Принцесса кивнула. Вернувшись домой, она обо всём рассказала Мату. Тот спокойно всё выслушал, и лицо его просветлело. Он не торопился тут же высказать своё одобрение, такая уж у него была манера, ибо умел чувствовать настроение принцессы, знал, чего она хочет, и не спешил с выводами.

— Что тебе сказать? — вздохнув, медленно проговорил он. — Отчасти сестра твоя права. Лучшего мужа и защитника в целом мире не найти, но жить не любя, это... Если б тебе предложили: либо жить в холе и неге, без хлопот и забот, окружённой заботливыми слугами, но слепой, либо в бедности и лишениях, как придётся, но зато зрячей. Что бы ты выбрала?

— Конечно, второе, — не задумываясь, ответила Нефертити.

— Так и жизнь без любви. А дальше решай сама. Ты уже взрослая.

Она улыбнулась и кивнула. Глаза её вспыхнули, заблестели, и Мату невольно залюбовался принцессой.

— Знай, что красивее тебя нет никого на свете, — он неожиданно смутился и отвёл взгляд в сторону.

— Я напоминаю тебе маму?

Лекарь пристально посмотрел на неё.

— Тебе Тиу сказала?

Нефертити кивнула.

— Да, той женщиной, о которой я рассказывал, была Айя. Я не мог сказать об этом раньше... Царица всю жизнь любила твоего отца, но мне хватало порой её тёплого участливого взгляда, улыбки, доброго слова. Когда любишь, большего подчас и не надо. Я и сейчас её люблю... — он улыбнулся.

Нефертити долго не могла заснуть, вспоминая и обед, и короткий разговор с наследником, и откровенные беседы с Тиу и Мату. За один день она вдруг повзрослела на десять лет. Она вспоминала взгляд бархатных тёмно-изумрудных глаз царевича, когда он поднимал тяжёлые веки и с непонятной пронзительной грустью смотрел на неё. Взгляд не забывался. И хотя она уверяла себя, что совсем не влюблена в него, но то подчёркнутое внимание к ней и странное волнение юного правителя трогали принцессу. Нефертити ещё не понимала, что это такое и как вообще начинается любовь, которая захватывает дух и прожигает ознобом, но предощущение, ожидание её уже тревожило душу. Как будто вот-вот всё случится. Или же о ней снова забудут, и она будет жить, как жила, редко выходя за пределы дома, проводя время за занятиями по языку, арифметике, открывая для себя знахарские тайны, рукодельничая, а вечерами играя на арфе и танцуя вместе с Мату, который прекрасно владел телом, двигался и отбивал ритм на бубне. Она вовсе не скучала, умея находить себе занятия. То занималась верховой ездой, то изображала змею, да так ловко, что сбегались все домашние и не отрываясь наблюдали за её причудами. Нет, она не скучала, слушая истории лекаря или своей кормилицы Тейе, которая заходила к ней чаще, чем сестра, ибо теперь не жила во дворце, но знала всё, что там происходит. Её муж, начальник колесничьего войска Эйе, являлся одним из приближённых теперь уже обоих фараонов и сам многое наблюдал, а тайные вести нашёптывали служанки, которые, пользуясь её добротой и приветливостью, частенько к ней забегали. Тейе рассказывала, как все не любят Ов, особенно наследник, а она совсем этого не понимает и ведёт себя так, словно старый властитель будет жить вечно, хотя он очень болен и дни его сочтены. Ещё и по этой причине принцесса вовсе не обиделась во время обеда на самодержца, ибо так он стремился одолеть недуг, который пожирал властелина изнутри. Наследник же повёл себя жестоко, хоть и не понимал этого.

Так она обо всём размышляла, не в силах заснуть. Потом встала, вышла во двор и смотрела на огромную жёлтую луну, висевшую полным кругом совсем близко от земли и покрывавшую ровным песчаным светом ночные Фивы. Ночью на город спускалась прохлада, с Нила даже задувал знобкий ветерок, шаловливо щекотавший тело. И всё же, возвратившись в свой дом, она вдруг почувствовала, насколько он мал и убог по сравнению с огромными мраморными залами дворца и какая милая скука царит тут. Постояв, она вернулась, легла и уснула. Ей приснилось, что она стоит на том же месте, во дворе, становится невесомой, как пушинка, и, оттолкнувшись от земли, летит ввысь, прямо к звёздам, с каждым мгновением набирая немыслимую скорость. Её дом, оставшийся внизу, резко отдаляется от неё, и уже неразличимы постройки в Фивах, и только дворец Аменхетепа и две его восемнадцатиметровые статуи, возвышающиеся над всем городом, ещё можно было узнать. Она испугалась, не понимая, какая сила уносит её от земли, хотела закричать, как вдруг чья-то сильная рука схватила её за запястье, и, повернувшись, принцесса увидела рядом с собой отца. Он улыбнулся, давая понять, что ей нечего бояться, и лишь тогда Нефертити успокоилась.

