Какое-то время Юлька стояла столбом, пытаясь унять бешеный, панический стук сердца. Потом наконец схватилась за концентратор на шее и снова бросила себя в пространство Некроса, туда, где мелькали силуэты человека и Змея. Темный змей по-прежнему наступал, Саша продолжал уворачиваться, проигрывая ему в напоре. Было в них что-то бесплотное, что-то словно бы не до конца материальное: как будто образы, проекции живых существ, а не они сами, сталкивались тут друг против друга. Юлька вдруг вспомнила объяснения на уроках, что проекции личностей и существ в Мааре не имеют физической телесности, а представляют собой сгустки тех или иных, или смешанных, сил, движимых разумом или волей.

— Ты сильнее его! — крикнула она Саше. — Послушай меня! Я лучше знаю, меня учили, — она заметила, что он быстро скосил глаза и кивнул. — Здесь твое тело — не тело, а энергия. Сила. Сила твоего духа.

— Эта тварь вполне материальна и уже дважды доставала меня Асгаротом, — рявкнул Саша, не сводя глаз со Змея и продолжая двигаться.

— Где раны? Где кровь? — крикнула она. — Я ничего не вижу. Я вижу тебя почти человеком, только с крыльями. Убей его. Ты сильнее.

— Как?

— Захоти его уничтожить. Ты человек, а это — всего лишь тварь. Существо. Пойми, он пришел на кровь, которая тут льется, чтобы покормиться. Подпитаться.

— Мне нечем убивать, — огрызнулся он. — И тогда придется убить себя. У него мое лицо. Я не могу его… ударить.

— Это не ты, — крикнула она с яростью. — Он копирует тебя. Хочет убедить, что вы похожи. Но это не так. Тебе кажется, что он двойник. Но это не ты! Это просто существо. У него морда дракона, с зубами. С когтем, да. Длинным. Но это коготь, не меч. В нем нет человеческого. Это просто животное. Безмозглое. Злое. Оно жрать пришло. В нем нет ничего от тебя — Саши.

— Где я меч возьму? — разозлился он.

— Тут нет оружия. Ты разумный, а он — нет. Убей тварь! Представь себе, что у тебя есть меч. Разозлись уже по-настоящему!!! — вдруг заорала она с ненавистью, устав от его нежелания понять очевидное. — Ну или сдохни, дурак трусливый, раз ты такой никчемный, и тебе нечем сражаться!

Но она видела, что каждое ее слово словно бы питает Сашу, делая его все увереннее и увереннее. Вдруг осознав, что у него есть крылья, он неожиданно оттолкнулся от поверхности и взлетел над Змеем, смело ударив его ногами в шею и тем самым прибив к земле. Тварь дернулась и неожиданно сжалась. Спланировав назад, Саша мягко приземлился, и тут Юлька заметила, как в руке его что-то блеснуло. Он и сам, казалось бы, изумился, увидев у себя в руке светящийся изогнутый меч, так похожий на Асгарот. Мгновение, и он взлетел снова, атаковал противника и почти удачно полоснул его по длинной гибкой шее. Его движения вдруг вернули себе прежнюю отточенность и лаконичность, став такими, какими она их видела когда-то на тренировках в Наган Кархе. Приземлившись, он кинулся на Змея и отсек ему лапу с когтем. Потом, не дав тому опомниться — крыло. А следом и голову.

Существо рухнуло на землю, но Саша в остервенении продолжал рубить туловище, которое на глазах распадалось и съеживалось, подтверждая тезис, что тело в Мааре — всего лишь сгусток энергии, ведомый волей. Разрубив голову, он пнул ее ногой и проследил, как ее останки проваливаются в прозрачную землю Маара и уходят туда, куда уходит все истинно мертвое. Потом словно бы очнулся и судорожно, нервно огляделся.

— Как мне выйти? — крикнул он. Юлька сделала несколько шагов ему навстречу и с силой выбросила вперед обе руки, словно желая оттолкнуть его от себя. Его отшвырнуло назад, а потом он вдруг разом исчез, словно провалился сквозь землю.

От этого чрезмерного усилия Юлька тоже вывалилась из Маара. Оказалось, что она, как собака, стоит на четвереньках на крыше бункера, и рядом опять никого нет. Поискав Сашу, она быстро нашла его в облике Змея и смотрела, как он движется назад, в сторону Ирнана, к своим, следившим за странным боем на фоне черно-красных скал, ничего не понимающим, растерянным. Все люди — и жители Ар Соль, и обитатели Анг Мирта, наблюдали за величественной картиной боя двух Змеев, но теперь, когда исход был решен, сражение возобновилось с еще большей яростью.

