На Энирате требования к студентам в целом и к обучению в частности были гораздо строже, чем на Вирите. С другой стороны, выполняя многочисленные задания и изучая теорию алхимии, стихийной магии, целительства и прочих важных для боевых колдунов и ведьм знаний, Лита потихоньку перестала тосковать о потерянной в одночасье семье. Когда предстоит важная и серьезная работа, скорбь не помогает, но высасывает все силы и лишает способности здраво рассуждать.

Ночь с восемнадцатого на девятнадцатый дни Нониса выдалась лунной и почти безветренной, но осенние холода крепчали. Кутаясь в форменный шерстяной пиджак, Лита дрожала и торопливо шла по темноте в сторону кладбища, стараясь не бояться посторонних звуков. Незачем. Если Мейт Брен столкнется с преподавателем или даже с ректором, то оправдается необходимостью закрепить пройденный материал по некромантии на кладбище.

Ведь всем известно, что у первокурсников на факультете Времени и Пространства эти занятия происходят редко и требуется постоянная практика.

Когда Лита решительно шагнула на широкую протоптанную тропу, ей показалось, что кто-то смотрит ей в затылок. Мейта? Резко обернувшись, она, кажется, увидела темный силуэт, слишком резво для призрака, метнувшийся за деревья, но так же это могло быть игрой теней.

Любопытно.

Но она не из числа нежных и пугливых большеглазых барышень. Даже более того, на Вирите принцессам не дозволено быть такими. Трусливая принцесса — мертвая принцесса, особенно на севере. Хоть Мейта и могла вырасти храброй героиней, если бы не жестокие Огненные Боги.

Замерев, Лита мысленно попросила у Богов прощения за святотатство, а затем двинулась дальше.

Она остановилась в неровном полукружии серебристого лунного света, падающего на угольно-черную от ночного мрака землю, и вздрогнула от неожиданности, когда к ногам упала чья-то тень. Но не охнула, не вскрикнула, не упала в обморок — только резко развернулась, готовая дать отпор в любой подходящий момент.

− Мейт, что с тобой? — с недоумением спросил Ричард Винтер.

Стоя на распутье четырех тропинок между одинаковыми могильными плитами, он смотрел на девушку удивленно и с досадой, словно подкрадываться вот так просто в порядке вещей. Лита же с детства терпеть не могла подобного; старшие братья иногда играли в жестокие игры и пугали ее.

− Вы напугали меня, Ваше Высочество, − отчеканила она, стараясь скрыть дрожь голоса.

− Пустяки, чего тут бояться?

− Не люблю, когда подходят со спины, − совладев с чувствами, Лита смогла вернуть себе низкий жесткий голос.

− А я не люблю титулы, так что давай без них. Что ты тут делаешь?

− Любуюсь луной! — решительно изрекла она первое же, что пришло в голову.

− Да, здесь и вид лучше, − юноша кивнул с легкой недоверчивой улыбкой.

− И природа прекрасна.

− Целых пять облетевших вязов и колючие кусты. Конечно.

− А что делаете здесь вы, Ваше Высочество?

− Просто Ричард, − поморщился тот, отвернувшись. — Я не назван принцем официально.

− И все же?

Бастард императора помедлил с ответом.

− Я послушал госпожу Кроун о душах усопших вдали отсюда людей. Их можно приманить на этом кладбище, если хорошенько позвать?

Лита сделала самое удивленное лицо.

− Правда?

− И я хотел увидеть дух моего сводного брата, о котором говорил отец, − не обратив внимания на ужимки телохранителя, отозвался Ричард хрипловатым задумчивым голосом.

− Вряд ли у вас получится, господин Винтер. Ведь вы совсем не знали его…

Сейчас Лита говорила от всего сердца, неотрывно глядя на стоявшего к ней вполоборота Ричарда, и твердо зная, что если бы Мейта не познакомилась с ней до появления на Энирате, они никогда не встретились бы здесь.

− Кроме того, он не будет рад видеть вас, господин Винтер. Он будет зол и решит, что вы забрали у него все.

− Замолчи, Мейт, − резко, но не зло велел Ричард. — Не говори о том, чего не знаешь.

