Ну да, какой смысл спорить о том, что все равно не изменить?

Лена обернулась к отцу Диона, потерла виски.

— Я не понимаю, — пробормотала она растерянно. — Леннея чувствует все, что происходит со мной? Даже присягу… Но это не было так уж больно. Не настолько, чтобы назвать пыткой.

— Ты не поняла? — Линт занял в зеркале место Леннеи. — Прислушайся к себе. В тебе нет печати верности королю. Я пробудил Леннею в нужный момент, и печать досталась ей. Твоя сущность чиста и свободна. Ты можешь даже убить Лаэрта, если захочешь.

— Так в этом ваш план? Убить короля?

Он принужденно рассмеялся.

— Ты слишком выбита из равновесия, иначе не говорила бы таких глупостей. Сама подумай. Если бы госпожа хотела смерти короля Лаэрта, ей надо было лишь чуть-чуть помочь заговорщикам.

Вскоре Линт скрылся с глаз, а Лена осталась наедине со своими невеселыми мыслями — о Леннее, о себе, о Дионе. О том, что все они пешки в игре правителей Иэнны.

Дион вернулся поздно вечером, измученный и какой-то потерянный. Обнял Лену, нежно поцеловал в губы.

— Как ты?

— Жива-здорова. Жду тебя, — она постаралась придать голосу бодрости, даже улыбнулась. — Что было на совете?

Дион потянул ее с собой на диван, с тяжелым вздохом откинулся на спинку.

— Лаэрт хотел, чтобы мы в полном составе поставили подписи под решением о казни всех задержанных. Без разбирательств и суда.

— И ты согласился?

Во взгляде Диона мелькнула невеселая усмешка. "Думаешь, я чудовище?" — говорил этот взгляд.

— Я сказал, что акция устрашения — не то, что нужно Гадарии накануне королевской свадьбы. Никому не хочется марать руки в крови, так что меня поддержали почти единогласно. Лаэрт долго бушевал, но в конце концов признал разумность этого довода. Приговор отложили до завершения свадебных торжеств.

— Может, Алиалла убедит его проявить милосердие?

— Если захочет, — пробормотал Дион и вдруг уткнулся лбом Лене в плечо.

У нее сердце дрогнуло.

Чтоб им всем в болоте утонуть — королям, князьям и княжеским дочкам с их грязными играми! Чтоб им жабами стать. Сидеть на кочках, глотать мух, громко квакать — и не портить жизнь людям.

Она погладила "мужа" по кудрявящимся волосам.

— Иди ко мне.

Дион благодарно пристроил голову у Лены на коленях, поймал ее ладонь и прижал к губам, глядя снизу вверх потеплевшим взглядом.

— Ты нужна мне. Только ты, больше никто.

Она пробежала пальцами по его щеке — левой, такой же здоровой, как правая. Чудо, которое не укладывалось в голове… Но факт налицо. Точнее, на лице. Хоть что-то хорошее.

Однако вслед за признанием Диона в Ленины мысли угрем прошмыгнула Леннея. Что бы ни было в прошлом, дочь Дювора сполна расплатилась за все…

— Я тоже хотел бы ей помочь, поверь, — отозвался Дион. — Но тебя на нее не променяю.

Он помолчал.

— Мне кажется, я ждал тебя всю жизнь.

В груди ныло от этих слов, от его взгляда, полного нежности, и Лена не знала, чего хочет больше, целовать Диона или плакать.

— Как Айдель? — спросила, меняя тему. — Есть новости?

— Я просил Алиаллу помочь ему. Она настаивает на твоем присутствии. Думаю, для нее это просто предлог увидеться с тобой во дворце.

— О'кей, — сказала Лена.

— Что?

— Ладно, я согласна. Ученица хочет навестить учителя. Вполне правдоподобно.

Все, что угодно, лишь бы не вариться в собственном соку, мучаясь угрызениями совести и занимаясь самоуничижением. Может, иэннская интриганка наконец скажет, чего хочет. Это ведь случится рано или поздно. Так пусть лучше рано, то есть сейчас, когда Лене совсем не страшно.

Лаэрт подловил их с Дионом в дверях покоев, отведенных Айделю.

— Прекрасно выглядите, мой друг, — цепкий взгляд задержался на гладком лице Диона, затем, словно порыв горячего ветра, метнулся к Лене.

