— Убиралась однажды. — донесся голос Матвеевны. — Мариса заболела, вот и отправили вместо нее меня полы мыть. Чего там только нет! Всяких зверушек разглядывать не стала, а вот старинные весы, большие яйца…

— Это шары, а не яйца. — машинально поправила Злата, радуясь, что еще есть время.

— Без разницы! Шары, яйца. И то, и другое круглое. Еще видела необычные камни, — продолжала вспоминать Матвеевна. — Они меняют цвет. Делаются то синими, то красными, то зелеными. И внутри что-то мерцает. Эх, мне бы такой камушек. Красота-то, какая! Хотела взять в руки один, чтобы разглядеть получше, но он оказался таким тяжелым, что даже с места не сдвинулся.

Информация про камни заинтересовала Злату. Подобный камень был на перстне у магистра Веха Мудрого. Судя по тому, с какой легкостью магистр двигал рукой, камень весил очень мало. Она снова выглянула в окно и похолодела — и Аннета, и Цикута исчезли. Злата передвинулась на другую сторону окна и увидела их возле водоема.

Больше тянуть было нельзя, и Злата сказала:

— Вы должны мне помочь проникнуть в закрытый зал библиотеки.

— Даже не собираюсь. — отрезала Матвеевна. — Заходить туда без разрешения нельзя.

— Но я должна туда попасть, — упрямо повторила Злата. — И вы мне поможете. Вы постоите у входа и предупредите меня, если кто-то появится.

— Учиться надо, а не бегать по запрещенным местам. Мне сказали, что ежели буду плохо мыть, то отправят чистить свинарник или коровник. Мол, у них там скотников не хватает. Так что работаю, стараюсь. А ты что надумала? Тут я тебя не помощница.

— Тогда вы никогда не вернетесь домой.

Наступила тишина. Матвеевна стиснула зубы: похоже, страх быть застигнутой боролся в ней с желанием попасть домой. Видимо, последнее победило, и она спросила:

— А без этого точно никак нельзя попасть домой?

— Точно, — твёрдо ответила Злата.

— Охо-хоюшки, на что ты меня толкаешь. — Руки Матвеевны беспокойно забегали по фартуку, старательно разглаживая каждую складку. — Хорошо, я открою запретный зал и впущу тебя.

— И станете караулить дверь, чтобы никто не зашел.

— И стану караулить дверь, — как завороженная, повторила Матвеевна. — А ежели что, то покашляю. Только пообещай, что ничего такого дурного не сделаешь.

— Обещаю, — ответила Злата. — И еще вот что. Меня зовут Оксаной. Запомните, Оксана.

— Оксана, так Оксана. Мне без разницы, — проворчала Матвеевна. Похоже, она потеряла к Злате интерес и направилась к выходу. Панель отъехала в сторону, и Матвеевна вышла из комнаты.

Соглашение было достигнуто. Злата посмотрела в окно. Аннета исчезла, но Злата не боялась ее прихода.

***

На полках стояли фигурки зверей: хомяки, попугайчики, кошки, собаки. Были даже лиса и волк. Немного в стороне отдельной группой расположились ящерицы, черепахи и рыбы. Белели острые зубы в открытой пасти застывшего крокодила. Особенно много было кошек: рыжие, черно-белые, мохнатые и лысые. Неужели все фигурки являлись амулетами? Сколько же людей попало в Альвию? И где все они сейчас? Тоже что-то моют и убирают? Неужто их перекидывают сюда из мира людей для работы? «Узнаю дорогу домой и сообщу хозяевам зверей». — поклялась себе Злата.

Среди всей массы фигурок она искала одну — нечесаного черного кота. Кошки сидели, стояли, выгибали спину; лежали, облизываясь. От их обилия зарябило в глазах. Есть! Вот он! Он стоял, глядя наглыми зелеными глазами и вытянув в струнку драный хвост с репьями.

Злата прислушалась — снаружи не доносилось ни звука. Она протянула руку и схватила кота. В это время Матвеевна громко закашляла, и снаружи раздались быстрые шаги.

Крепко держа игрушку, Злата подобралась к двери и прислушалась.

— Что вы здесь стоите? — она узнала по голосу директора. Только он говорил так же нарочито громко и весело.

— Так это, дежурю я. — ответила Матвеевна.

— Зачем?

Злата прижала руку к груди — сердце стучало, как колеса у скоростного поезда.

