Она пропустила мимо ушей слова Мел о том, что та не может от нее глаз оторвать, и осторожно пошла в ванную. Горячий душ почти превратил ее снова в человека, но одновременно с этим она поняла, что секса вчера было многовато. Мышцы бедер тянуло, да и между ног, хм, тоже побаливало. Стоя под струями горячей воды, Аманда на минутку – одну-единственную, маленькую минутку, позволила себе вспомнить, как хорошо это было. Или, может быть, долго. Одно из двух.

Минутка была прервана стуком в дверь.

– Компания не нужна? – поинтересовалась Мел.

Какой-то крохотной частью сознания ей хотелось сказать «да», позвать Мел и проделать все снова. Насладиться ощущением желанности, прикосновениями той, что знала ее лучше, чем кто-либо другой, знала, как именно и где она любит, чтобы ее касались. К счастью, разумная и рациональная части ее сознания оказались в большинстве.

– Даже и не помышляй об этом!

Аманда завернулась в полотенце, поискала зубную щетку, и тут вспомнила, что находится в номере Мел, а не в своем. Ни зубной щетки, ни ибупрофена. Ни одежды.

Она рывком распахнула дверь.

– Это не мой номер!

Мел тем временем успела накинуть халат, но завязать его не побеспокоилась. Аманда не смогла не задержаться взглядом на выглядывавших из распаха округлостях груди.

– Ну да.

– А все мои вещи – в моем!

– Хочешь, я схожу и принесу их?

Устало тащиться по гостинице после бурной ночи во вчерашней несвежей одежде либо одеваться и краситься под пристальным взглядом Мел. Отличный выбор.

– Нет-нет. Я надену то, что на мне было вчера.

Мел улыбнулась.

– Ну хорошо.

– А ты не хочешь?.. – Аманда жестом показала в сторону ванной. – Ты не собираешься?

– Я не спешу.

Аманда не стала спорить и уговаривать. Вместо этого она собрала свои вещи, разбросанные по всему номеру, и сама вернулась в ванную. Оделась, провела пальцами по волосам в попытке придать им форму, и тут ее внимание привлекло пятнышко на шее. Засос. У нее на шее красовался гребаный засос!

Она вышла и тут же наткнулась взглядом на Мел. Та сидела на краю кровати в распахнутом халате и шелковых шортиках. И с потрясающе самодовольной улыбкой на губах, которая ей очень шла.

– Не смей мне так улыбаться!

– Ничего не могу с собой поделать. Я счастлива.

Аманда скользнула в туфли и покачала головой.

– Секс необратимо повредил твои мозги. Плохая была идея.

Мел поднялась на ноги и уверенно шагнула к ней. Положила руки ей на плечи.

– Быть с тобой – это всегда замечательная идея.

Аманда рассмеялась, хоть и не собиралась этого делать.

– Здесь вам не ваша аудитория, профессор Штейн. И то, что ты озвучиваешь, не делает твои слова истиной.

Но Мел все было как с гуся вода.

– Можешь не признаваться, но ты знаешь, что я права.

– Так, у меня нет времени на споры, поэтому даже не начинай.

– Ладно, ладно. – Мел подмигнула и поцеловала Аманду в щеку.

– Я подожду тебя внизу, выпишемся и поедем к Даниэлле.

Да. Точно. Черт.

– Дай мне пятнадцать минут.

– Слушаюсь, мэм! – Шутливо козырнула Мел.

Аманда поспешила в свой номер, стараясь ни на кого не наткнуться по дороге. Она переоделась, упаковала вещи и бросила прощальный взгляд на несмятую кровать.

Когда она спустилась в холл, Мел уже была там. Она и припомнить не могла, когда бы это Мел ее ждала, а теперь это был уже второй раз за последние сутки.

– Я отправила детям сообщение, сказала, что мы опоздаем на несколько минут.

Аманда протянула клерку карточку-ключ от своего номера и подавила вспышку паники. Они с Мел и должны были действовать сообща, это же естественно. Ничто не должно было выдать, что они провели ночь вместе. Конечно, дети ничего не заметят.

– Ты же им не сказала?

Мел игриво улыбнулась.

– Не сказала им о чем?

– Я серьезно. Это их только озадачит. А то и перепугает.

Черт, да она сама была озадачена и перепугана, хоть и натворила все тоже сама.

Кажется, на Мел подействовали ее слова.

– Я шучу. Конечно, я не собираюсь им ни о чем говорить.

– Хорошо. Спасибо.

