Потрясенная, она сползла с окна, подумав, что больше не видит Змея и не чувствует его ударов по крепости. Он смог прорваться в очаг? Или наоборот, понял бесполезность своих попыток и оставил ее?

Ей оставалось только набраться терпения и ждать развития событий.

***

Саша с ужасом смотрел на то существо, что вышло из крепости против Эрлен. Когда-то Лануэль показывала ему обе свои ипостаси, и теперь он ясно видел, что с черной произошли заметные изменения. Он с ужасом понял, что ее тоже подкармливали кровью жертвоприношений. Меньше, чем Кинэна, но все равно результативно. Этого-то он и боялся… Чувство ловушки только усилилось, когда они с Эрлен вышли из шеадра в Рувибе и направились к окраине города, чтобы там трансформироваться и начать свой демонстративный поход к огромному, грозному сооружению, высившемуся в нескольких хаарах от города.

Огромная кошка выглядела скорее нелепо, чем грозно. Мускулистое и крепкое тело пантеры и голова дворовой мурки. Двигалась она не совсем ловко, видимо, мало тренировалась в новом теле, еще не привыкнув к нему и не обретя нужную координацию.

Эрлен если и оторопела, то ничем себя не выдала. Кошка напала первой и несколько раз успешно отшвырнула Рысь назад. Саша стал снижаться, стремясь ей на помощь, и в этот момент ощутил странный, далекий и сладостный зов, словно кто-то многократно повторял его имя, наполняя его силой и желанием. Он попытался отрешиться от этого зова, но тот проник в сознание, зацепился и постепенно заполонил его, вытесняя все иные мысли. Из глубины вдруг поднялось что-то повелительно властное, и древний змей-аспид перехватил контроль над человеком, мгновенно выбросив его на задворки сознания. Саша пытался бороться — и не смог. Змей полностью подавил его, превратив душу в крохотную искру, вынужденную утонуть в бушующем океане неуправляемой стихии. Нигейр развернулся и пошел в сторону Рувиба, откуда тянулся этот мощный и страстный призыв.

Там, на одной из маленьких белых улочек, стояло такое же шестиугольное, как и очаг Лануэль, с каплеобразным куполом, здание, стены которого были покрыты изображениями Змея, сражающегося с разными устрашающего вида существами. Храм Нигейра… Зов шел отсюда. Нигейру очень хотелось попасть туда, но он был больше, чем дверной проем. Неожиданно Саша почувствовал, что трансформируется обратно, словно Аспид швырнул его человеческое тело на ступени храма. Еле устояв на ногах, он мстительно вытолкнул Змея из своей головы, но тяга, мучительная тяга, похожая на жажду, вынудила его войти.

Там, за дверью, была темнота, но сумрак не был слепым — он освещался не аэрами, а множеством живых свечей. Саша разглядел силуэты людей, и собственные — Змея — изображения в виде статуй. Он обо что-то споткнулся, а когда посмотрел под ноги, то увидел, что пол под ногами абсолютно прозрачный, словно он стоит на поверхности оледеневшего кристально-чистого озера. Там, подо льдом, на глубине, прозрачной и сияющей, двигались тени, а дно терялось среди выступов, похожих на перевернутые вниз скалы. Когда он с трудом оторвал взгляд от хрустально-ледяной поверхности, на него навалилось небо, агатово-алое, неровное небо, выступающее острыми гранями черного и красного цвета. Там, дальше, где ледяная прозрачная земля встречалась с аспидным небом, он увидел словно топором нарубленные черные и красные скалы вперемешку с прозрачными глыбами.

Маар. Еще ни разу Саша не попадал сюда, но знал по описаниям, какой он.

Он осторожно огляделся. Там, впереди, в нескольких шагах от него сияло небольшое озерцо, властно позвавшее его к себе. Он сделал шаг и остановился, увидев по ту сторону озерца еще одного обитателя.

Змей-аспид смотрел на него в упор поразительно знакомыми человеческими глазами.

Он был потрясающе красив, этот змей. Каждая отдельная чешуйка на его черном теле была аспидно черной, отточенной и сияла, как отдельное маленькое солнышко. Задние лапы — львиные, бархатно-черные мощные крылья распахнуты во всю ширину, но вот передние лапы — он вздрогнул, заметив их, — не лапы, а человеческие руки, а на кистях — две перчатки, с коротким и длинным когтем. Словно выточенные из алмаза, блестели в пасти острые кинжалы-зубы.

Ты кто, спросил Саша, парализованный и испуганный этим странным существом, не в силах оторваться от человеческих глаз и рук.

