Бланка охнула, Нильсен и Валенсия растерянно переглянулись, а Лита покачала головой и виновато вздохнула.

− Будете так же хлопать глазами и ушами в дальнейшем — сгинете, − пообещал наставник с присущей ему сварливостью. — Ладно. На этом моя работа закончена, но раз в год я буду вас проведывать.

И, не сказав больше ни единого слова, Ламонт молча ушел из академии. Наверное, так действительно лучше — без долгих прощаний и добрых слов, от которых неизбежно щемит душу. Помедлив, Лита развернулась и зашагала к крутой лестнице, ведущей на второй этаж, где ее и подруг ждали слуги и новые комнаты.

В академии студенты каждого факультета жили отдельно, причем девушки отдельно от юношей. Этого следовало ожидать, только Лита прежде старалась не думать о необходимости делить спальню с незнакомыми мужчинами.

− Юноши среди стихийных магов встречаются очень редко, господин Брен, − обрадовал ее молодой слуга в красном форменном костюме. — Поэтому мужские комнаты пустуют. Не желаете взглянуть?

Лите понравился его старомодный для этих мест говор, и она не смогла сдержать улыбку.

− Конечно, желаю, − ответила она низким грубоватым голосом.

Всего комнат было пять, две из них одноместные. Как раз такую Лита и выбрала: светлую, просторную, с удобной мягкой кроватью и вместительным шкафом. Не подходит для принцессы, но идеально подойдет Мейту Брену — важно помнить об этом.

Остаток дня она посвятила отдыху и осторожному изучению академии. В первые дни Нониса первокурсники не занимались учебой, им давали время на адаптацию, как объяснял Ламонт, но в конце учебного года эти же дни необходимо было появляться на лекциях, пока остальные уже сдавали экзамены. Душу сковала смутная тревога, Лита чувствовала себя одинокой, как никогда раньше, и ей невыносимо хотелось, чтобы ночью ее навестила Мейта.

Хоть это желание и эгоистично — сестра мертва и не обязана появляться по первому ее зову.

Около четырех часов вечера ей принесли форму академии — синие брюки, пиджак и серую рубашку. Обувь можно было оставить свою, а вот ткань, называемую галстуком, следовало носить обязательно. И Лита решила не спорить, не бунтовать, не сопротивляться, ведь она прибыла сюда с целью быть незаметной.

Ужин прошел в общей столовой на первом этаже — длинном душном помещении. С новичками никто не знакомился, их словно просто не замечали, зато поданная еда показалась Лите вкуснее, чем та, которую готовил Ламант. Наверное, она просто проголодалась и перенервничала, но уже скоро можно будет отвлечься на учебу и забыть о тревогах.

Куда сложнее будет подкрасться к императорскому двору…

Наконец за окнами совсем стемнело, Лита осталась одна и начала готовиться ко сну. Спать придется в длинной футболке и широких штанах, называющихся смешным словом «пижама». Но ничего, она привыкнет − когда-нибудь. Вместо свечей — электрический желтый свет, а потом щелчок по белому пластику, темнота и мягкость пушистого ковра под ногами.

Лита уже собралась лечь в разобранную кровать, когда дверь ее комнаты распахнулась от мощного толчка снаружи. Затопали чьи-то тяжелые сапоги, резко вспыхнул проклятый свет, и девушка вскочила на ноги, готовясь обороняться, если получится. Жаль, что от четырех крепких мужчин в странного вида доспехах, называющихся здесь броней, не очень-то и защитишься.

− Мейт Брен из Ордена Огня? — спросил грубым голосом один из них — кажется, стоявший впереди.

− Да, − подтвердила Лита, моргая слезящимися глазами.

− Вы едете с нами.

Прежде, чем она успела что-либо сказать, спросить, возмутиться, ее подхватили с двух сторон под руки и бесцеремонно вывели из комнаты. Вперед, по кромешной тьме коридора, вниз по ледяной лестнице, и наконец, в тесное пространство железной кареты. Такие называются машинами? Неважно! Важнее то, где Лита Бреон успела сделать неверный шаг или сказать неправильные слова, и почему так легко попалась! И… где в таком случае подруги?

