— Ну, например, Зов Вовне — это мощное оружие, — поясняла бывшая служительница Хора. — Он призывает частички небесного сияния и позволяет обрушить их на противника. Глаз Чёрного неба поражает врага пронзительным взглядом космического Ока. Даже пустая раковина фантома содержит в себе остатки мощи Великих, и с её помощью можно усилить оружие космической энергией.

Эмили слушала с горящими глазами, делала пометки в найденной чистой тетради и по указанию Юри обшаривала ящики столов, сундуки и полки шкафов в кабинетах и лабораториях корпуса в поисках сохранившихся артефактов. Наконец ей повезло, и в одном из сундуков обнаружилась пустая раковина фантома. Юри показала девушке, как пользоваться этим средством для усиления оружия, и Эмили сразу почувствовала себя намного увереннее. Она и так постоянно тренировалась с тростью-хлыстом, и бывшая служительница Хора, которая тоже пользовалась этим хитроумным оружием, наблюдая за упражнениями Эмили, одобрительно кивала и давала дельные советы.

— Ещё немного отлежусь — и покажу тебе несколько приёмов, которым Охотники из церковной мастерской тебя точно не научили бы, — улыбалась она.

Эмили улыбалась в ответ — и продолжала тренироваться, читать, наводить порядок и навещать мастера Виллема. Через какое-то время она с удивлением поймала себя на мысли, что чувствует себя здесь почти так же, как бывало в часовне Идона, — в безопасности и в кругу друзей. И так же, как в часовне, она ощущала, что нужна местным обитателям, что она полезна — и от этого на сердце становилось теплее, и жизнь наполнялась новым смыслом.

А ещё в этой жизни было множество новых знаний. Юри учила Эмили расшифровывать тексты птумеру; девушка призналась новой наставнице, что однажды тайком от Ферна сбежала из часовни и пробралась через крыши окрестных зданий в лечебницу Йозефки, чтобы попытаться выяснить, что же там происходит. Саму хозяйку клиники она так и не увидела, зато нашла шкаф с книгами на языке птумеру и, недолго поколебавшись, утащила с собой один из обнаружившихся там двух одинаковых словарей птумерианского наречия. Именно это, видимо, и помогло ей понять речь Теней Ярнам в запретном лесу, хотя чтение словаря, конечно, не объясняло внезапно открывшегося умения ещё и говорить по-птумериански. Этот феномен Юри объяснила вмешательством незримого Идона, который то ли хотел помочь, то ли, по своему обыкновению, проводил какие-то эксперименты.

— Язык птумеру вряд ли дошёл до нас в своём истинном виде, — задумчиво сказала бывшая ученица Виллема, листая одну из книг. — Эдгар, помнится, утверждал, что в самых поздних из найденных птумерианских текстов можно распознать влияние речи Великих — во всяком случае, символы, которые записывал мастер Кэрилл, у птумериан тоже были в ходу.

— Кто такой Эдгар? — спросила Эмили. — О мастере Кэрилле я, конечно, слышала.

— Эдгар — мой однокурсник. — Юри улыбнулась, как показалось собеседнице, немного мечтательно. — После окончания университета мы оба остались здесь — продолжали начатые во время учёбы исследования, затем начали преподавать. А потом… Всё рухнуло. — Она прикрыла глаза и замолчала.

— Вы можете мне рассказать? — тихо попросила Эмили. — Даже если это и было секретом… Сейчас он вряд ли имеет значение.

— Да, ты права, — вздохнула Юри. — Секреты больше не важны… Даже те, которые стали причиной смерти сотен людей. Так вот, мы, недавние студенты, только осваивались в роли младших исследователей и начинающих преподавателей… А в университете зрела катастрофа. Сначала Лоуренс разругался с мастером Виллемом из-за того, что учитель запрещал ему расширять эксперименты по исследованию Древней Крови. Потом Миколаш со всеми своими учениками в одночасье собрался и покинул университет. Ну а экспедиция в Рыбацкую деревню просто добила мастера Виллема… Ты слышала о том, что там произошло?

— Немного. — Эмили поморщилась, как от мимолётной боли. — Там вроде бы нашли тело мёртвого Великого… И ещё знаю, что местные жители напали на экспедицию, и Охотники, которые сопровождали учёных, всех там перебили.

— Да, это очень краткое… и очень сухое изложение основных событий, — грустно кивнула Юри. — Но было и кое-что ещё. И, похоже, именно это «кое-что» и породило тот Кошмар, в котором сгинули все Охотники.

— Что это было? — Эмили поёжилась и обхватила себя руками.

— Тут в двух словах не объяснишь. Сначала надо дать тебе хотя бы какое-то представление о том, чем занимались ведущие учёные Бюргенверта и какие цели ставили перед собой. Лоуренс — о, мастером Лоуренсом я всегда восхищалась больше, чем другими… За исключением самого мастера Виллема, конечно. Он, только узнав о свойстве Древней Крови исцелять все человеческие недуги, сразу же загорелся идеей о создании совершенного лекарства, истинной панацеи для человечества, и все силы бросил на её поиски. Прослышав, что Мария, которая тогда ещё жила в доме Германа, помимо обучения искусству Охоты так же увлечена изучением исцеляющих свойств Древней Крови, он лично явился к Герману и пригласил Марию на обучение в Бюргенверт, хотя она была ещё слишком молода для поступления. Она согласилась… И этим, возможно, подписала себе такой смертный приговор…

— А что с ней случилось? — робко спросила Эмили. — Я слышала, что она умерла молодой, но и только.

— Многие Охотники умирают молодыми… — Юри покачала головой. — Служба у них такая. Но с Марией всё вышло… Проще и трагичнее. Я расскажу тебе, но давай не будем забегать вперёд. Итак, Лоуренс покинул Бюргенверт и перебрался в Ярнам, чтобы открыть там клинику с исследовательским центром. И я… Я не могла не последовать за ним.

Юри замолчала, глядя в огонь камина. Эмили терпеливо ждала — она понимала, что сейчас та в сотый, а скорее в тысячный раз переоценивает свой тогдашний выбор. И понимала: своего мнения Юри за все эти годы не изменила.

— Я восхищалась им, — тихо сказала бывшая служительница Хора. — Я готова была поддержать любое его начинание, сделать всё от меня зависящее, чтобы помочь ему развить любую его идею. Он казался мне… Святым. Понимаешь? Он всего себя, все силы отдавал поиску лекарства от всех болезней человечества. Не щадил себя… И кого тогда беспокоило то, что он так же не щадит и других?.. — Она надолго замолчала, прижав пальцы левой руки ко рту.

— И всё оказалось не так, как выглядело поначалу? — едва слышно проговорила Эмили.

Юри быстро глянула на неё.

— Да, — сказала она глухо. — Нас всех постигло… Это нельзя даже назвать разочарованием. Это была просто катастрофа. Крах всего. Но Лоуренс боролся до последнего. Он ставил эксперименты на себе, работал сутками напролёт. Он не покидал бы своей лаборатории вовсе, если бы… Если бы его прихожанам не требовался в те жуткие времена свет его слов.

— И он выходил к ним…

— Да, и говорил с ними, вселял в сердца надежду на то, что вскоре всё изменится, что Чума Зверя обязательно будет побеждена, а чудодейственное лекарство останется с нами навсегда, и человечество достигнет небывалого расцвета… Я думаю, он мог бы добиться своей цели. Если бы не ушёл так рано… — Юри судорожно вздохнула — скорее, всхлипнула.

— А остальные ученики мастера Виллема? — Эмили решила попробовать сменить тему беседы. — Насколько я поняла, они шли другим путём?

— О, да. Миколаш и школа Менсиса. Они, в отличие от Лоуренса, преследовали, пожалуй, более эгоистичные цели. Они искали способ стать на один уровень с Великими, обрести их знания и могущество. Они жаждали личного возвышения, если можно так выразиться. Хотя Миколаш и был уверен, что всему человечеству это тоже пойдёт на пользу. И школа Менсиса, и последователи самого мастера Виллема двигались в одном направлении: они стремились излечить человечество от его чудовищного слабоумия, считая, что нашему мозгу недостаточно той информации, которую нам дают наши слабые, слепые глаза. Они искали способ вырастить глаза прямо на мозге, и группе мастера Виллема это почти удалось… ты же видела Виктора? В итоге Ром, моя младшая подруга — она училась тремя курсами младше, — сумела возвыситься до Великих, получив достаточное количество глаз. Но, увы, этот эксперимент закончился совсем не так, как планировал мастер Виллем. Ром сама по себе ни на что не была способна. Она стала лишь проводником тайной силы, беспомощным существом, застывшим на пороге между явью и сном. А Миколаш… Он шагнул дальше. Он и его сновидцы сумели призвать Амигдал в мир яви и заручиться их поддержкой. Их жуткие эксперименты в Яаар’гуле доказывают, что и Миколаш мог бы добиться успеха… Но Великим не нужны сравнявшиеся с ними люди, им не нужны конкуренты, если угодно. Мастер Виллем понял это раньше прочих. И его путь закончился здесь. — Юри кивком указала на дверь лунария. — В отличие от Миколаша, чьи методы до сих пор вызывают у меня содрогание… А я многое повидала там, в Хоре, уж поверь… Мастер Виллем никого ни к чему не принуждал. Все его ученики — и Ром, и те, кто стали «садами глаз», и многие другие, кто не дожил до первых относительно успешных результатов экспериментов, — все шли на эти жертвы с радостью, понимая, что так они получают пусть ничтожный, но всё же реальный шанс возвыситься до Великих и принести человечеству новые, чудесные и могучие знания. Но они не преуспели, как ты видишь.