Над ним сразу же возникла Ширин, покружила и точным, молниеносным движением кинулась ему на голову, метя в глаза. Тварь попыталась отшвырнуть ее хвостом, но она ловко увернулась, отошла назад и снова кинулась в атаку, успешно зацепив и располосовав ухо. Следом за ней на чудище спикировал феникс. Юлька в очередной раз восхитилась отвагой этого Вечного, который, как она слышала, и вовсе был чужд боевым искусствам и всему, что связано с войной и насилием, но который отважно кидался в самую гущу боя. Ей страстно хотелось, чтобы он поджег злобную тварь, но та внимательно отслеживала его атаки и удачно увертывалась от пылающих огнем крыльев. Потом она увидела оленя, который храбро бросился на чудище рогами и успешно боднул его в бок, но тварь опять удачно махнула и отбилась хвостом, отшвыривая оленя далеко в сторону.

Юлька с напряжением ждала, когда появится Змей. Неожиданно она осознала, что давно не видела его в небе, ни там, где валили нэрги и Грань продолжала рваться, ни в тех местах, где ее уже не было и где свои и вражеские силы активно сталкивались и уничтожали друг друга.

Тут ее позвали: принесли первую порцию стрел, и она честно спустилась вниз, приступив к своим обязанностям.

— На выход, — скомандовал охранник, и я послушно поднялся с койки. Тело слушалось плохо, каждое движение становилось отдельной пыткой. Интересно, если я сейчас лягу и откажусь шевелиться, что они со мной сделают? Вероятно, погрузят в машину, а там, на площади, вышвырнут тело к подножию обелиска Единому и закончат свою грязную работу. Что ж, за последнюю бессонную ночь у меня появилась одна вялая и жалкая, но все же рабочая мысль.

— У меня есть одна маленькая просьба, — заговорил я со старательным, вымученным обаянием и убедительностью, на которые только был способен в этот момент. — Я бы не хотел свалиться в обморок перед толпой, да и вообще хотел бы… держаться достойно. — Можно сделать мне укол стимулятора или обезболивающего, чтобы хватило хотя бы на пару часов? До казни?

Охранник посмотрел на меня с уважением.

— Я спрошу, — кивнул он и ушел. Еще ночью мне пришло в голову, что он однозначно не станет обращаться к Кинэну, хотя бы потому, что того уже не будет в крепости. Скорее всего, он пойдет или к надзирателю, или к тому же зам. коменданта, который время от времени заглядывал ко мне и проверял, жив ли я вообще. Я считал, что шансы на положительное решение у меня достаточно высоки. Через какое-то время он вернулся и отвел меня в местный медпункт.

— Даже не пытайся сбежать, — ворчливо прокомментировал врач, всаживая мне в вену тяжелый шприц. — Поймают, но не пристрелят — даже не надейся на легкую смерть. На кусочки порежут. Живьем. И медленно.

Я молча кивнул. Лишь бы подействовало, хотя бы ненадолго.

Ехали в крытой машине, без окон, я — в наручниках. Добравшись до Фрейфена, пересели в лифт и долго поднимались вверх. В конце концов вышли на террасе, и я сразу же узнал площадь — ту самую, где я когда-то наблюдал за подобной казнью и после которой на какое-то время потерял личность. Где-то в этот момент я понял, что чувствую себя лучше, но голова от сильных наркотиков потяжелела и стала мутной и сонной.

Оказалось, что казнь уже началась, и когда меня втолкнули в клетку с остальными, первому из жертв уже зачитывали приговор. По дороге я вертел головой, высматривая среди надзирателей и среди толпы Кинэна или Лануэль. Ему необязательно тут присутствовать, у него есть ариад с образом, связывающий его и Единого, он получит всю эту силу — и мою, и других казнимых, и эмоции толпы. Я боялся, что кто-нибудь из них окажется здесь, на площади, и сможет каким-нибудь образом помешать мне, а я, к сожалению, сейчас не в том состоянии, чтобы столкнуться даже с Лануэль. Даже с любым из их человеческих последователей.

Чтобы отвлечься от тягостного ожидания, я стал рассматривать еще двоих приговоренных. Первый — молодой, крепкий парень, был страшно избит и не мог держаться на ногах; второй, постарше, выглядел сносно, но пребывал в истерике. Его трясло, он все время повторял, что невиновен, буйствовал, бросался на прутья клетки и пытался вырваться. Его пару раз огрели шок-бичом по рукам, он затихал и потом начинал кричать снова.

Я медленно и глубоко вдохнул, задержал дыхание и выдохнул, прислушиваясь к своим ощущениям. Тело казалось неродным, словно оглушенным, боль отступила, но затаилась тенью. Состояние чем-то напоминало опьянение. Что ж, хоть так… Я осторожно сосредоточился на кончиках пальцев. Поначалу я не почувствовал и не заметил никаких изменений, и на меня нахлынула паника. Приказав себе успокоиться, я снова медленно вдохнул и выдохнул, а потом заставил себя сосредоточился снова. Постепенно пришло хорошо знакомое чувство холода и покалывание. Я пристально смотрел на пальцы. Медленно, с трудом, холод потек по кистям и они начали деформироваться, превращаясь в привычные черные перья. Удовлетворенно выдохнув, я прервался. Пока хватит. Рано.

И тут меня выбросило в Маар. Видимо, в этот момент кровь коснулась фигуры Ворона. Вот об этом я не подумал. Забыл… Я оказался в том же памятном месте Маара, что и тогда, в первый раз, но сейчас здесь было пусто. Светящееся озерцо, совсем крохотное, только что образовалось и слабо мерцало на прозрачной поверхности Маара. Я поспешно огляделся. Прошлый раз сюда на "водопой" еще до Кинэна пришли демонические сущности, повторявшие облик Вечных, но сейчас здесь никого не было. Возможно, они появятся позже, когда озерцо станет побольше и его зов распространится дальше от этого места. Озерцо притягивало меня как магнит, я даже не пытался сопротивляться его зову и сделал шаг навстречу. Потом — другой. Третий… Обнаружив, что стою у самого края, я присел на корточки и зачерпнул сияющую жидкость ладонью. Сила, чистая сила… Некая странная смесь всех стихий сразу — эгри, джив, фэйра, роха и наэра… я не выдержал и глотнул ее. Поток свежести побежал по жилам. Я упал на четвереньки и принялся жадно ее пить, зачерпывая двумя руками. Ощущения были… экстатическими. Я чувствовал, как странный коктейль течет по жилам, делая меня легким и слегка безумным. Оглядевшись, я заметил вдалеке фигуры, повторявшие демонов на обелиске, и поспешно отступил, выбросив руку вперед и выталкивая себя в реальный мир.

Вернувшись в реальность, я обнаружил, что лежу, скорчившись на полу клетки. Толпа кричала. Одного из приговоренных уже выволокли на площадь, второй неподвижно лежал на полу и не откликался на мои осторожные попытки заговорить с ним.

Я снова посмотрел на свои руки. На этот раз они похолодели от одного лишь взгляда, и я едва успел остановить трансформацию. Отлично. Оглянувшись на помост, который отсюда был почти не виден, я стал ждать, когда меня снова выбросит в Маар, стараясь отрешиться от криков казнимого и бурной реакции толпы. Во второй раз это произошло гораздо медленнее… Обнаружив себя у того же озерца, которое к этому моменту изрядно разрослось, я приметил кружившие около него темные тени. Не обращая на них внимания, я нагло рванул к нему и снова припал к источнику живительной силы, а когда отвалился, насытившись, словно упырь, увидел почти рядом с собой ту самую тварь, которая теперь владела разумом и телом Кинэна.

Только, как я того и боялся, она действительно выросла в размерах и обрела вместо шерсти блестящую мелкую чешую.

Я попятился. Тварь сделала несколько медленных, угрожающих шагов мне навстречу, а потом вдруг стремительно прыгнула — я едва успел отпрянуть, когда ее мелкие острые зубы клацнули у моего горла. В то же мгновение мне в лицо прилетело острое скорпионье жало на хвосте, я дернулся в сторону, но хвост все-таки успел оцарапать мое лицо. Щеку сразу же задергало жгучей болью… Стоп, здесь не может ничего болеть, потому что тут у меня нет настоящего тела, я всего лишь энергетическая проекция, образ самого себя. Как только я об этом вспомнил, боль исчезла. Тварь снова кинулась на меня, я упал и откатился назад, судорожно пытаясь сообразить, как подобраться к этому порождению больной фантазии то ли хозяина ипостаси, то ли Некроса. Я так и не узнал, где у него уязвимое место. Хотя наверно надо все-таки целить в шею — она тоньше всего.