− Как скажете, господин, − она отвела взгляд и смахнула сползшую по щеке слезинку. — Как скажете…

Таким образом, дальнейшие появления Мейта Брена на кладбище стали опасными. Она могла доверить тайну Мейты кому угодно из подруг, даже Бланке, которую почти не знала, но рассказывать о подобном Ричарду Винтеру означало провалить всю шпионскую миссию. С нынешними технологиями эниратянам ничего не стоит узнать о жителях Вирита и лучше не болтать лишнего.

Месяц плавно приближался к своему завершению, а вместе с ним шансы Мейта стать ближе к Ричарду и выведать его секреты возрастали.

− Раз уж мой отец велел тебе охранять меня, − глубокомысленно сообщил в тридцатый день Ричард по дороге на обед, − то я смогу подтянуть тебя по некоторым предметам. Я силен в телепортации и заклинаниях, а у тебя они как раз страдают.

− Спасибо, − быстро кивнула Лита, улыбнувшись уголком губ.

Ее способности не страдали, скорее, тянули на оценку в виде трех баллов из пяти, только спорить не нужно. А вот расположить Ричарда к себе обязательно.

− Позанимаемся на следующей неделе.

Мимо прошли беззаботные, уже почти привыкшие к новой жизни Валенсия, Бланка и Нильсен. И в тот момент Лита отчетливо осознала, что несет ответственность за их жизни, как принцесса за свой народ. Поэтому точно не имеет права подвести под удар ни одну из подруг, а если уж это случится, то она сделает все, чтобы исправить оплошность.

Ведь принцессам не следует ошибаться.

Наступление второго осеннего месяца Датина обычно предвещало на Вирите наступление первых холодов, но имперский город Энирата располагался южнее. Кроме того, иные климатические особенности этой планеты делали свое дело. Студенты продолжали разгуливать в распахнутых куртках и без шапок по улицам академического городка, в то время, как для Литы, привыкшей к норденийской стуже, это было в диковинку. Нильсен и Валенсия тоже удивлялись, а Бланка с Ричардом чувствовали себя вполне комфортно.

Первую неделю на улице дул теплый легкий ветер и рыжих листьев на деревьях становилось все больше, но Лита замечала это только на улице. В ее обязанности все так же входило защищать Ричарда Винтера как от теоретических наемников, так и от собственной магии, порой неуклюжей. А еще — совместные тренировки по телепортации. Когда после полудня наступал перерыв между утренними и вечерними занятиями, Ричард и Мейт отправлялись в спортивный класс, пустой и свободный от посетителей, где начиналось то, что Лита возненавидела больше всего на свете.

Потому что при неудачных попытках телепортации могла порваться одежда. За все надо платить, и за собственные ошибки тоже.

Шестой день Датина показался Лите невыносимым из-за трудных занятий и послеобеденной тренировки в залитом ярким солнцем спортивном зале. Свет резал глаза, тело сковывала усталость. Что может быть хуже, чем надеть на себя мешковатый спортивный костюм и пытаться повернуться вокруг своей оси? Учиться боевой магии и фехтованию гораздо проще, чем телепортация!

Стиснув зубы и смахнув тыльной стороной ладони пот со лба, девушка попыталась снова.

— Плохо, Мейт, — сурово отрезал Ричард, с легким негодованием глядя на тщетные усилия телохранителя. — Ты словно занимаешься балетом, а не магией.

Лита хотела было спросить, что такое балет, но благоразумно прикусила язык.

— Но я не знаю, что делать, господин Винтер. Почему на занятиях получается сносно, а здесь…

— Потому что ты волнуешься и боишься. Пока, правда, непонятно, чего.

— Вашего осуждения, — призналась Лита честно.

— То есть критика наставника Риверра тебе не страшна, а я ужасен.

— Как будущий император для будущего его смиренного подданного, — пришлось покривить душой.

Ричард прерывисто вздохнул, закрыл глаза и сжал кулаки, словно пытаясь удержать в себе неизвестные Лите порывы и чувства. Едва ли стоило спрашивать, но она, помня свой долг, тихим голосом поинтересовалась: