Операция прошла как по нотам. Снайпера грохнули охрану, прямо возле садика. Куда подвезли малыша, запихнули его и мамашу в машину. Там запихнули им в рот по кляпу и отвезли на заброшенную стройку, где сделали пару душещипательных фоток, которые тут же отправили безутешному папаше, который уже рвал и метал и тут уже был мой выход.

Я без стука и предупреждения вошел в его кабинет в клинике, с самым грозным видом и оценивающе уставился на мужчину. Очень похож на своего отца. Несмотря на то, что ему только тридцать, уже начал лысеть, подобно отцу. Лицо и шея красные. Значит, от волнения подскочило давление. А глаза то! Глаза, просто безумные и ненормально блестящие. Вмазался видать, для спокойствия. А как поднял глаза на меня, так они и вовсе кровью налились. Подскочил, стукнул кулаками о столешницу своего стола из черного дерева. И вообще вся мебель здесь была из черного дерева, а кресла наверняка из очень высококачественной кожи. Не зря же сеть его клиник элитная. Но понятно дело, что без папиных влияний, организовать такое ему было бы не реально.

— Ты!! — взвыл Артем севшим голосом. Словно кричал до этого несколько часов или обжег глотку чистым спиртом. Ни того, ни того, я бы исключать не стал. — Это все ты! Да?

Артем смотрел на меня выжидательно. Но в словах не было необходимости. Молчание было куда красноречивее, в данной ситуации.

— Где они? Где? — мужчина бросился ко мне словно разъяренный кот, но распластался на полу, от резкого и неожиданного удара в челюсть. Попытался встать, но я быстро присел рядом и, надавив на болевые точки на плече, мертвой хваткой впился пальцами в его глотку.

— Зря ты ломанулся за папашу мстить. Он получил то, что заслужил. И ты это прекрасно знаешь.

— Все же обошлось, — захрипел парень. От боли из его глаз катились слезы.

— Нет, не обошлось! Они очень испугались. Марина вообще, едва не умерла, а глупую Лену, ты кинул самым подлым образом. Но самое страшное даже не в этом, а в том, что тебе вообще пришло в голову поднять руку на моих близких, так словно тебе свои недороги.

— Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты уяснил, кто в этом городе теперь хозяин.

Говоря, это, я имел в виду дядю, но судя по ошарашенному взгляду Артема, он подумал про меня самого.

— Еще чего?

— Пусть твой отец передаст своим браткам, свое слово за Витю Северного. Завтра ведь выборы нового смотрящего.

— За него он не скажет. Враги, — прохрипел Артем.

— А ты передай отцу, что так нужно, чтобы близкие твои живыми и здоровыми остались. Большего от тебя не нужно! Только это передай! Усек?

— Усек, — кивнул мужик.

Я лично, вместе с генералом из нашего МВД, проводил Артема в СИЗО, к отцу. Напомнив по пути, чтобы не смел и слова лишнего сказать, мы будем наблюдать за разговором через камеру, одно лишнее слово и у него завтра будут двойные похороны.

Произнося это, я мысленно содрогался. Что если Артем сейчас задурит? Что сделает дядя? Не станет же и в самом деле убивать невинную девку с дитём? Все ведь рассчитано только на страх Артема?

Мне оставалось молиться на то, чтобы это было именно так, и чтобы Артем, ни в коем случае не задурил. И он, хвала небесам, не задурил. Сказал все как велено, что его близких похитили и даже фотки их показал и сказал, что для их спасения нужно чтобы он свое слово, за Витю Северного сказал на завтрашнем сходняке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Захаров сжал руки в кулаки и побагровел от ярости.

— Собирай всех моих людей! Делай что хочешь! Обшарьте каждую стройку в городе! Каждую помойку, но близких своих найди до вечера! А вечером отправь ребят в “Арликин”. Там Северный юбилей отмечать будет. Всех положите! Всех, до единого! Лично за этим проследи.

— Ноо…

— Ступай! Тебе каждая секунда дорога! — рявкнул Захаров старший и даже перекрестил убегающего сына в спину.

Артем ушел так легко, потому что прекрасно знал, что его близкие не у людей Северного. Будь это не так, парень бы влип, и крепко, так что не позавидуешь.

