— И допустите до этажа управляющего этой пагодой, старший?

— Нет, для такого вы всё ещё слишком слабы, — покачал головой призрак.

— Ну, спросить всё же стоило, — пожал плечами Сонг, подходя к белому возвышению. — Мне просто нужно встать туда?

— Да, вы неограниченны во времени, можете пробовать свои силы сколько угодно раз. Однако я должен предупредить, за вашими действиями станут следить, и любая попытка обмана будет наказана.

— Я вас понял, старший, — он поклонился духу, который через секунду растворился в воздухе.

«Опять эти каменные площадки», — подумал Сонг, разворачиваясь и уверенно заходя на круглое возвышение. — «Терпеть не могу. Надеюсь, хоть на этот раз меня никто не захочет поглотить или использовать в качестве ходячего сосуда…»

Додумать мысль он не успел, мир перед глазами подёрнулся пеленой, и вот уже молодой человек очутился посреди пустынной гладкой площадки вокруг которой вздымались, куда ни посмотри, высокие острые пики скал, созданные шквальным ветром гулящим в этой небольшой долине.

Опять бои? Сонг некоторое время осматривался вокруг, но так и не смог заметить что-то или кого-то, кто мог сойти бы ему за противника. Лишь пустота и завывания стремительного ветра. Пока он совершенно не понимал, почему оказался здесь и что следовало делать. Попытался взлететь, но это у него не получилось. Восприятие молчало, и, похоже, кем-то ограничивалось до каких-то жалких пары метров. Спустя некоторое время вокруг арены начали появляться мистические светлячки силы, несущие в себе осколки неизвестной Сонгу концепции. Светлячков с каждой секундой становилось всё больше, и уже через пару минут окружающий мир заполнился яркими огнями, точно парень стоял посреди полноценной снежной бури, где вместо снежинок вокруг него крутились светлячки.

Вытянув руку, Сонг попытался прикоснуться к одному из огоньков проплывающих мимо. И лишь только его пальцы дотронулись до светлячка, как разум тут же пронзила острая боль, точно кто-то пытался проникнуть к нему в голову. А затем перед мысленным взором молодого человека вдруг начали появляться образы чужой жизни:

Бедняцкая хижина, внутри еле тлеет очаг, вокруг которого собралась семья. Холод. И хочется есть. Он смотрит на всё глазами ребёнка, судя по тому, как воспринимаются окружающие. Каждый из взрослых, по очереди черпает деревянными ложками их скудный ужин из небольшого почерневшего от копоти котелка. Дети, которых, кроме Сонга в хижине сразу несколько, послушно ждут своей очереди, проглатывая подступающую слюну. Через несколько минут, наконец, доходит очередь и до них. Зачерпнув своей большой ложкой не очень аппетитно выглядевшее варево, он с большим удовольствием проглатывает его и со всё так же голодными глазами возвращается к наблюдению за очередью.

Сонг вынырнул из сгустка сна-яви и посмотрел на огонёк в своей руке. Чужая жизнь на ладони. Неужели? Подумав, он потянулся к другому светлячку и лишь только коснулся его, как утонул в воспоминаниях молодого практика, стремительно бегущего по какому-то лесу, справа и слева ощущались другие практики и их взгляды не казались Сонгом дружелюбными. Где-то впереди есть цель. А он должен её достичь. Во что бы то ни стало. Непроизвольно он лишь на мгновенье ослабляет бдительность, отвлекаясь на свою мечту, и его соперники тут же используют это. В спину прилетает комок холода, судорога сводит ноги Сонга, и он с отчаянием падает в пыль и дёрн, разбивая в кровь руки и раздирая дорогую одежду. Он проиграл.

Следующая жизнь и это какая-то знатная особа, что вот уже несколько месяцев как плетёт интриги, вокруг своего недруга. Не останавливаясь ни перед чем, знатная особа добивается полного триумфа. Противник казнён, а она на шаг ближе к своей цели. Удовольствие от хорошо проделанной работы и предвкушение очередного возвышения, пускай и полученного такой ценой.

Ещё одна жизнь — дряхлый старик, закрывшийся в уединении. Последний шанс на прорыв и возвышение. Единственная надежда угасающего маленького клана одного из множества миров. Провал означает не только смерть старика, но и гибель целого клана, его детей, внуков и правнуков. То, ради чего он жил и на что он потратил все силы.