Я — это ты. Мы — одно.

Я — человек, возразил он, все еще очарованный смертоносной красотой существа.

Уже нет, ответило оно. Раз ты здесь — уже нет. Пей, — он кивнул на озерцо. Это — сила.

Сашу потянуло вниз и он наклонился к сияющей субстанции. Зачерпнув ладонью, он поднес ее ко рту. И тут от нее дохнуло таким смрадом, вонью, кровью и тухлятиной, что его чуть не стошнило.

Я же в Мааре, подумал он. Тут моя проекция, а не тело. Меня не может тут тошнить.

Озерцо снова поманило его, но запах все еще держался, и он отшатнулся назад, не желая иметь с ним никаких дел.

Зря, грустно сказал Аспид, и наклонился к жидкости.

Дернувшись назад, он вдруг почувствовал спиною холодные плиты, неудобный выступ, упирающийся в бок, и неожиданно вспомнил, что вошел в храм Змея. Поднявшись, он осмотрелся. Свечи почти догорели. Вокруг лежали тела с перерезанным горлом… немного, шесть или семь. Под изображениями и статуями Нигейра стояли чаши, наполовину полные крови. Он содрогнулся от увиденного и принялся искать хоть кого-нибудь живого, кто бы мог объяснить, что тут случилось. Неужели это сделал… он сам? Он принес себе в жертву этих людей? Саша с ужасом посмотрел на свои руки, но обе перчатки были чисты. Заметив движение в дальней части храма, он бросился туда и настиг выходящего через задний ход человека. Повалив его на пол, он обнаружил, что это не человек, а райзе — крупный агрессивный самец, вооруженный коротким шамальским кинжалом. Вырвав оружие из рук, Саша распластал его по полу.

— Кто это устроил?

Райзе скрипнул зубами, пытаясь вырваться. Саша несколько раз врезал ему перчаткой по физиономии, но тот только рычал и огрызался. Поняв, что не добьется ответа, он решил не оставлять Двуликого в живых. Перерезав ему горло, он снова едва не захлебнулся — кровь, хлынувшая из раны, затопила его сознание вместе с экстазом, как во время охоты, и он с трудом удержался, чтобы не впиться зубами в шею мертвеца. Еще одно жертвоприношение Нигейрну… В человеческом облике. Он ужаснулся самому себе и, дрожа, бросился прочь из храма.

Там, за стенами, была уже ночь. Сколько времени он провел здесь? Там, в древней крепости неподалеку от Рувиба, наверняка все уже закончилось, но чем? Он обернулся и поднялся в воздух, чувствуя необычный прилив сил и накатывающий волнами гнев. Они отвлекли его от дела, принеся кровавую жертву и этим приманив к тому месту, где оно произошло. Так просто и так гнусно. И это существо… его копия, его демонический двойник сегодня получил свою первую порцию жертвенной крови. Нет, не первую. Он уже наверняка кормился ею во время ритуалов Единому и во время кровавых казней в Анг Мирте. Но сегодня все эти жизни из рувабийского храма Нигейра и вся кровавая сила ушла ему. Чем это грозит? Не станет ли он теперь сильнее, не попробует ли завладеть его собственным обликом и телом? Рессер говорил, что уже сталкивался с чем-то подобным, и советовал держаться от жертвоприношений подальше. Надо попросить его рассказать, что он знает.

Обуреваемый страхами и сомнениями, он со всей скоростью кинулся туда, откуда его недавно отвлекли.

Очаг Лануэль мирно спал. Ворота были заперты, и лишь на нижнем этаже тускло светилось два маленьких окна. Что здесь произошло в его отсутствие? Покружив над куполом и поняв, что не знает, как поступить, он в отчаянии развернулся и полетел в сторону ближайшего шеадра.

Я быстро проскочил подземный ход и выбрался в просторном зале, который, как мне помнилось, находился на первом подземном уровне. Хорошо бы встретить кого-нибудь и заставить показать дорогу, так быстрее и надежнее. Выбравшись на первый этаж, я остановился, вспоминая дни, когда бывал здесь частым гостем. Эх, давненько это было… лет пятьдесят назад. Вверх вели две спиральные лестницы, похожие на изрезанные арками столбы. Пусто. Тихо. Есть здесь хоть кто-нибудь? Я заглянул в следующий зал и оказался в полупустом помещении с низким потолком, вдоль стен которого стояли скамьи, укрытые коврами, а в конце виднелась полуоткрытая дверь. Пройдя половину зала, я услышал, как дверь за моей спиной захлопнулась.