это не должно их остановить.

Затем слово взял Эверард, он вкратце обрисовал ситуацию, и указал на то, что артефакт по сути является сплавлением трёх типов магии: магии людей, демонов и магии крови. А это само по себе невероятно сложно, и, что ещё более странно, изготовлен артефакт был примерно через сто лет после войны с демонами, но никаких записей в архивах о нём нет. Ни о магах, способных на такое, даже намёков на то, что кто-то занимался подобными исследованиями в то время.

— Поэтому я и пришёл сюда, — сказал Эверард. — Где, как не в «Цитадели Света», можно найти самый тёмные страницы истории? Я полагаю, этот артефакт — ключ к чему-то.

— Ключ, — повторил за Эверардом Престол и задумался на несколько долгих мгновений.

Кабинет погрузился в тягучую тишину. Изабелла рвалась спросить, что думает о произошедшем Престол, но, видя в каком сосредоточении тот находится, промолчала.

Эверард наблюдал за дедом с терпением хищника, затаившегося в ожидании удачного момента. Он уже понял, что старик что-то знает, раз погрузился в такие раздумья, и теперь решает, как много им рассказать и, особенно, до какой степени быть откровенным.

— Жаль, что вы не пришли ко мне сразу, — сказал Престол после долгого раздумья. — Можно было выиграть больше времени.

Эверард посмотрел не него с неприкрытой усмешкой в глазах:

— И как прикажешь нам всем быть: чуть что бежать к старику, который уже как полсотни лет находится выше дел Рода и Империи?

— Я делаю, то что должен, Эверард. Ты это знаешь, — тяжело выдохнул Престол.