— Подождите, почему вы не хотите меня выпустить?

— Сам догадайся.

Экран погас. Ничего не понимая, некоторое время простояв перед закрытой дверью, парень вернулся к койке и обессиленно опустился на неё, закрыв лицо руками. Он попробовал вспомнить, что с ним произошло, но воспоминания были какими-то путаными и оборванными. Последнее, что он помнил, как двое охранников ведут его куда-то по длинному пыльному коридору. Он отчаянно пытался вспомнить ещё хоть что-нибудь, но пульсирующая боль в голове не давала ему сосредоточиться.

«Хорошо ещё, хоть тошнота и боль в животе прошла», — не успел он так подумать, как услышал чьи-то быстрые шаги по коридору. После чего послышался тихий шорох открывающегося затвора, и дверь в его темницу открылась. Денис поспешно поднялся навстречу вошедшему в помещение мужчине, одетого в форму охранника Касиана и, судя по знакам отличия, это был офицер.

— Вы хотя бы мне ответите, где я, и почему меня здесь заперли?

— Идёмте со мной, вас ждёт капитан, думаю, он вам всё надлежащим образом объяснит.

Он велел ему следовать за ним, предупредив, чтобы тот не вздумал сделать какую-нибудь глупость. Денис, совершенно сбитый с толку, молча вышел из комнатки, которую за ним тут же запер второй мужчина, стоявший все это время снаружи. Это был тот самый, что ранее так недружелюбно отвечал на его вопросы.

Оставив его, офицер повёл Дениса куда-то по узкому извилистому коридору. Вскоре они подошли к уровневому переходу, он представлял из себя небольшую прозрачную трубу, внутри которой двигалась платформа. Когда они приблизились, труба поднялась вверх, и они оба встали на платформу, отгороженную от основного пола металлическим кольцом бортиком по краю движущейся площадки. Тут труба опустилась, и приятный женский голос уведомил, куда им нужно попасть, и после того, как офицер ответил, платформа начала, едва заметно вибрируя, подниматься вверх. Вскоре они очутились в незнакомом ему коридоре, но долго разглядывать его ему не удалось, послышался голос офицера, приказывающего идти вперёд. Молча, он подчинился, по дороге им встретилось несколько пилотов, куда-то спешащих.

По обеим сторонам коридора были расположены многочисленные двери, в одну из них как раз входил пилот, и Денис, взглянув поверх его головы, благо его рост это ему позволил, увидел комнату с несколькими столами, на которых были установлены приборы, за которыми сидели пилоты. И тут юный пилот понял, они на высшем уровне, в той его части, куда могли входить только пилоты, прошедшие обращение.

«Великий Касиан, что же это всё значит?».

Он через плечо оглянулся на своего безмолвного стража, но лицо того не выражало абсолютно никаких эмоций. Вскоре они подошли к большим двустворчатым дверям. Охранник открыл их перед Денисом, сухо при этом произнеся:

— Входи.

Юноша послушно шагнул за дверь, которая тут же за ним закрылась. Он оказался в просторном помещении, по убранству напоминающее кабинет его отца. Здесь находилось двое пилотов, один из них сидел за довольно массивным столом, а второй стоял за его спиной. Сидящему за столом на вид было примерно сорок циклов от роду, в нём Денис узнал капитана, за его спиной стоял его первый помощник, господин Кролт, больше в комнате никого не было.

— Проходите, Холеван, садитесь, разговор у нас с вами будет длинным.

Денис подошёл к столу и сел на указанный ему стул прямо напротив капитана так, что тот мог смотреть собеседнику прямо в глаза. Но заговорил с Денисом не капитан, а его помощник.

— Вы, надеюсь, понимаете, почему вы здесь?

— Нет, я в полном неведении, и никто не хочет сказать мне, что происходит.

— Вы, стало быть, хотите сказать, что ничего не помните из того, что произошло?

В голосе старшего помощника была смесь недоверия и презрения.

— Нет, не помню.

Тут, наконец, заговорил капитан, откинувшись на спинку своего кресла, по-прежнему пристально вглядываясь в лицо юноши.

