Между ними топтался старичок с длинной бородой и добрыми глазами. Храмовник. Об этом говорил знак тринадцати богов на груди. Хотя что-то было в нем не правильно. Поняла. Слишком много драгоценностей и балахон. Нет, он ничем не отличался от обычного балахона храмовников, болотно зеленого цвета, но ткань… я такой даже не видела. И вставки на швах из соболиного меха. Я чуть было не спросила, хорошо ли ему в такую жару.

Раньше я видела храмовников в деревне. Храма, как такого, у нас не было и деревенские за милостью богов ходили или ездили в город. А это ни много ни мало

— три дня пути. И понятное дело я предпочитала это время тратить с пользой. Ну не видела ничего хорошего в том, чтобы шататься по дорогам семь дней, ради сомнительного благословения.

А бывало, в наше захолустье приходили бродячие святые люди, так их, по крайней мере, называли наши. Тогда я сидела вместе со всеми деревенскими детьми, и мне было плевать, что они едва сдерживаются, чтобы не отсесть подальше. Я слушала их сказки о богах. Именно сказки. Так я узнала, что храм не делит богов на светлых и темных. Ибо будь то богиня магии или смерти, без них равно не существует этого мира. К тому же темные боги хранят все знания этого мира и оберегают нечисть. А о пользе нечисти я знала чуть ни с пеленок.

У меня не очень-то получалось верить в богов, но было интересно. А когда спросила у мамы, верит ли она, та пожала плечами и сказала:

— Верить. Не верить. Дело каждого. Но уважать нужно.

И я решила, что буду уважать.

Именно по этой причине опустилась на одно колено и склонила голову. Храмовник довольно пробубнил пару слов о благочестии и преданности храму и осенил меня знаком тринадцати богов. Онри хмыкнул. Я поднялась с колен и уставилась на прибывших, ожидая дальнейшего развития событий.

— Это Нарина Ардне, дочь Хелема и Брианы Ардне, дитя с даром стихийника, — официально объявил дядя. — Я Онри Лосс, граф Лосс, магистр Видящий, дядя девушки.

Маги кивнули. Сами знали. Но традиции и правила — штука не рушимая, просто так не опустишь.

— Марселия Патерьи, магистр боевик четвертого уровня, член совета Ордена Боевых магов.

— Пантель Бурсан, магистр видящий, вершитель закона в этих местах.

— Святой Австений, — просто добавил храмовник.

С знакомством покончено. Мы сели за один из столов. Я старалась думать о чем-то хорошем. О маме. Амулет Онри попросил снять, чтобы не возникло подозрений.

Суть проблемы была в том, что вид магии использованный мной был сомнительный, потому, чтобы вдруг не выяснилось, что девица-стихийница не промышляет магией чем запрещенным, по закону и уставу положено провести допрос и расследование. Я кивнула, мол все понимаю. Работа такая.

Честно отвечала на вопросы и старалась не смотреть на тощего видящего магистра Бурсан.

Ответы сходились к обобщенному, но прямому ответу — да применила, нет не знала, что так будет, сама не поняла, как получилось. Тем более, что все до последнего слова было правдой. Что и подтвердил Пантель Бурсан, с постной миной.

Марселия усмехнулась и перегнулась через стол:

— Может все-таки к нам? Плюй ты на этих немощей. Весь мир на ладони. Приключения. Деньги…

— У меня ж дара нет.

— У тебя стихийника дар такой, что иной боевик локти искусает.

— Не-е. Научусь всему, что положено стихийнику, приеду в гости.

— Поймала на слове. И попробуй не явиться.

Я улыбнулась. Что ж, силой в ордене магистров не держат, так что… почему бы и нет. Но пока я не магистр, могу отнекиваться сколько угодно.

Святой Австений порадовался, что у храма, такая преданная дочь и, сославшись на множество неотложных дел, удалился.

— Думаю, что дело нужно признать закрытым. Ничего противозаконного здесь я не вижу, — обратилась боевичка к магистру Бурсану и тот поморщился.

— Не использовала ли ты какие артефакты? — решил он уточнить напоследок.

— Ой, давай уже не будем бросаться в такие крайности, — не дала Марселия мне и рта раскрыть, на что грех было жаловаться. — Ты уже просто не знаешь к чему бы придраться. Все. Дело закрыто и точка. А тебя, — обратилась она ко мне. — я жду в гости. Счастливого пути.

Она задорно козырнула и подцепив видящего Пентеля, поволокла его к выходу.

— Фух! — наконец расслабилась я.

— Не фух, вообще. Не сильно расплывайся перед этой дамочкой.

— Чего это?

— Она потомственная боевичка. Очень сильный маг, но принципиальности ни на ноготь. Она чтит только деньги и защищает только собственные интересы.

Я криво улыбнулась.

— Как и все мы, не так ли?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Марселия подставила собственного брата, чтобы войти в совет ордена. Его обвинили в использовании запрещенной магии и казнили. Ты бы так сделала?

— Откуда ты это знаешь?

— Я же видящий. Не забывай. И амулетики, вроде твоего, есть не у многих.

Я натянула на шею цепочку с маленьким листиком и прижала руку к груди, словно боялась его потерять.

— Кто она для тебя? — не рассчитывая на откровенность, спросила я.

— Старая знакомая, — неожиданно ответил Онри. — Думал, что больше не встретимся.

— Ты же видящий…

— И что? Не прорицатель же.

В путь мы отправились ранним утром следующего дня. Мелкий дождик, моросивший весь день накануне, закончился, но небо все еще оставалось затянутым серыми тучами. Под копытами снова чавкало и хлюпало. Стало заметно холоднее.

Трап, по которому нам предстояло продолжить путь, тянулся через лес, изгибаясь под немыслимыми углами и теряясь между деревьями.

Онри все время нас подгонял, не давая передохнуть и часа. Даже обедать пришлось в седле.

Я волновалась, как такой бешеный темп скажется на еще неокрепшем здоровье Вилента. Он конечно держался молодцом. Ни разу не пожаловался, улыбался, когда справлялась о его самочувствии. Но меня то не обманешь. Испарина на лбу, бледность, отдышка. Синяки под глазами. Ему было очень тяжело.

И пусть утром его рана не внушала беспокойства, но все же лучше было бы отлежаться.

К обеду тревога о Виленте несколько отошла на второй план.

Потому как мы выехали на большой торговый тракт.

Один его край терялся где-то на стыке неба и земли, второй — заканчивался у высоких стен города, название которого я лично не знала. Но по посветлевшему лицу Онри, можно было сделать вывод, что в своем неведении я была одинока.

По дороге тянулись нескончаемые вереницы телег и повозок, нагруженных товаром.

Одни телеги были нагружены бочками с вином и пивом, другие копчеными колбасами, окороками и птицей. От них исходил такой запах, что рот тут же наполнялся слюной. Еще одни, побольше и подороже, везли сундуки с тканями. Другие с маленькими коробочками и мешочками, но большим количеством охраны, везли пряности, драгоценности и ювелирные изделия. Пару я даже узнала, как знакомую по злополучному постоялому двору. Согнутые лошади, похожие на Песчинку, тащили огромные телеги с мешками набитыми зерном и мукой, или овощами и фруктами.

Количество овощей, напомнило о уже близкой осени. И правда, деревья местами поменяли цвет листьев с зеленого на желтый и красный. Трава огрубела и иссохла. Как же я не заметила этого раньше.

Мы влились в поток торговцев и мерно потянулись вместе со всеми.

Я нетерпеливо ерзала в седле, предвкушая первый в жизни визит в большой город. И пусть еще толком не знала, чего ожидать, все же ожидала нечто необычное, особенное. А вот Вилент и Онри знали. И если маг просто стал настороженным, то Охотник окончательно сник. Он то и дело тревожно оглядывался на пса, который норовил, то стащить что-то из повозки, то сбегал с дороги и бежал вдоль нее, гоняя одиноких не пугливых воробьев.

К вечеру уже показались стены города. Каменные и серые, они казались мрачными и неприветливыми, что никак не вязалось с моими представлениями о красивом и светлом городе. Хотя я уже успела понять, что была непростительно глупа и наивна. И не обделена фантазией. Увы.