Они облетели несколько раз Фивы по кругу, а потом устремились вверх по течению Нила. Внизу под ними мелькали многие крупные города и селения, пирамиды, храмы и гробницы. Нефертити подумала, что отец хочет показать ей Средиземное море, о котором она много слышала, но, пролетев совсем немного, они вдруг застыли в воздухе и постепенно начали спускаться, закружив вокруг какого-то селения с небольшим пальмовым леском на берегу.

Отец всё время что-то хотел сказать ей, но не мог: то мешал сильный ветер, то словно неведомая сила сжимала рот, он лишь улыбался, кивал головой, пытаясь этими знаками поведать о чём-то важном, но она не понимала. Уже мелькнула внизу жёлтая полоса песчаного берега, само селение осталось в стороне, лишь две старых папирусных лодки сиротливо покачивались на воде. Нога Нефертити ощутила земную твердь и мокрый песок. Отец вдруг выпустил её руку, а сам воспарил в воздух, резко взмыв вверх. Ещё через мгновение он превратился в светящуюся точку и пропал. Принцесса осталась одна. Она не чувствовала большой тревоги, и всё же странное беспокойство не покидало её. Почему отец доставил её сюда, а сам улетел, бросив одну? Нефертити понимала, что отец не мог причинить ей зла и во всём, что её окружало, крылся свой тайный смысл, но какой? Пески и барханы простирались до горизонта, словно дикая пустыня подступала к берегу. И больше ничего. Даже пальмовый лесок с селением так отдалился, что еле угадывался.

Лениво катил свои воды голубой Нил, большая медная луна плавила в воде свою дорожку, и лёгкие волны накатывали на тёплый песок. Она присела, раздумывая о том, что с ней происходит. Надо дождаться судов, плывущих вниз, и добраться до Фив. Только что же ей хотел сказать отец? Может быть, указывал путь спасения? Но она не чувствовала никакой опасности, ей было покойно здесь, на этом пустынном берегу. Только как тут жить? Или это смерть, и ей суждено так закончить свои дни? Она потянулась ввысь, ноги сами оторвались от земли, и она легко взлетела, направив свой полёт туда, где стояли Фивы. Вскоре показались сторожевые огни столицы, и Нефертити так обрадовалась, что сердце готово было вырваться из груди. От радости она закричала и тотчас проснулась.

Принцесса сразу же позвала лекаря, который в юности занимался волхвованием, и рассказала ему этот странный сон. Мату неожиданно взволновался.

— Несомненно, это вещий сон, и отец указывал вам ваше будущее! Только почему вдруг этот неизвестный берег и селение рядом с ним? И этот полёт над Фивами, всем Египтом, точно властвовать над ним должны вы? Почему? Моих сил тут недостаточно, ваша светлость. Нужны настоящие оракулы, — лекарь замолчал, опустив голову. — Я приищу тут одного. Говорят, наш первый царедворец всем обязан дяде своему, который ему наперёд всё и предсказал. Вот бы до него добраться! Я попробую!

— Ни к чему эти старания, Мату. Великой тревоги я в этом сне не почувствовала, а значит, и опасаться пока нечего.

— Нет, разгадать стоит! — загорелся лекарь. — Твой отец многим пожертвовал, чтобы эту новость до тебя донести. Очень многим! Я знаю, как трудно умершим, которым сразу же открывается прошлое и будущее всех живущих, оставшихся на земле, передать им хоть частичку своего необыкновенного знания. Им это просто запрещено, а тех, кто нарушает запрет, ждёт суровое наказание. И выходит, зря твой отец рисковал, а сейчас напрасно несёт наказание?.. Он, будучи не в силах защитить тебя сейчас, очень хотел, чтобы ты ведала обо всём, что ожидает тебя впереди, и понапрасну не терпела лишения! К примеру, почему две пустых папирусных лодки оставлены на берегу. Для чего? И что они означают? Если одна твоя, то чья вторая? И почему пустыня простирается до горизонта, а близкое селение внезапно отодвинулось? Всё в таких ярких видениях имеет свой точный смысл. Вот почему нам надо разгадать этот сон!