Створки с эмблемой Консорциума распахнулись, открывая взгляду закреплённое внутри устройство. Устройство, отдалённо напоминающее старинные анабиозные капсулы древних колониальных кораблей. Увидеть такие вещи в современной жизни было большой редкостью. Разве что в музее. По команде Кроликова, андроиды ассистенты вытащили капсулу из контейнера и водрузили на постамент. Остекление крышки изнутри покрывал иней, значит температурный режим внутри явно не предполагал выживание живого организма. Человеческого организма, поправил про себя Николай. Осмотрев внешне капсулу, андроиды подтвердили её целостность и рабочее состояние. После чего экраны продемонстрировали открытую заднюю крышку, а за ней компактный фазовый реактор, обеспечивавший работу устройства всё это время. Затем один из андроидов развернул контрольный медицинский монитор капсулы. Доктор Форсайт сразу занялся фиксацией данных, а Карояма переводом. Через несколько томительных минут шеф-лейтенант Кроликов объявил результат.

— Итак. Перевод описи содержимого. Анабиозная камера содержит субъекта, захваченного в плен во время боевых действий в системе Арахна Девять. Апрель две тысячи четыреста девятнадцатого года. Субъект подвергнут быстрой, глубокой заморозке. Признаков жизни после заморозки нет. Примечание: военная и научная важность высшего приоритета. При вскрытии соблюдать меры повышенной безопасности. Реальный статус жизнедеятельности установлен не был.

После доклада Кроликова, командор тут же приказал ввести в лабораторию двух вооружённых старыми термитными винтовками «кавалеров». В случае совсем уж невероятного, они разорвут биологический объект в клочья и сожгут его живые ткани. Пока открывали старинный морозильник, Николай привлёк Катрин поближе к себе. А она обеими ладонями обхватила его руку и прижала к себе.

Тем временем, температура в капсуле повысилась до приемлемой и крышка оттаяла, снова став прозрачной. Андроиды ассистенты открыли капсулу и вытащили на медицинский стол носилки с человеческим телом. На человеке надет какой-то устаревший лёгкий бронекостюм, голова выбрита наголо. Включив оборудование медицинского стола, доктор Кроликов начал осмотр. Форсайт и Карояма занялись точной настройкой многофункционального сканера.

— Субъект одет в полевую защитную форму. По справочнику — это экипировка Планетарного Корпуса СКБ времён войны. Знаки отличия майора. Чипы, говорящие о личности и служебной принадлежности, не обнаружены. На подошвах следы грунта. Правая кисть отсутствует. Обширные термические повреждения униформы с оплавлением защитных элементов. Также заметны обширные высокотемпературные ожоги видимых через пробоины кожных покровов. Похоже на воздействие разрыва заряда эльтера, однако самого попадания в тело не наблюдаю. Предполагаю, что в отсутствующей руке, на момент попадания заряда, находилось оружие, в которое он и попал. Карманы и поясные подсумки пусты. Должно быть содержимое изъято при поимке. Внешний осмотр завершён. Убираем экипировку и приступаем к сканированию.

Андроиды лучевыми скальпелями срезали с тела бронекостюм и убрали куски. Манипулятор медицинского стола поднял над телом голову сканера и зафиксировав положение механизма, начал работу.

Пучок лучей сканера коснулся бритой макушки и на экранах возникло схематичное изображение лежащей фигуры. Контур начал заполняться содержимым по мере движения сканирующих лучей вдоль тела. Поначалу всё казалось совершенно обыкновенным. Но когда верхняя часть мозга обрела уже чёткие очертания, внутри его показались несколько тонких, похожих на кровеносные сосуды, чёрных нитей. Сеть этих чужеродных образований становилась гуще, по мере приближения к промежуточному и среднему мозгу. А потом по залу прокатилась волна возгласов и вздохов. Вместо мозжечка, и вокруг среднего мозга угнездилось плотное, чёрное образование, от которого и ветвились чёрные нити, как корни в сам мозг. От этого, похожего одновременно на краба и кальмара образования, вниз, вдоль позвоночника, тоже шли длинные, тонкие чёрные плети. Они продолжались по всей длине позвоночника, иногда образуя дополнительные нервные связки. Когда сканер дошёл до самых пяток и отключился, на проекторах и мониторах появилось трёхмерное изображение чужеродной, чёрной кляксы.

Кто-то вполголоса выругался в тишине, кто-то шёпотом начал молиться. Какая-то женщина позади, заплакала, а кого-то просто напросто стошнило. А потом заговорил командор.

— Итак. Мы все это видели. Шеф-лейтенант, — обратился Штайнер к Кроликову, — сканер может идентифицировать это чужеродное образование? Его геном, клеточное строение, метаболизм?

— Никак нет, сэр, — охрипшим от волнения голосом ответил врач, — ничего похожего нет в базах. Но, чем бы оно ни было, никаких признаков отторжения не наблюдается. Оно прижилось и организм не считает его инородным. Подозреваю, что нервная, эндокринная и иммунная системы полностью подчинены этому, чем бы оно ни было.