Наконец, Сонг прерывается, выныривая в реальность испытания, глубоко вдыхая прохладный горный воздух. Теперь ему многое становиться понятно. Вокруг него вертятся воспоминания чужих жизней, а неизвестная концепция, использующаяся в них не что иное, как законы кармы, одни из самых загадочных в известной вселенной.

— Получается, чтобы продемонстрировать свою силу, я должен использовать законы Кармы? — вслух спросил Сонг. — И, похоже, даже совершенствование души?

Он вдруг улыбнулся, раз выпала такая возможность, то почему бы не воспользоваться этим шансом на полную? Парень взмахнул рукой призывая к себе все светлячки-души в округе и тут же окунаясь в хаотический поток чужих жизней. Если требуется изучить душу и законы кармы, что же, значит, так тому и быть.

Сонг не знал, сколько времени прошло в реальном мире. День? Неделя? Год? Ныряя из одной жизни в другую, он совершенно потерялся в этом казавшимся бесконечным водовороте. Проживая в некоторых мирах годы Сонг, вместе с совершенно разными людьми проживал целые эпизоды их жизней. И каждый раз, заканчивая путь в той или иной истории, он с сожалением понимал, что законы кармы всё так же далеки и чужды ему. Пожалуй, это была самая трудная концепция, когда-либо встречаемая им. Даже законы времени не могли сравниться с ней.

Двенадцатый по счёту мир. Как обычно, не похожий ни на что виденное Сонгом ранее. Здесь правили великие чудовищные звери невероятной силы. Сильнейшие разумные звери, ведущие свою расу к возвышению и стремящиеся оказаться на вершине, подмяв под себя других монстров. Людям в этом мире приходилось выживать на самой грани, прячась и развиваясь лишь урывками, с едва тлеющими угольками наследий прошлого.

— Ван, ты можешь слегка сбавить шаг? — прозвучавший возле Сонга женский голос напомнил ему, что сегодня он шёл в паре с Тоской, самой невыносимой из группы фуражиров.

— Да, без проблем, — согласился с ней, послушно остановившись при этом не забывая вслушиваться в обманчиво мирный окружающий лес.

— Отлично. Давай не будем понапрасну тратить силы и просто в спокойном темпе доберёмся до северного лагеря.

«Понапрасну тратить время — это плестись, как улитки», — с небольшим раздражением мелькнула мысль и молодого человека. Девшука ему нравилась, даже не смотря на порой странное поведение. Вслух же он лишь сказал:

— Как скажешь.

Спорить с Тоской себе дороже, не зря фуражиры из лагеря прозвали её именно так. Слушать нудные причитания в течение десяти часов мало кому понравится и уж тем более молодому фуражиру, в теле которого Сонг нашёл себе пристанище в этом мире.

Одной из самых интересных особенностей светлячков с душами оказалось возможность Сонгу самому управлять душой-хозяйкой каждого светлячка. Правда, работало это далеко не всегда, в какие-то важные и поворотные моменты он не мог вмешиваться, оставаясь лишь безвольным наблюдателем, но чаще Сонг, всё же имел возможность на некоторые поступки или решения. Сам он считал, что такая свобода давалась не просто так, а для лучшего погружения в демонстрируемый мир. И это работало.

— Замечательно, — вдруг неожиданно улыбнулась обычно хмурая Тоска и пристроившись по правую руку от него, продолжила путь.

Поселение, в котором оказался Сонг после переноса, занималось выращиванием кровавого риса благодаря чему считалось для этого мира довольно крупным. Больше тысячи воинов — огромная сила для людей в этом мире. Только вот проблема кровавого риса заключалась в том, что рос он в буквальном смысле на крови людей и чудовищных монстров. Потому большинство воинов поселения, закономерно занимались исключительно охотой. А молодёжь оказалась занята в качестве носильщиков добытого. Каждый день Ван — пятнадцатилетний мальчик в теле которого оказался заперт Сонг выходил вместе со своими товарищами за пойманной охотниками добычей. Точно так же, как люди охотились на чудовищных зверей, те охотились на людей. И у монстров это получалось намного лучше.