Почему же Вергилий пожелал уничтожить «Энеиду»? На протяжении столетий этот вопрос волновал многих учёных. Одни считали, что умирающий поэт просто не хотел оставлять своё произведение незавершённым, другие полагали, что он разочаровался в политике Августа, и ему было стыдно за то, что он так беззастенчиво восхвалял императора. Некоторые предполагали, что бездетный Вергилий воспринимал свои произведения как своих детей. «Энеида» не была закончена, и поэт, возможно, просто не захотел выпускать своё несовершенное дитя на свет.

По мнению философа и ритора Фаворина, «следующее обстоятельство …является доказательством того, что этот тончайшего вкуса человек говорил искренне и правдиво. Ибо то, что он оставил, закончено и обработано, и то, к чему он приложил окончательный свой ценз и отбор, цветёт всей славой поэтической красоты. Но то, что он отложил, чтобы обдумать впоследствии, и не смог завершить, поскольку этому помешала смерть, совершенно недостойно имени и вкуса утончённейшего из поэтов. Поэтому, когда он был сражён болезнью и видел, что смерть приближается, то обратился с просьбой и мольбой к своим самым близким друзьям, чтобы они сожгли «Энеиду», которую он ещё недостаточно отделал»[941]. Плиний Старший считал, что Вергилий велел сжечь поэму в силу своей природной скромности[942].

Так или иначе, но благодаря вмешательству Августа, запретившему друзьям поэта уничтожать поэму, «Энеида» не погибла в огне и была сохранена для потомков. Поэт Сульпиций Карфагенянин так написал об этом:

Умер Вергилий в Брундизии за 11 дней до октябрьских календ, в консульство Гнея Сентия и Квинта Лукреция, то есть 21 сентября 19 года. Прах его был перевезён друзьями в Неаполь и похоронен в гробнице на второй миле от города по Путеоланской дороге[944]. Для надгробия поэт перед смертью сам успел сочинить следующую эпитафию:

Гробницу Вергилия с благоговением почитали и навещали многие поэты и поклонники его творчества. Позднее поэт Силий Италик (около 25 — около 103 н. э.), автор эпической поэмы «Пуника», приобрёл одну из вилл Цицерона и место, где находилась гробница Вергилия. По словам Плиния Младшего, у Силия Италика «в одних и тех же местах …было по нескольку вилл; увлёкшись новыми, он забрасывал старые. Повсюду множество книг, множество статуй, множество портретов. Для него это были не просто вещи: он чтил эти изображения, особенно Вергилия, чей день рождения праздновал с большим благоговением, чем собственный, особенно в Неаполе, где ходил на его могилу, как в храм»[946]. Поэт Марциал сочинил по этому поводу две эпиграммы:

Поэт Публий Папиний Стаций (около 40—96 н. э), автор эпических поэм «Фиваида» и «Ахиллеида», тоже был горячим поклонником Вергилия. В последние годы жизни он проживал в Риме и тосковал по своему милому Неаполю. Лето 95 года н. э. ему посчастливилось провести на родине, вблизи могилы Вергилия. В одном из своих стихотворений Стаций так пишет о посещении гробницы великого поэта:

К сожалению, в период Средневековья гробница Вергилия была, очевидно, заброшена. Со временем она исчезла с лица земли, как полагают учёные, в результате оседания почвы или какого-то другого природного катаклизма[949].

О могиле великого поэта вспомнили только в XIV веке великие писатели Франческо Петрарка и Джованни Боккаччо. После бесплодных поисков с гробницей Вергилия отождествили весьма пострадавший от времени древнеримский фамильный колумбарий — погребальное сооружение с нишами для урн в стенах внутреннего помещения. Он расположен на окраине Неаполя, у входа в большой туннель, носящий название Grotta di Posillipo (или Crypta Neapolitana), а отнюдь не на второй миле от города по Путеоланской дороге. Туннель был пробит через холм Позиллипо ещё во времена Августа и соединял Неаполь с Путеолами (современный Поццуоли).

Колумбарий представляет собой небольшую, ориентированную по сторонам света квадратную в плане постройку, которую венчает большой цилиндрический купол. Единственный дверной проём, обращённый к северу (к дороге), в настоящее время недоступен. Он вёл в камеру, перекрытую цилиндрическим сводом и освещённую тремя окнами, одно из которых находится над дверным проёмом в торцевой стене, а ещё два — в боковых стенах свода. В толщине стен внутреннего помещения колумбария устроено десять небольших ниш, в которых некогда стояли погребальные урны с пеплом. Кроме того, одиннадцатая, и самая большая ниша, находилась в центре южной стены, но через неё был пробит использующийся в настоящее время вход. В этой центральной нише размещалась, вероятно, урна с прахом главного владельца колумбария.

Как предполагаемый мавзолей Вергилия этот колумбарий быстро стал местом поклонения для многочисленных ценителей творчества поэта. Петрарка в знак уважения посадил около него лавровое дерево, а Боккаччо, по его собственным словам, здесь впервые посетило вдохновение[950].

Ещё в XIII—XIV веках в Италии в «Мессу в честь Святого Павла» были вставлены строки, повествующие о том, как этот апостол на пути в Рим в 60 году н. э. посетил могилу Вергилия близ Неаполя. Святой Павел остановился перед гробницей и пролил над ней обильные слёзы, сокрушаясь, что не застал величайшего поэта живым и не успел обратить его в христианство[951].

В Средние века возникла легенда о перенесении праха Вергилия в Неаполь[952], в «Замок Яйца» (Castel dell’Ovo). Этот замок был построен в конце XII века на маленьком островке напротив набережной Неаполя, на месте руин античной виллы богача Лукулла. Именно на этой вилле скончался последний римский император Ромул Августул, низложенный варварами в 476 году н. э. Со временем «Замок Яйца» был связан народной молвой с именем Вергилия, который почитался в Средние века в качестве волшебника и некроманта. Согласно распространённой легенде прах Вергилия был якобы спрятан в основании замка, и до тех пор, пока он там находится, Неаполь будет защищён от нападений врагов и гибели. По другой версии, сам Вергилий спрятал в замке волшебное яйцо, охраняющее город. Отсюда и название — «Замок Яйца»[953].