— Ну как же? Мне, как горничной, положено мыть пол и мусор убирать. — смиренно ответила Матвеевна.

Злата затаила дыхание. Запретный зал в библиотеке всегда мыла Мариса — неразговорчивая женщина с неприветливым лицом. Директор должен был об этом знать. Сейчас он смекнет, что его обманули. Злата оглядела зал в поисках укромного местечка. Она уже двинулась к закутку между стеной и шкафом, когда услышала, как хохотнул директор:

— Да, конечно, для чего еще нужны горничные? Продолжай убирать.

Шаги затихли вдали, и Злата облегченно выдохнула. Счастье, что новый директор не вникал в хозяйственные дела, впрочем, в учебные дела он не вникал тоже. Непонятно, зачем он вообще был нужен? Чтобы носить гордое звание директора?

Злата выскользнула из библиотеки и бесшумно прошмыгнула мимо Матвеевны в комнату для хранения хозяйственного инструмента. Следом за ней в комнату втиснулась Матвеевна.

— Ну что, нашла, что искала? — пробубнила она, с нетерпением глядя в глаза.

— Да, — ответила Злата и раскрыла ладонь.

Матвеевна осторожно взяла фигурку кота и внимательно ее осмотрела. Потрогала репьи на хвосте, пощупала очевидно разорванное в драке ухо и неуверенно погладила по голове.

— Ишь ты, — благоговейно прошептала она, — И правда, похож на Барсика. Это кто ж его так вылепил?

— Баба Люба, вы должны понять, где мы находимся. Мы в чужом мире. В нашем мире Барсика теперь нет. Вот он, перед вами. Превращенный.

— Мы что, как бы в сказке, что ли?

— Как бы да.

Матвеевна внимательно посмотрела на Злату. Карие глаза посерьезнели.

— Так это и правда Альвия? То-то я думала, почему ничего не слышала о такой стране? — она снова погладила игрушку и сказала, обращаясь к ней. — А я еще сердилась на тебя. Ты, бедняжка, так пострадал.

Она сжала в руке подбородок и задумалась. Злата терпеливо ждала: в свое время ей тоже понадобилось время, чтобы осмыслить непонятное. Матвеевна растерянно пробормотала:

— А как же теперь? Мы вернемся домой, а Барсик? Так и останется игрушкой? Или снова станет настоящим?

Злата крепче сжала карман, в котором лежала фигурка Грэсси. Очень хотелось бы ей верить, что так и будет.

— Я не знаю, — искренне ответила Злата.

Матвеевна кивнула, словно соглашаясь.

— Когда мы уйдем отсюда?

— Скоро, — сглотнула Злата, — есть одна сложность.

— Какая ещё сложность?

Наверное, каждому человеку доводилось быть в роли ученика, который не знает ответа на поставленный учителем вопрос. Примерно такое же чувство испытала сейчас Злата, отвечая:

— Нужно выяснить, в какую сторону идти.

Матвеевна не возмутилась, лишь посмотрела непонимающим взглядом и прошептала:

— Разве ты еще не знаешь?

Злате так и хотелось съязвить: мол, нет, не знаю! Но отчего-то стало жалко старушку. Что будет, если она узнает правду? Как себя поведет?

— Не больше вашего.

В глазах Матвеевны появилось понимание:

— Спроси у директора, он скажет.

— У кого? У Дегиуса Важного? Он точно ничего не знает.

Матвеевна сморщилась, словно набрала полный рот клюквы.

— Я говорю про деда, а не про этого остолопа.

— Этот остолоп как раз и есть директор.

— Ну какой же он директор? Так, ширма одна, свадебный генерал. Он же ничего не знает ни про школу, ни про работников, ни про учеников. Я недавно к нему обратилась, мол, господин директор, дайте мне моющего средства. А он отмахнулся от меня. Сложил руки на причинном месте со словами: «А я-то тут причем?».

Матвеевна хлопнула себя ладонями по низу живота, очевидно, подражая Дегиусу Важному, и развела руки в стороны. Получилось настолько комично, что Злата не сдержалась и засмеялась. Матвеевна продолжала возмущаться:

— Что значит, причем? Да при том, что ты тут самый главный! А он, значит, отправил меня к Веху Мудрому. Тот живо снабдил меня и тряпками, и жидким средством для мытья, да еще и руку пожал; вроде как уважение выказал. Вот я и говорю тебе — спроси у деда, тот все знает.