— Как и предполагалось, — проговорил командор, — конечно, необходимо провести полный лабораторный анализ, но факт считаю достоверно установленным. Данный человеческий индивидуум целиком и полностью контролируется неизвестной биологической системой. Личные выводы и решения делать вам самим, но…

— Командор, — оборвал его на полуслове Песков, переключая на все экраны тактическую проекцию системы, — срочное сообщение. У нас незваные гости. Неизвестный тяжёлый транспорт. Также в системах Один и Зеро обнаружено прибытие неопознанных боевых кораблей. Грузовик передаёт сигналы бедствия, но думаю это шпион.

— Что за транспорт? — сразу переспросил Штайнер, — серия БКТ?

— Так точно.

— Значит, нас обставили. Транспорт уничтожить, немедленно. Полный залп. Боевая тревога по системе. Красная тревога по сектору. Экипажам занять места по боевому расписанию. Кодовый режим «гамма», известите ВКС о неизвестных враждебных силах. Начинайте эвакуацию проекта.

Песков сразу начал отдавать приказы, а присутствующие в зале начали поспешно выходить, направляясь к своим боевым постам и кораблям.

Завидев приближение ракет со станции, транспорт тут же прекратил притворяться терпящим бедствие и прервал связь. Его контейнерные блоки распахнулись, начиная выпускать в пространство какие-то малые объекты.

— Это замаскированный носитель! — воскликнул Николай, озвучивая свою догадку.

— Именно! — почти эхом отозвался стоявший рядом Смит и скомандовал, — экипаж, бегом на корабль.

— Ракетная! Корректировка! — скомандовал Штайнер в устройство связи, — с точечной цели перевести боеголовки на режим накрытия. Если они рассредоточатся, положение усложнится!

Соколов взглянул на Катрин, их глаза встретились.

— Я на вылет, — выдохнула она, а её пальцы не собирались отпускать его руку, — у меня самый быстрый старт…

— Чтоб вам сдохнуть! Опять какая-то новая секретная срань! — выкрикнул кто-то. Николай и Катрин повернулись к проектору — ракеты накрыли транспорт и окрестное пространство, но восемь малых враждебных машин, неизвестной конфигурации, уже успели выйти из зоны поражения. Они сразу же взяли курс на станцию. Для тактика Соколова такое обстоятельство значило только одно, теперь это гонка. Кто успеет тот и победит. И преимущество сейчас было на стороне нападавших.

Николай не стал задерживаться для прощания, просто прижал Майер к себе. Потом двинулся к выходу, увлекая её за собой. Они побежали к запасным лифтам вместе.

— Вот и всё, Катрин. До встречи. Береги себя, я хочу увидеть тебя снова! — сказал он, когда пришлось отпустить её в другой лифт.

«Кинжал», конечно, стартовал первым, много раньше других, крупных кораблей. Майер от волнения превысила стартовое ускорение, на мгновение у неё потемнело в глазах. Как только машина вырвалась из осевого поля станции, инерция снова стала статичной, как и полагается. Восемь уцелевших неизвестных кораблей уже развернулись плотным противоракетным строем, набирая скорость на форсаже. Разгоняясь им на перехват, Катрин сфокусировала на них сенсоры. Судя по полученным данным, атакующие машины построены на базе барражирующих ракетоносцев типа «Барракуда». Редких и довольно опасных машин. Единственных из малых боевых кораблей ВКС способных на автономный прыжок. Эти, новые ракетоносцы, хоть и были немного массивнее, но ускорение выдавали на четверть выше. Значит, они сумеют подойти к цели гораздо быстрее. И их наводящие сканеры работали на большее количество крейсерских ракет, чем на «барракудах». По шестнадцать вместо двенадцати, почти сто тридцать штук на восьми машинах. Майер тут же проверила их целевые настройки — судя по поведению наводящих систем, целью атаки будет не сама станция, а эсминцы. Всё ещё пристыкованные «Кантабрия», «Саксония» и «Окинава». Ну конечно! Кого же ещё будут атаковать новейшие машины с неизвестными опознавательными кодами? Станция же никуда не денется, а корабли в космосе ещё надо найти. По выкладкам компьютера, через пять с половиной минут они выйдут на рубеж ракетного пуска. Эсминцы не успеют отойти от станции к моменту подлёта ракет. Катрин представила себе, как сейчас бегут через стыковочный шлюз экипажи. Как лихорадочно запускают системы, как ракетные БЧ заряжают пусковые установки и пытаются найти цели, из мешанины сигналов, сканирующих лучей и защитных полей станции и других кораблей. Сам «Ярданг» уже выдал полный залп, сейчас шла перезарядка ракетных шахт. И отразить такой массивный ракетный удар нападающих, в этих обстоятельствах, будет невозможно. Нападение было рассчитано почти идеально. Не учли неизвестные стратеги только одну величину. Лейтенанта Майер и её одинокий, старый «кинжал», уже идущий в отчаянную атаку. Она им не позволит. Нет. Её наверняка собьют. И пусть. Собственная жизнь для Катрин уже давно ничего не значит. Но она не допустит, чтобы погибли эсминцы. Кроме знакомых и просто сослуживцев, там, на старенькой «Окинаве» находится человек, который заставил её заново начать жить. Она не смогла бы сказать, что любит его, это было бы самообманом, глупой фантазией. Но с ним было так тепло… Катрин вдавила рычаги ускорения так, что даже почувствовала сопротивление механизмов скафандра. Машина вышла на пороговую скорость, быстрее разогнаться не позволяли релятивистские эффекты.