Это был приземистое строение из живых веток, едва на две ладони выше меня самой. Всего в нем была одна комната, в которой компактно размещались кровать, шкаф для вещей, пара книжных полок, которые я заставила светильниками, небольшой письменный стол, заваленный свитками и книгами, и стул. А еще не большой камин, над которым можно было приготовить себе нехитрый обед или просто нагреть воду для чая.
Столовая находилась в другом помещении, где собирались и магистры и ученики. А вот практикой занимались на открытом пространстве. Говорили, что раньше было что-то похожее на ангар для практических занятий. Но, не смотря на все магические защиты, его довольно быстро развалили. И после этого совет магистров постановил заниматься практикой на улице под строгим контролем наставников.
Я тяжело хлопнулась на стул. Перебрала пальцами три почти одинаковых отчета.
«Место — селение Сосенки, Стихийное бедствие — пожар, число погибших — 37, раненых — 52. Ликвидация успешна. Селение восстановлению не подлежит. Рекомендация — перенести на другое место».
И это все. Нет тут ни разрухи, которая снилась в кошмарах, ни запаха обгоревших тел, ни заплаканных растерянных лиц сирот. Просто два десятка слов и пара сухих цифр.
— От твоей тоски даже листья повяли в радиусе километра. — раздался знакомый голос за спиной.
От радости, я подскочила на стуле и тут же бросилась дяде на шею.
— Вот так-то лучше. Твоя тоска вгоняет меня в депрессию. Боюсь, как бы не запить.
Я пожала плечами, не зная, что ему ответить. Но сразу же улыбнулась, приглашая его сесть на свое место и хлопоча у камина.
— Может чай?
— Ну, думаю вина у тебя здесь нет… так что да.
Визиты Онри стали для меня истинной отдушиной. Он всегда умудрялся появляться именно в тот момент, когда больше всего был нужен. Я все больше ему доверялась и однажды даже поймала себя на мысли, что он был бы ей самым замечательным отцом. Хоть это и смущало, ведь все так же сердце грели воспоминания о родном папе. Но все чаще, я доверялась Лоссу, как самому близкому родственнику. Все же годы, проведенные без опеки старшего мужчины, оставили свой отпечаток.
На скорую руку, высыпав на тарелку сладкие булочки с курагой и заварив две чашки чая, я смела бумаги с письменного стола и поставила маленький поднос перед Онри. Сама же села по другую сторону на кровать, сгребла учебники в одну бесформенную кучу.
Только сейчас я заметила в руках магистра Видящего свой отчет. Между его бровями залегла глубокая морщина.
— Вот значит как… — сказал он, наконец, отбрасывая в сторону отчет магистерской помощницы. — И давно они тебя таскают за собой?
— Месяца два…
— Не кажется ли тебе, что ученицу, которая только год, как зачислена в школу рановато таскать по таким местам?
— Этот вопрос не ко мне. К тому же магистр Лосс говорила о посвящении меня в магистры в конце месяца. Так что, думаю, практика мне необходима.
— После твоего Дня Совершеннолетия?
Я совсем забыла, что совсем скоро у меня День рожденья. Как-то все было не до того. Я, казалось, вообще потеряла счет времени. Да и дни были так похожи друг на друга, что это было и не мудрено. Хотя мысль о предстоящем девятнадцатом дне рожденье меня мало тронула. Особого праздника все равно устраивать никто не будет. Мама вряд ли приедет. А больше не было кому. Да и что праздновать то? День как день.
— Все это, по меньшей мере, странно.
— Почему это? Я способная ученица.
— Угу. И потому тебя решили наградить званием магистра аккурат на твой День Совершеннолетия.
Я лично ничего странного в этом не видела. Ну, подумаешь, так совпало. Чего не бывает? К тому же некоторым Магистрат присваивал звания и раньше, правда, с правом практиковать со дня совершеннолетия. А до того за юного магистра отвечал все тот же наставник.
Магистр задумчиво колотил ложкой чай.
— Мне нужно проведать сестрицу. — сказал он, так и не притронувшись к чашке.
Я обняла его еще раз на прощанье. Сказала, как рада была его видеть и всегда жду в гости. Онри пообещал наведываться чаще и отправился в соседний домик увидеть Вилиену.
