При ближайшем рассмотрении подозрительного контейнера, Соколов немало удивился, узнав конструкцию и способ открывания почти до мелочей. Контейнер был практически идентичен контейнеру для хранения и обслуживания оборонительного боевого комплекса «громовая крыса». Открыв же его, Николай просто разинул рот и не сразу смог его закрыть. Это и была «громовая крыса», по крайней мере, на первый взгляд. Сложная и крайне дорогостоящая оружейная система позволяющая обычному человеку на равных противостоять боевым киборгам. Насколько Николай помнил, боевая ценность подобного оснащения приравнивалась к тяжёлому планетарному бронетранспортёру. Прежний вопрос, где Майер всё это спёрла, повис в воздухе, становясь прямо таки осязаемым.
Когда же Соколов, движимый невыносимым любопытством, полностью развернул контейнер для посадки в саму боевую систему, то разглядел значительные отличия. Эта система выглядела намного более изящной и законченной. Механически экзоскелет был похож, но вот приводы конечностей совсем не напоминали привычные сервомоторы и пневмоцилиндры. А выглядели очень похожими на искусственные мышцы, закрытые гибкой бронёй. Броневые щитки, из структурированной стали, большей площади и их самих больше. Более сложная форма защитного бронестекла. Приборы и системы наведения лишь отдалённо напоминали то, к чему привык Николай. А главное оружие, штурмовой эльтер, и вовсе выглядело намного мощнее. Мда, тут было над чем задуматься.
И всё равно, Соколову не терпелось попробовать эту хитрую игрушку. Всё же Николая не зря учили, как пользоваться «громовой крысой». На курсах подготовки десантника второго эшелона. И он незамедлительно решил использовать эти знания. Первым делом внимательно и в подробностях осмотрел механику и наличие всех необходимых деталей. Как учил инструктор Станислав Юрьевич, с невероятной фамилией Морковкин. Правда любой курсант, заранее смеявшийся над его фамилией, увидев этого человека в живую, тут же вообще забывал, как смеяться. Лицо Морковкина говорило всем и каждому, что этот человек побывал в аду и с боем пробил дорогу обратно. Один из семи десантников, оставшихся в живых в первой волне высадки на планету Викария, в Арахне Один. Подумать только. Семь человек из ста двадцати тысяч. Морковкин никогда и никому не позволял забыть, с кем они имеют дело. Ходячий символ войны, оживший бронзовый памятник. Интересно, жив ли ещё старикан. Николай помотал головой, стараясь избавиться от навязчивого образа Юрича, как его почтительно называли между собой не только зелёные курсанты, но даже бывалые офицеры, прибывшие на повышение квалификации.
Включалась игрушка сделанная в Консорциуме почти точно так же, как «громовая крыса» в полевых условиях. Пусковые батареи отсутствовали, а подключить внешнее питание было не к чему. Значит единственный вариант запуска — аварийно полевой. Две минуты крутим ручку генератора на станине контейнера, чтобы зарядить пусковой конденсатор. Затем подаём импульс на компактный фазовый реактор. Адская коробка чихнула и тихо загудела. Индикаторы и мониторы системы засветились, управляющий компьютер загрузился. Интерфейс управления практически полностью повторял «громовую крысу». Только надписи на давно устаревшем языке. Хотя нет, похоже, что на самом деле это «громовая крыса» повторяла изделие Консорциума. Почему-то в сильно упрощённом виде. Николай поставил ноги в подножки бронированных «сапог», упёрся коленями в сгибы поножей и заняв нужное положение, включил механизм. Экзоскелет закрылся, защищая пилота всевозможными броневыми пластинами, занявшими теперь свои места. Так как проектировался этот боевой комплекс с учётом надетого на человеке герметичного бронекостюма, ноги, руки, да и туловище, чувствовали немного излишней свободы.
Николай, опробовав поначалу простые движения, убедился в полной функциональности боевой системы и выбрался со станины контейнера. Здоровенный эльтер крепился в хитрой, механически сбалансированной конструкции, несколькими рычажными манипуляторами держась за поясную турель. Противовесом служили огневые батареи, заряжающиеся от реактора и двигающиеся на короткой рычажной подвеске. Вокруг головы и на плечах, приборы наблюдения, слежения и наведения оружия. Можно было стрелять хоть с правой руки, хоть с левой. Переброска оружия справа налево происходила за долю секунды. Двигалась вся эта хитрая конструкция тихо, едва слышно ступая по керамопластиковому настилу пола. В отличии от «громовой крысы», которая гремела всегда.