– Но это не означает, что я не хочу повторения.

Аманда попыталась убедить себя, что это тоже шутка, хотя Мел говорила серьезно.

– Сейчас не время для таких разговоров. Нам пора.

– Слушаюсь, мэм.

Уже второй раз Мел использовала эту фразу. Ее слова, ее поведение всколыхнули в Аманде воспоминания о первых годах их отношений. О том, как Мел дразнилась, что она любит командовать везде, кроме постели. О том, какими сексуальными она считала ее целеустремленность и работоспособность.

Нельзя сказать, что она намеренно подавила эти воспоминания, нет. Она просто отодвинула их в сторону, чтобы заняться делом своей жизни, сосредоточиться на бизнесе. И, как и в случае с разговором о «повторении», у нее не было ни времени, ни сил, чтобы к ним возвращаться.

Они спустились на парковку, разошлись по машинам и поехали в общежитие. Даниэлла и Кэл уже сидели на лавке перед зданием и всем своим видом показывали, что давно готовы и ждут. Аманда вспомнила, сколько раз ей приходилось сидеть и поджидать их.

Вчетвером они бодро загрузили обе машины за час. Даниэлла решила ехать вместе с Мел, а Кэл уселся к Аманде, и они покатили домой. Аманда только жалела, что не выпила ибупрофен перед тем, как усесться за руль.

– С тобой все хорошо? Ты выглядишь как-то заторможенно. – Кэл смотрел на нее с беспокойством.

Она отмахнулась.

– Все нормально. Я не очень хорошо спала, знаешь, как у меня всегда бывает в гостиницах.

Кажется, ее ответ его удовлетворил.

– А, ну да.

В этот момент она почувствовала себя так, будто прячет от него секрет. Не какие-то личные подробности, которыми любой родитель не стал бы делиться с сыном-подростком, а что-то такое, что ему, наверное, следовало бы знать, но ей было слишком стыдно об этом рассказывать.

– Ничего, следующей ночью высплюсь в собственной кровати, и все станет хорошо. Лучше расскажи мне о вечеринке.

Кэл принялся рассказывать историю за историей. Такая открытость убедила ее в том, что вечеринка, судя по всему, прошла весьма спокойно.

Он проболтал большую часть дороги домой, а когда разговор затих, Аманда разрешила ему выбирать музыку. Кэл подпевал приемнику и больше не задавал вопросов, а она впервые в жизни была очень рада нервным песням каких-то белых гитаристов.

Куинн неторопливо пила кофе, читала газету и вяло разгадывала кроссворд. Почему-то утро субботы и воскресенья давались ей тяжелее всего. Может быть, потому что это был один из их с Леседи немногих семейных ритуалов. Шутливо ссориться, разбирая газету по частям, по очереди наполнять чашки, передавать друг дружке страницу с кроссвордом, пока они не разгадают его полностью.

К счастью, ей больше не хотелось повторять этот ритуал с Леседи, но разделить его с кем-то еще – очень хотелось. И пусть умом она понимала, что еще не готова к серьезным отношениям, сердце ее тосковало. Состояние, для которого она придумала название «парадокс развода».

Понимая, что сейчас легко может соскользнуть в хандру и проходить мрачной весь день, Куинн заставила себя встать и одеться. Потом упаковала обед в переносную сумку-холодильник и вышла к машине, чтобы загрузить в нее свой каяк. Солнышко и возможность помахать веслом пойдут ей на пользу. И заодно избавят от необходимости посещать спортзал – дополнительный бонус.

Озеро Каюга находилось ближе, но Куинн решила нарушить привычный маршрут и поехала к озеру Сенека. Если она спустит каяк на воду возле Уоткинс-Глен, то сможет пройти вдоль восточного берега, дать круг и вернуться назад. А если на обратной дороге ей придется проехать мимо «Лакомого денька», то это и вовсе будет неплохо.

До озера она добралась раньше, чем орды любителей пикников, и выгрузилась, не встретив ни единой души. Дул легкий ветерок, на поверхности воды стояла легкая зыбь, но это ее не пугало. Зато будет нежарко и грести придется интенсивнее. И не надо будет чувствовать себя виноватой за прогулянную тренировку в зале. Куинн вела каяк вдоль берега, оценивающе поглядывала на разбросанные вдоль него коттеджи и дома, но восхищалась лишь некоторыми. Ее раздражало, когда высококлассный дизайн не имел ничего общего с изяществом. Некоторые люди явно тратили кучу денег лишь на то, чтобы продемонстрировать свое богатство.