— Ничего удивительного, после того, как вы почти до бесчувственного состояния накачались дурманом. Отличное начало для того, кто скоро должен стать пилотом, можно поинтересоваться, давно ли вы подвержены влиянию этой пагубной привычки?

Его слова подействовали на собеседника, как удар энергоразряда, тот даже сильно вздрогнул, сердцебиение его резко усилилось, но он все же постарался оставаться спокойным.

— Я никогда не употреблял дурмана.

Тут снова заговорил первый помощник:

— Ложь. И она, могу вас заверить, никак не поможет вам в вашем положении, так что советую вам говорить нам правду, дабы ваш приговор не оказался слишком суровым, хотя вы его полностью заслужили.

— Я клянусь вам памятью своего отца, что никогда не употреблял дурмана, ни в каком виде, по крайней мере, до сегодняшнего момента.

Он замолчал, и в комнате повисло тягостное молчание.

— Ладно, мы это проверим, а сейчас вернёмся к нашему делу, собственно, из-за чего вы здесь. Вы, Холеван, обвиняетесь в том, что проникли в запретную зону и пытались взломать замок этого сектора, потрудитесь объяснить нам, зачем вы это сделали, какие цели преследовали?

Денис застыл на месте, словно окаменев, однако капитан повторил свой вопрос, и на этот раз тон его был намного жестче.

— Я… Я не знал, я не хотел. Мне стало плохо на празднике, и я хотел пойти домой. Наверно, случайно попал туда. Понимаю, это выглядит бредом, но это действительно правда, я плохо соображал, где нахожусь и что делаю, это всё просто нелепая оплошность.

— Вы были один или с кем-то?

Денис открыл рот, чтобы сказать, что был там с Тренком, но что-то удержало его от этого. Помедлив мгновение, он тихо произнёс:

— Я был один.

— Так ли это, подумайте хорошенько, возможно от вашего ответа зависит ваше будущее.

— Я был один, по крайней мере, насколько помню, — ответил он уже более твердо.

Снова повисла тягостная тишина. Капитан пристально смотрел ему в глаза, словно хотел заглянуть ему в самые глубины сознания. Взгляд его был тяжелым, но юноша выдержал его, не отводя глаз ни на секунду. Наконец, он сам отвернулся.

— Ладно, хорошо, допустим, что вы говорите правду, а теперь, может, хотите ещё что-нибудь сказать в ваше оправдание, господин Холеван?

— Только одно, я сожалею о том, что произошло, правда, если бы это было в моих силах, я бы всё вернул обратно и исправил, но, увы. Я готов понести любое наказание, каким бы суровым оно ни было.

— Что ж, хочется надеяться, что вы действительно осознаёте всю степень тяжести вашего проступка. А сейчас вы вернётесь в свою камеру и будете там находиться до того момента, как будет вынесено окончательное решение по вашему делу.

Не успел капитан закончить говорить, как дверь в зал снова открылась, и всё тот же офицер охраны вошёл внутрь.

— Отведите господина Холевана в его камеру.

Охранник коротко отдал честь, тем временем Денис поднялся со своего места и, опустив голову, побрёл к двери. Весь обратный путь он так и шёл молча, глядя себе под ноги. Оставшись в полном одиночестве в камере, он рухнул на койку и стал напряжённо вспоминать. Постепенно память его стала проясняться, вспоминались всё новые и новые детали того рокового вечера, и теперь Денис был уверен, что Тренк сыграл в них не последнюю роль, однако узнать это наверняка у него не было возможности, по крайней мере пока.

***

Как только за арестованным закрылась дверь, капитан устало потер лицо рукой и обратился к своему первому помощнику, в голосе его звучала тревога.

— Просто невероятно, эта зараза и до пилотов добралась.

— Капитан?!

— Случаев приёма дурмана все больше. Сначала среди интеллигенции, потом среди фермеров и рабочих, а теперь еще и тут. Нам грозит потеря молодого поколения на всех уровнях. Как будто и без того мало проблем. И откуда только они его берут, столько мер безопасности было принято, а его все не становится меньше.

Он устало откинулся на спинку кресла и закрыл свой глаз так, что лишь его линза порой моргала красноватым светом. Не открывая глаз, он, спустя несколько минут, снова заговорил: