Друзья. Она не была уверена, так ли далеко все зашло, но это было одно из таких общих слов, зонтичных терминов, которые в целом покрывали все виды социальных взаимодействий.

– Ну ладно.

Мел придержала для нее дверь гостиницы. Еще десять шагов по направлению к бару – и ее рука аккуратно приобняла Аманду за талию.

Странно. А может, странным было то, что она это заметила.

В баре стояла полутьма, на столиках темного дерева мерцали маленькие свечи, создавая ощущение утонченности и уюта. Несколько парочек уютно устроились на кожаных диванчиках с высокими спинками в отдельных кабинках. Аманда откашлялась. Казалось, что в воздухе буквально висит яркая надпись: «Плохая идея».

– Давай сядем за стойкой?

Мел хмыкнула, но возражать не стала.

– Олд фешен?[3]

Аманда невольно улыбнулась. Половину того времени, что они были женаты, Мел умудрялась забыть об их годовщине свадьбы, зато мелочи помнила всегда. Например, любимый коктейль Аманды.

– Да, пожалуйста.

Они заняли пару стульев у края стойки. Вышло не так интимно, как за столиками, но все равно довольно близко. Мел помахала бармену и сделала заказ. Сама она до сих пор предпочитала чистый бурбон.

Когда перед ними возникли напитки, Мел подняла свой стакан.

– За наших прекрасных детей.

Не выпить за это было невозможно. Аманда коснулась стакана Мел краешком своего бокала.

– Будем здоровы.

Мел отпила свой виски.

– Как ты вообще?

– Ты же знаешь, у меня все хорошо. – Как здорово было действительно иметь в виду то, что говоришь, а не просто делать вид. – А ты сама как?

Мел вздохнула и покачала головой.

– Мы с Беллой решили пока пожить отдельно.

– Ой. Ох, Мел, мне так жаль. – Может, раньше она и желала их браку поскорее развалиться, но это было так давно. – А что произошло?

Мел пожала плечами. Вид у нее был грустный.

– Мы постоянно ссорились. Пытаемся сделать передышку, чтобы страсти немного остыли.

Вот и объяснение, почему она приехала одна. И почему так хотела общаться.

– А в чем причина ваших разногласий?

– Ну, знаешь, лечение бесплодия это то еще удовольствие. – Она закатила глаза и рассмеялась.

– Лечение бесплодия?

Мел снова пожала плечами.

– Белла хочет детей. Думаю, я не вправе ей в этом отказывать только потому, что у меня уже есть свои дети.

Аманда потерла глаза.

– Ты же понимаешь, что это совсем неподходящий довод, чтобы заводить детей?

– Да, хуже может быть только, когда заводишь детей в попытке спасти брак, – кивнула Мел, явно осознавая абсурдность обеих озвученных причин.

Господи, это было абсолютно не ее дело.

– Послушай, я не собираюсь тебе советовать…

Мел подняла руку.

– Не беспокойся. Мы с ней поставили отношения на паузу.

Аманду охватило облегчение. Она не стала анализировать, было это больше связано с идеей родить ребенка в рушащихся отношениях или с мыслью о том, что у Мел будет ребенок от другой женщины. Потому что, опять же, это было не ее дело.

– Может, сменим тему?

В обычной жизни она терпеть не могла, когда Мел так поступала. Но на этот раз Аманда была полностью с ней согласна.

– Давай.

– Как ты поживаешь? Расскажи мне все поподробнее.

Было странно и более чем приятно ощущать себя той, в чьей жизни происходят захватывающие события.

– Недавно в первый раз провела встречу с архитектором по поводу перестройки кондитерской.

– Ух ты! Ну-ка, ну-ка…

Несмотря на все свои недостатки, Мел изумительно умела поддерживать разговор. Оказаться в фокусе ее внимания означало на время стать центром Вселенной. Прошли годы с тех пор, как Аманда последний раз испытывала это ощущение, но оно осталось таким же притягательным.