Едва держась на ногах, Юлька спустилась в бункер, в котором неожиданно обнаружила военный совет. Находясь в Мааре, она не заметила, как и когда они собрались: Ширин, Шандр, Тэр, заместитель Алекса, Балейр, глава школы Джмар — мгновенно замолчали, когда она вошла. Ее донельзя смутила эта напряженная тишина, и она, чтобы разрядить обстановку, сказала:

— Все закончилось. Он летит обратно, — и Балейр с Ширин кивнули, соглашаясь. Ширин поднялась, обняла ее и повлекла к одному из пустовавших стульев.

— Мы все тебе обязаны, — сказала она, усаживая едва живую девушку и придвигая к ней чашку с чем-то горячим. — Они, — она кивнула на людей, — тебя не видели, но мы с Балейром тоже там были. Я подошла достаточно близко. Я слышала, что ты ему кричала.

— Его так и не научили пониманию, как устроен этот мир, — сказала Юлька с горечью. — Прежним учителям это было не нужно, а Рес… Рес не успел.

— Он бы проиграл, если б не ты, — сказал ей Балейр, ласково погладив по руке.

Юлька обессилено положила голову на руки и закрыла глаза.

— Есть ли смысл продолжать их сдерживать? — спросил Балейр. — Судя по всему, Маар сейчас всосет всех нэргов и гранеедов и расширение прорехи остановится.

— Скажем так, они перестанут участвовать в ее расширении, — сказал Шандр. — Но размыкатели работают и уже дважды меняли координаты удара, — продолжил он. — Надо атаковать крепость Кан. Верховная, — он посмотрел на Ширин. — Вам придется дать Алексу сигнал, чтобы он обернулся и мы могли обсудить дальнейшие планы. Его надо позвать.

— Как вы считаете, распространение Некроса на наши земли остановится или продолжится? — обеспокоенно спросил Тэр.

Ширин покачала головой.

— Не знаю, — вздохнула она. — Но разрушить крепость Кан надо однозначно.

По дороге к крепости я рос, насколько мог, пытаясь совладать с непривычными ощущениями. Выпитая сила жертвоприношений бушевала во мне, придавая сил и просясь на свободу, а Ворон, который ослаб, запертый в человеческом теле, требовал еще жертв. Ненависть и гнев оглушающе мутили голову мне-человеку и мне — Ворону. Неизвестно еще, чьи желания на поверку оказались бы сильнее, возьмись я анализиривать свое состояние: человеческие эмоции или порывы тесно связанного со мной существа.

Еще задолго до крепости на горизонте стала проступать невероятная, ужасающая картина. Издалека я видел холодное и белесое зимнее ирнанское небо и очертания редких сосен, цеплявшихся корнями за скалы в предгорьях Реара. Знакомый пейзаж… И почти сразу же Эйла ворвалась в мое сознание, отчаянно, горестно умоляя о помощи. В голове хаотично пронеслись одна за другой обрывки происходящего — чудовищный разрыв пространства, в который тучей хлынули пожиратели всех мастей, хлесткие удары размыкателей, последовательно создававшие прорехи, в которые лезли все новые и новые гранееды, потом неожиданно — Алекса и его кошмарного Маар — двойника, сражающихся друг против друга, и в конце — кусок Некроса, съевший тот участок Ирнана, где от грани остались одни ошметки.

Я чуть не подавился своим собственным и вороновым гневом. Мое второе "я" было в ярости, и эта ярость пылала настоящими фэйром и дживом, оставляя за собой ощутимый след в витасфере. Они посмели покуситься на мой мир, мои земли, мои владения. Они убивали тех, кого я считал частью своей жизни и смыслом своего существования… Ворон рвался туда, к Грани, страстно желая уничтожить наглых тварей, осмелившихся поднять руку на самое драгоценное, что у него было. Я мчался к Грани вместе с ним, и вместе с ним во мне клокотало желание уничтожить все живое в Анг Мирте, что попадется на моем пути. Уничтожить не только врагов, напавших на мой родной мир — вообще все, что здесь есть: камни, землю, строения… людей. Стереть их с лица земли, вместе с их мерзопакостным мирком, ошибкой Вечных, нашим бессилием, нашим позором, нашей слабостью. Я вдруг понял, как просто я могу это сделать. Разрушить все живое, так же, как делают это гранееды — безмозглые фабрики по переработке материи, что снуют сейчас там, между Ирнаном и Анг Миртом. Обратить весь этот мир в прах.