Разумеется, Николай попробовал всё, что можно было попробовать, не стреляя из оружия. И прошёлся с оружием наперевес, и пробежался из угла в угол, и присел, и перебросил оружие справа налево, отметив плавность работы всей системы. Он даже проверил, что включает кнопка, обозначенная словом, подозрительно напоминающим слово «щит». И воздух вокруг него как-то подозрительно колыхнулся. Едва заметное искажение, но оно ощущалось как нечто осязаемое. В конце концов, наигравшись, Николай взгромоздил экзоскелет обратно на станину контейнера. Но вылезти и закрыть не успел, с характерным звуком открылась дверь. На пороге — конечно лейтенант Майер.
— Значит мне не показалось, — разразилась она резко и зло, упирая руки в бока, — на моём корабле завелась крыса.
Николай выбрался из хитрой конструкции, не отрывая взгляд от хмурого лица лейтенанта.
— У вас тут такие красивые игрушки, лейтенант. Не смог удержаться, — ответил он как ни в чём ни бывало, глядя как раздуваются ноздри Майер, — серьёзно, вы собирались меня на цепь посадить? И да, я же не спрашиваю, откуда такое богатство.
Лейтенант вспыхнула и заорала на него во весь голос:
— Выметайся, крысёныш! Пошёл вон отсюда!!
Конечно она приняла меры. Николай убедился в этом очень быстро, все отсеки, кроме лётной, санузла и кухни перестали открывать перед ним свои двери. И ко всему, лейтенант Майер избрала самую неприятную форму противостояния. Она перестала с ним разговаривать. Совсем. Нет, Соколов не сразу сдался. Он трижды предпринял попытку поговорить с Майер. Безуспешно. Лейтенант была холодна, как снежная королева. А потом и вовсе заперлась у себя в каюте.
Чтобы хоть чем-то занять своё время, Соколов сначала занялся физическими упражнениями. Закончив и посетив душ, сел обратно за пульт оружейного контроля. От скуки решил составить несколько программ для симуляции ракетной атаки. Ведь всё соответствующее оборудование на корабле было, кроме самого оружия. А так, он хоть ненадолго вернётся к привычному для себя занятию. Включил мониторы и запустил систему контроля ракетной боевой части, для внесения своих схем-утилит. Ничего особенного, никаких навыков многоуровневого программирования. Только собрать нужную последовательность команд и алгоритмов, уже заданных на заводе, правильно отрегулировать настройки сенсоров и интенсивность многополосного сканера. Учесть особенности систем, а также общей энергетической и волновой сигнатуры корабля. На прежнем месте службы он наловчился настраивать сигнатуру аппаратного слежения системы наведения так, что противники на учениях часто не могли отличить, имитация это, или его ракетные установки действительно захватили цель. Не то чтобы Николай делал что-то уникальное. Такой приём был известен, однако требовал отличного понимания работы и взаимодействия всех задействованных приборов и того, как будет реагировать система противника и его операторы. В конце концов, удовлетворившись своей работой, Николай придал креслу лежачее положение. Его попытка вздремнуть даже увенчалась успехом. Проснулся он через восемь с половиной часов. И движимый непреодолимыми природными влечениями, разрываясь между санузлом и кухней, отправился в коридор.
Выйдя за дверь, Николай застал довольно любопытную картину. Лейтенант Майер возвращалась по коридору в свою каюту. Но как она возвращалась! На ней только тонкая белая блузка, застёгнутая на одну пуговицу, причём не в свою петлю и длинная голубая юбка, сильно смахивающая на скатерть. На ногах нечто невообразимое и лохматое, из розового искусственного меха. Волосы распущены, глаза блестят, а идёт она не совсем твёрдо, чему-то ухмыляясь и держась за стену. Едва Николай рассмотрел все эти подробности, лейтенант исчезла в каюте. А проходя по коридору до санузла, Николай почувствовал явный запах выпивки. Значит мисс Майер уже в процессе погружения в очередную бутылку. Автоматическая дверь в каюту, разумеется была заблокирована и доступ ему давать не собиралась.