Мел выслушала рассказ о кондитерской и принялась расспрашивать Аманду о доме и саде. От вопросов о своей работе она отмахнулась, сказав, что там нет ничего достойного упоминания. Один коктейль сменился другим. Аманда знала, что пожалеет о третьем – или это был четвертый? – но она не помнила, когда в последний раз позволяла себе расслабиться. В кои то веки дети ночевали не с ней, а ей не нужно было за руль. Из колонок мягко лилась джазовая музыка, да и собеседница, хотела она это признавать или нет, была классной.

Может быть, ее зрение слегка затуманилось. Совсем чуть-чуть. Может быть, она коснулась руки Мел своей. Может быть, рука Мел оказалась на ее бедре. Может, это ощущение показалось ей знакомым, но в то же время захватывающим. Может быть, Мел поцеловала ее в лифте, когда они поднимались каждая в свой номер.

Может быть, до своего номера в эту ночь она так и не дошла.

Аманда моргнула и открыла глаза. Сквозь окно в комнату струился солнечный свет. Странно, и почему это она не задернула занавески? Она привстала и поморщилась от боли, пинбольным шариком заметавшейся в голове. Через мгновение она поняла, почему у нее болит голова, а еще через одно вспомнила остальные подробности минувшей ночи.

О господи.

Она медленно повернула голову в сторону, надеясь увидеть что-то – нечто – что угодно, но не то, что, как она знала, будет ее ожидать. Лицо спящей Мел, с полуулыбкой на губах, всего в нескольких сантиметрах от нее. И ее обнаженные плечи и грудь, как подтверждение обрывочных воспоминаний. Боже. Ты. Мой.

Что я наделала? И ради всего святого – зачем?

Будто почуяв, что она не спит, почувствовав ее панику, Мел открыла глаза.

– Ну с добрым утром.

Ее спокойная и чуть вальяжная уверенность чуть не доконали Аманду. Если бы любое неосторожное движение не грозило вызвать тошноту, Аманда выскочила бы из кровати и унеслась от Мел прочь быстрее, чем успела бы пробормотать «извини». Но ее все еще мутило, и она лишь прикрыла глаза руками.

– Что мы наделали?

Мел приподнялась на локте и подперла голову рукой.

– Дивно провели время.

– Ты жената!

– Мы не живем вместе.

Ах да. Они говорили об этом, где-то между обсуждением планов Даниэллы на лето и тем моментом, когда принялись срывать друг с друга одежду.

– Вы живете отдельно. Но вы все еще вместе.

Мел пожала плечами, явно не обеспокоенная такими тонкостями.

– Я ее не обманываю. Мы договорились, что можем встречаться с другими. Тебя именно это так беспокоит?

Это была одна из причин, но отнюдь не она пугала ее до ужаса.

– Я даже не хочу заводить разговор о том, почему это абсолютно неправильно.

Мел стала серьезной. И снова посмотрела на нее тем же щенячьим взглядом, что и вчера вечером.

– Только подумай о том, как много мы прошли и пережили вместе. Неужели это хоть в малой степени нас не оправдывает?

В этом и крылась проблема. Да, Мел была ее юношеской любовью. Они прожили вместе почти пятнадцать лет, у них было двое умных и красивых детей. А еще – годы ссор, интрижка Мел с женщиной, которая теперь была ее женой, и довольно некрасивый развод. И вот, когда они в итоге выстроили нечто, напоминавшее дружбу, они сами же ее и развалили!

– Я прямо вижу, как у тебя в голове шестеренки завертелись. Ты слишком много об этом думаешь, поверь.

– Ну, хоть кто-то из нас должен думать.

Мел подвинулась к ней и коротко поцеловала.

– А вот я думаю, что ты – потрясающая. Даже больше, чем я помнила.

Черт возьми! Ну почему от этих слов по ее спине пробежала приятная дрожь? Аманда помотала головой, чтобы взять себя в руки и не дать минутной слабости отразиться на ее лице. Это движение тут же напомнило ей, что она страдает от похмелья, а похмелье каким-то образом заставило вспомнить все причины, по которым сегодня ей особенно нужна была ясная голова.

– А который час?

Мел приподняла голову и глянула Аманде за плечо.

– Четверть девятого.

– Черт возьми! – Аманда быстро, насколько это ей позволили пульсирующая болью голова и тошнота, выбралась из кровати. – Не смотри на меня.