— Можешь и дальше дожидаться решения магистрата здесь. Если конечно надоела голова на плечах.

— Что происходит? — наконец спросила я, но получилось без должного энтузиазма. Скорее безразлично.

— Пока магистрат решает снести тебе башку или просто лишить магии и отправить восвояси. Но на твоем месте я бы не валялась здесь и не дожидалась, что они там нарешают.

— Почему? — выдавила я.

До рези в глазах захотелось расплакаться и пришлось приложить все усилия, чтобы держать себя в руках. Вот стояло так мучиться на посвящении, гореть в лихорадке и бороться за жизнь, чтобы меня в конце-концов отправили на плаху. Боги, испытание ли это или насмешка? Почему богиня Рандаре, плетущая нить жизни, так жестока ко мне.

И все-таки носом я неприлично шмыгнула.

Вилиена села возле меня.

— Ты маг четырех стихий.

— Это же хорошо.

— Не перебивай. Во-первых, есть определенный порядок при посвящении, магистры ставят магическое клеймо и закрепляют его. В твоем случае, магистрат даже чихнуть не успел. Сейчас они в растерянности и пытаются понять, что это было. Это возможность драпануть куда подальше. Я голову не отсечение даю, что они объявят тебя вне закона. Но хоть попытаешься выжить.

— Стой. Ты сказала четыре стихии. Значит и меток должно быть четыре. Мне показалось, что их было пять? И к тому же у меня-то три.

Вилиена мотнула головой.

— У тебя действительно их пять. И упреждая твой следующий вопрос говорю: я не знаю что это такое. Возможно, магия воды в тебе есть, но по какой-то причине ты не можешь к ней обращаться. Гарх, это только догадки, Нарри. И обещаю тебе, что к следующей нашей встрече попробую узнать все возможное и ответить на твои вопросы. Но, прошу, не сейчас. Давай вставай. Я пойду к магистрам, попробую задержать их. Ты не медли. Берсад поможет тебе выбраться. Да вставай уже.

Я сползла с кровати уже когда Вилиена скрылась за дверью. Что ж, желания страшная вещь. Не удивлюсь, если я действительно стала самым сильным магом нашего времени. Что только мне это дало? Хотелось рассмеяться и расплакаться. Я понимала, что это накатывает истерика. И это самое последнее, что я могла себе позволить в данный момент.

На спинке кровати висела моя рубашка. Похоже, магистры с перепугу, принесли меня через все селение как была. Интересно грудь бинтовали они там или уже здесь. Хотя какая разница?

Скрипя зубами, я натянула рубашку. Штаны на мне были. Затягивая волосы в узел, уже не удалось сдерживаться и по щекам текли слезы боли и обиды. Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться. Не сейчас. Если получиться бежать, времени на оплакивание себя и несправедливости мира, у меня будет достаточно.

Кое-как доковыляла до двери. Там меня действительно ждал магистр Астени.

На улице было темно, хоть глаз выколи. Такие ночи бывают только поздней осенью и зимой. Хоть бы дождь не пошел. С другой стороны, теперь я маг четырех стихий и еще чего-то там неизвестного, за что мне полагается казнь, что мне дождь. Я и бурю усмирить могу.

Я открыла рот, чтобы окликнуть Астени и тут же получила ощутимый тычок под ребра. Воздух вылетел из легких и мир, в который раз, поплыл. Он вообще меня спасать должен или добить?

— Молчи, слышишь? Ни звука. — зашипел мне магистр в самое ухо. — Кивни, если поняла.

Я кивнула.

— Верхом сесть можешь?

Я с сомнением покосилась на свою кобылу. Даже в лучшие времена меня сложно было назвать хорошей наездницей. И геройствовать смысла не было, потому я просто мотнула головой.

Магистр выругался себе под нос. Кажется, он сильно нервничал. Всегда такой веселый, сейчас же он был чернее тучи. Хотя чему тут удивляться? Если меня засудят до смерти, то ему не миновать той же участи за пособничество. Не знаю, что там пообещала ему Вилиена и для чего он это делает, ведь хороший Видящий за считанные минуты укажет на виновника моего побега. И пусть за Вилиену, у которой был медальон-близнец моего, я не волновалось, то за Астени сердце болело. Моя совесть не оставит меня в покое до конца моих дней, если с ним что- то случиться. Вот только что я могла для него сделать?

— Давай так. — наконец решив что-то сказал Берсад и я отмахнулась от так не вовремя проснувшейся совести.

Он обмотал меня какой-то тряпкой и перекинул через спину лошади, крепко привязав к седлу. Чувствовала я себя мешком с овсом, и судя по всему выглядела так же.

Песчинка возмущенно фыркала, но терпела, понимала, наверное, всю серьезность ситуации.

Кажется по пути, я в который раз отключилась. Болтыхаться вниз головой то еще удовольствие.

Почему то о том, что сейчас по нашим следам идет магистрат с вполне ясной целью, осознать не получалось. Наверное, во время обряда я повредилась головой. Или просто не могла поверить, что это все происходит со мной.

Пришла в себя я когда, меня как тот куль, грохнули о землю и немилосердно отходили по щекам.

— Прибьешь же, — буркнула я и припала к, заботливо подсунутой, фляге.

— Ты живучая. — сказал Астени.

— Не уверенна.

— Вставай давай.

— Лучше бы вы с Вилиеной оставили меня в покое. Умерла бы я тогда хоть быстро и не так болезненно.

Я ворчала, но поднималась. Ноги не гнулись, спина встала колом, о всем остальном даже говорить не хотелось.

— Там. Видишь? Холм.

Я сощурилась, кажется, видела.

— Пойдешь туда. С обратной стороны есть пещера. Там будешь ждать Онри. Поняла?

Я кивнула.

— Тут вода, еда, всякие мелочи и лекарства. Магией не пользуйся. Могут отследить. Все. Чего стоишь? Пошла.

Я не пошла, поковыляла.

Повернулась. Берсад Астени еще смотрел мне в след. Я кивнула. Надеюсь, он поймет, что это единственное спасибо, на которое я была сейчас способна. И, кажется, он понял и махнул мне рукой на прощанье.

Тяжелая черная туча свесилась с неба просто над моей головой и роняла на землю холодные тяжелые капли дождя. Как нельзя кстати. Так я могла убеждать себя в том, что лицо мое мокрое вовсе не от слез.

Сколько времени я шла до указанного холма, сказать было сложно. Желтая сухая трава цеплялась за одежду и тормозила передвижение. Усугубляла это усталость. Ноги дрожали и подгибались. Упади я или просто присядь, встать уже вряд ли смогла, потому шла хоть и медленно, но упорно, закусив губу. Из-за серых тяжелых туч, висящих низко над горизонтом, определить время по солнцу было невозможно.

Одежда вымокла и противно липла к коже. Волосы растрепались и мокрыми сосульками висели вдоль лица, периодически падая на воспаленные глаза и закрывая обзор. Силы покидали меня так быстро, что переставляла ноги в хлюпающих сапогах, на чистом упрямстве.

До предполагаемого убежища я добралась, отчетливо стуча зубами и с первыми признаками неизбежной простуды. Которой точно не хватало до полноты картины. Пропетляла между чахлыми погнутыми стволами деревьев и почти ввалилась в узкий лаз. Осталось только надеяться, что он тут единственный и Онри меня найдет. В том, что я смогу хотя бы откликнуться, позови он, были сомнения. И не беспочвенные. Ноги отказались держать, и я свалилась на, кажется каменный, пол, больно ударившись плечом.

Но уже очень скоро мне стало не до него.

Состояние ухудшалось с ужасающей скоростью. Меня била крупная дрожь. Каждая частичка тела горела огнем и я уже не бралась утверждать, мокрая одежда была от дождя или пота.

Сейчас я уже просто мечтала, чтобы сознание поглотила спасительная темнота. Но увы…

Я бредила. Перед глазами то и дело всплывали непонятные и некогда доселе невиданные картины, поражающие своей яркостью и реалистичностью. Если бы я так четко не осознавала, что вызваны они последствиями инициации и лихорадкой, подумала бы, что открылся дар Видящей.

И тут мир вспыхнул свечением и меня вынесло в другое место. Я была в родном доме. За столом сидела Брианна Ардне перебирая травы. Снова вспышка. И бабушка с дедушкой передвигающие фигуры по шахматной доске. Опять вспышка и темнота. Тишина в которой слышен бешенный стук собственного сердца. И темный силуэт. Еще миг, еще один короткий миг и казалось, я смогу разглядеть того, кому принадлежала эта черная тень.