— Прелестная рэйда, примите мое восхищение!

Король галантно склонился к ее руке, легко коснулся губами пальцев — ни намека на хамский напор, который он демонстрировал в фугате по дороге в храм. Выпрямляясь, добавил знакомым игривым тоном:

— Хотите испытать свой целительский дар, милая цапелька?

Однако на этот раз Лаэрту не удалось предстать беспечным светским фатом, которого он любил играть на публике. И не только из-за алчных ноток в голосе, проскользнувших под конец. Едва король замолчал, его полные губы непримиримо сжались, от крыльев носа к углам рта легли суровые тени, а на дне тлеющих медью глаз проступило что-то такое, от чего у Лены подвело живот.

Статный седой лакей в алой ливрее с золотым позументом терпеливо придерживал створку высокой двери. Лена переступила порог, но Диона Лаэрт подхватил под руку, не давая последовать за женой.

— Оставим дам одних. Надо кое-что обсудить.

"Он заодно с Алиаллой?" — мелькнула паническая мысль, и дверь за Леной затворилась.

Узкий холл с диванами и круглыми настенными зеркалами открывался в просторную комнату, оформленную в спокойных теплых тонах. Шоколадные портьеры с неброским рисунком, на бежевых стенах в полоску гравюры с изображением трав и кореньев, светлые ковры на дубовом паркете, столы и шкафчики и в тон, кресла с фигурными спинками обиты атласом цвета кофе с молоком.

За окном моросило, но воздух в комнате мягко светился, словно каждую его молекулу спрыснули золотом. Дион говорил, дворец построен так, чтобы в королевском крыле было солнечно даже в самый пасмурный день. Вязь узоров внутри стен была до того тонкой, что Лена почти не чувствовала магической пульсации.

Айдель лежал на широкой кровати, до подмышек укрытый простыней. Рядом на изящном канапе сидела Алиалла. Она и во плоти выглядела, как картинка из журнала. В огромных глазах, будто в ночных озерах, влажно искрилась бриллиантовая пыль созвездий, ресницы взлетали черным бальным веером. Идеальный овал лица, тонкий прямой нос, высокие скулы, красиво очерченный, в меру полный рот, легкий румянец на щеках, кожа ровная, тонкая, как папиросная бумага, и матово-бархатистая, как шкурка персика.

Сегодня княжна оделась по моде Гадарии — в коралловое платье и маленький жакетик, и это ей невероятно шло. Узкий золотой поясок подчеркивал осиную талию, даже пышная прическа с раковинами и розовым жемчугом, больше под стать морской царевне, неожиданно укладывалась в образ.

— За нами следят, — деловито сообщила Алиалла. — Но не бойся. Они увидят и услышат только то, что им следует видеть и слышать.

Лена подошла ближе, и княжна грациозно подвинулась, давая ей место.

Придворный маг выглядел именно так, как и следовало ожидать, то есть натурально походил на покойника, причем не первой свежести. Однако пятна на его желтовато-пепельной коже не были признаками разложения. Многочисленные раны стягивала масса, похожая на затвердевшую эпоксидную смолу, выходы истинной силы приобрели вид ржавчины.

— Истинная сила не дает ему умереть. Но она же препятствует исцелению, — объяснила княжна.

— И вы не можете ему помочь?

Вообще-то Лена не ожидала, что они и правда займутся Айделем.

Мага было жаль. Такой могущественный, циничный, самоуверенный — и вот, лежит сломанной марионеткой в обрывках опаленных нитей. А с кукловода как с гуся вода. Сварганит себе другой щит, прикроется чьей-то жизнью — до следующего покушения…

— Могу, наверное, — Алиалла задумчиво смотрела на раненого. — Но это потребует слишком больших усилий. А вот ты способна вернуть его к жизни без затруднений.

Она шутит? Профессионалы не справились, а суперменша Лена щелкнет пальцами, и пациент восстанет со смертного одра?

Внутри все кипело, и она поднялась на ноги, сделав вид, что хочет поближе рассмотреть Айделя. Сидеть бок о бок с Алиаллой, как с доброй подружкой, было выше ее сил.

Лицо мага застыло восковой маской, грудь, поросшая кудрявыми черными волосами, не вздымалась, сколько Лена ни приглядывалась. Жаль, не было с собой зеркальца, чтобы поднести к носу.