Раздался рев механического монстра. Машина сорвалась с места по гладкой дороге, выезжая за ворота и увозя Литу в пугающую неизвестную даль.

Южная Дартония рядом с Горячим Океаном считалась самой жаркой страной планеты Энират, хотя это было не совсем верно и географы избирательно игнорировали беднейшие страны, ютившиеся под строгим надзором тиранов. Жителям как Южной, так и Северной Дартонии повезло с добрыми правителями, плодородными землями и передовыми технологиями. Как и на всей планете Энират, здесь процветали архитектура и экономика, и время от времени отправляли на планету Аурун, считавшуюся самой богатой в Арданской галактике, студентов по обмену.

Только если везде это происходило беспристрастно, то в обеих частях огромной Дартонии на другую планету ссылали неугодных молодых людей и девушек. Пол, цвет кожи или глаз, характер и возраст не имели абсолютно никакого значения. Из Энирата отправляли учиться по обмену тех, кто был замечен в антиправительственных демонстрациях, или детей мятежников или просто незаконнорожденных дворянских пасынков и падчериц. Несмотря на развитые технологии, политика в Энирате продолжала оставаться очень консервативной и часто вызывала протесты молодежи.

Исходя из всего этого у восемнадцатилетнего мага Ричарда Винтера, владеющего магией Воды, имелись серьезные причины для беспокойства. Пасынок дартонийского короля и незаконнорожденный сын дартонийской королевы, он с детства знал, что зачат кем-то из Ордена Воды. Король Фредерик Артен владел магией Земли и относился к Ричарду со смешанным чувством злости и брезгливости, поэтому мать настоятельно рекомендовала сыну обходить отчима стороной.

На свое счастье Ричард родился черноволосым и сероглазым, как и София Артен, и лишь по этой причине король не отправил ребенка в монастырь. Более того — он позволил ему учиться вместе со своими четырьмя детьми и выделил личные покои во дворце. Единственным условием было пожелание, чтобы мальчик не попадался ему на глаза. Неверная супруга София почтительно поклонилась мужу и была довольна таким исходом, а что думал сам Ричард, никого не тревожило.

Прошли годы, и со временем Фредерик простил Софию. Но это не означало, что он собирается мириться с присутствием пасынка во дворце вечно.

В первый день Нониса над Дартонийской столицей Артений светило жаркое, почти летнее солнце. Листья на деревьях еще только начали покрываться осенней позолотой, в высоком чистом небе щебетали беззаботно птицы. Члены королевской семьи и придворные были полны радости и добродушия, они обменивались сплетнями и хорошими новостями, но Ричард не мог отвлечься от тяжелых размышлений, как не пытался.

Закрывшись в роскошных покоях, обставленных по последнему слову техники, он смотрел на плоский большой экран на стене, наблюдая за приключениями персонажей остросюжетного фильма, и силился выбросить из головы тревогу. Быть плодом чьей-то запретной любви тяжело, а королевским пасынком — вдвойне. Со дня его рождения прошел месяц, но король так и не изрек свою волю о дальнейшей судьбе Ричарда. Это пугало. Его сводные братья-погодки, принцы Александр и Джеймс Артен, отправились учиться в дартонийскую магическую академию в позапрошлом году, принцесса Виктор — в прошлом, а принцесса Валерия в середине этого лета. Что же уготовано ему?

Нажав кнопку на пластиковом пульте управления, он выключил экран и тяжело вздохнул. Природа и судьба наградили юношу упорством, сарказмом и небольшим количеством обаяния, так что сейчас стоило узнать о решении короля заранее, а не в последний момент. Собравшись с силами, он резко встал, толкнул дверь и вышел в коридор.

Очень кстати. Его мать, София Артен, в девичестве Винтер, неспешным шагом шла навстречу. Стройная и высокая белокожая женщина с темными локонами, предпочитавшая алые платья гербовым зеленым расцветкам Артенов, она была такой, сколько юноша себя помнил. Разве что на красивом лице время оставило несколько мелких морщин.