Я убрала посуду и принялась за отчеты. Но мысли, даже такие сухие, не желали складываться в кучу и путались, спотыкаясь одна о другую.
Мысли повернулись ко Дню моего Совершеннолетия. Конечно, мама бы устроила праздник на полмира. Собрала всех людей и нечисть, напекла вкусных пирогов и всяких сладостей. Причудливо украсила именинный торт. Но здесь и правда этим никто заниматься не будет. Хорошо если хотя бы Вилиена вспомнит и, в привычной для нее манере, поздравит с праздником. Ну, может еще приедет Онри.
Другое дело посвящение в магистры.
Это священный день для Ордена. В чем именно состоял ритуал мне было не ведомо. Потому, как адептам на нем присутствовать не разрешалось. Будущего магистра уводили куда-то на закате и возвращался он только утром. Рассказывать, что-либо они отказывались, называя это тайной Ордена, которую разглашать запрещалось. Думаю, что магистрат брал магическую клятву с новобранца. И это еще больше раззадоривало учеников. Некоторые даже пытались подсмотреть ритуал, но неизменно безуспешно. Вряд ли молодым необученным стихийникам получилось бы тягаться в магии со старшими магистрами. Но кого это когда останавливало? Попытки все равно имели место быть.
Я вздохнула. Пробежала глазами по уже надоевшему, до зубовного скрежета отчету, отбросила его на стол и рухнула на кровать.
Проснулась, уже когда солнце почти село. Злобно выругалась и решила пойти извиниться перед магистром, за пропущенное занятие.
Цапнув свою сумку, я поспешила к наставнице. Робко постучав в дверь, я втайне надеялась, что никто не ответит. Очень уж не хотелось сейчас получать выволочку, хоть и заслуженную. Но почти сразу магистр открыла дверь.
— А. Дорогая, как хорошо, что ты пришла.
— Я пришла извиниться за то, что пропустила наше занятие.
Вилиена равнодушно махнула рукой.
— Не страшно. Я сегодня слегка не в форме.
И вот после этих слов, я заметила, что речь магистра слегка путалась и, наткнувшись взглядом на бокал с недопитым вином, поняла почему.
— Выпьешь со мной? — спросила тетка, наливая еще один бокал.
— Но…
— Я знаю. В поселении пить запрещено. И все такое. Но я же твоя наставница и магистр. Со мной можно.
Я неуверенно кивнула. Наставница тут же, просияв ослепительной улыбкой, протянула мне бокал. Бокал был холодным настолько, что пальцы едва не примерзали к тонкой ножке. Вилиена, звонко цокнув о мой бокал своим, сказала:
— За женщин нашего рода.
Сделав пару глотков, тетка поставила его на маленький столик из темного дерева.
Я растерянно наблюдала за ней, чувствуя какой-то подвох. Так и не решившись отпить вино, все же я строго блюла правила, действующие в Ордене, и просто крутила бокал в руке.
Вилиена сидела напротив в мягком кресле и внимательно следила за мной. Ее светлые длинные волосы рассыпались по спине, волнистым водопадом. Вместо привычных штанов и рубашки, на ней было платье насыщенного зеленого цвета, с оборкой тонкого кружева на вырезе глубокого декольте, которое открывало молочно-белую кожу. Шею украшало искусно сделанное колье с большими изумрудами.
Казалось, будто она только что с приема или бала.
— Это платье мне сшили к твоему Дню рожденья.
От этих слов у меня пересохло в горле и я таки отпила сладковатого вина.
— Что ты знаешь о свих дедушке и бабушке, дорогая?
Зеленые глаза Вилиены впились в меня и я снова отпила из бокала, чтобы скрыть волнение. Под взглядом магистра становилось не по себе и пришлось откашляться перед тем, как ответить:
— Почти ничего. Точнее единственное, что я знаю, это то, что они у меня есть.
— Как же это похоже на Брианну Диро.
Имя Диро носил род мамы. Брианна говорила, что это богатый графский род, но она давно порвала с ним, отдав свою руку и сердце Хелему Ардне. И наследовать, за неимением мужчин в семье должна ее младшая сестра Вестана.