В уме дяде не откажешь, и говнюка проучил и от двух крупных бандитских группировок разом сегодня вечером избавиться, чужими руками. А смотрящим, поставит своего выгодного, ему человека. А Лену, через два дня выпустят. Нам нужно было, чтобы она сдала того, кто ей помогал. Для этого к ней в камеру и девку с телефоном подсадили.

— Ну! Я все сделал! Где они? — потребовал ответа парень, едва выйдя из допросной.

— Ты увидишь их, как только исполнишь приказ отца.

— Сссуки хитрожопые! — усмехнулся парень, едва не сплюнув на пол.

— И давай без фокусов! Тебя никто не тронет и препятствий тебе чинить никто не будет. Лечишь людям зубки и лечи спокойно дальше, в лишнее нос только не суй и доживешь себе припеваючи до старости.

— А кто смотрящем будет? Ты? Не тянешь, уж прости.

Кто надо — тот и будет! Тебе ж сказали, в лишнее нос не суй.

Повторять еще раз, Артему не пришлось. Он испарился по делам. За ним проследят, чтоб сделал все как надо. И я очень надеялся, что как надо все и обойдется.

Часа в три, ребята позвонили и сказали, что с мальчонкой, случаются приступы удушья. Видимо от страха. Сильные, вплоть до потери сознания. Велел найти ему врача, который бы от него не отходил ни на шаг и оказывал нужную помощь.

— Хочу знать, что скажет доктор! Звоните мне, сразу же.

Черт! Как же это не просто решать дядины дела! Не мое это все! Не к душе мне все его методы! Если с мальчонкой не ладное случиться, я же себя никогда не прощу! До последней своей минуты виной терзаться буду!

Чертовски захотелось выпить, но мне нельзя. Когда я пьяный мне нужно трахаться! Много и жёстко, и желательно с двумя. Марине такое вряд ли понравиться, а на шлюх размениваться не хотелось. Поэтому сел в машину, чтобы погонять по городу. Скорость помогала мне забыть обо всем на свете. Я целиком и полностью отдавался процессу вождения и азарту доехать до пункта назначения живым и ни разу не нарушившим правила. Кроме превышения скорости, разумеется.

Но в этот раз катался я недолго. Потому что в одной из больших ветрин кофе, я увидел Марину. Она сидела в компании какого-то плечистого, черноволосого парня. Улыбалась ему во весь рот, позволяла обнимать себя за плечи и даже целовать свои руки.

Меня словно молнией шарахнуло. Я не мог поверить в то, что я вижу, но я не ошибся. Это совершенно точно была Марина. Ее цветастое, голубое платье с декольте и припущенными на плечах рукавами.

Боже! Как я обожал это платье на ней! Как же оно призывно обнажало ее плечико. Отец едва слюни не пускал, когда она в нем была. И я его понимал, сам едва сдерживался, чтобы не облизываться.

А по ночам с ума сходил. Все мерещилось, как он жадно припадает губами к этим нежным плечам и сдергивает к херам это платье, или поспешно задирает его чтобы ничто не мешало прикасаться к ее округлым бедрам и тому, что между ними.

Так неужели наш светлый, идеальный, казалось бы, ангелочек, на самом деле с темными крылышками? Почувствовала свободу и пошла в отрыв? И похеру на то, что мне говорила. Может, обманывала, чтобы расположить к себе и кинуть когда надоем?

Сам-то я так делал не раз, но со мной так еще никогда не поступали! Неприятно! Мягко говоря! Словно кошки по сердцу когтями скребут. От верха и до низа

Я не дыша смотрел на то, как мужик с брутальной щетиной приобнимает ее, за эти нежные обнаженные плечи, слегка поглаживает их пальцами, заявляя свои права на мою женщину, с улыбкой поправляет ее волосы, кормит мороженым из своей вазочки…

Я просто сатанел от ревности и ярости. Никто не смеет так прикасаться к моей женщине! Никто!

Не помня себя, вышел из машины, зашел в кофе и подошел к ним.

— Кирилл?!

Увидев меня, Марина вздрогнула, испугалась. Есть сучке, что скрывать. Есть. Ишь нарядилась! Накрасилась, так как при отце себе не позволяла ни разу, красные губы, густо накрашенные ресницы. Румяна на щеках.