— Вставай, пустоголовый.

Морщась, Денис поднялся со своего жёсткого ложа. Машинально он посмотрел на наручные часы и увидел, что время ещё только четыре утра.

— Господи, рань то какая!

— Это для неженок, вроде тебя, рань, а для нас уже в самый раз, давай, поднимайся и идём завтракать, иначе ничего не получишь до самого обеда.

Денис молча стал натягивать одежду и через минуту вошёл в столовую. Здесь уже сидели за столом Алис и хозяин фермы, молча поедая простой фермерский завтрак. Денис, пожелав им доброго утра, и так и не дождавшись ответа на своё приветствие, сел на свободный стул и стал с аппетитом поглощать свою порцию еды.

После завтрака, Алис взяла вёдра и, вручив два из них Денису, велела ему идти за ней. Вместе они пошли в зал с полями, там она показала Денису ёмкость с водой и велела ему заняться заправкой поливальной установки для растений. Сама же, набрав воду в вёдра, пошла к клеткам. Денис покорно занялся делом, и вот когда он почти закончил, он услышал ругань, при этом он понял, что это Алис бранится с кем-то. Так и продолжая сжимать в руке наполовину заполненное водой ведро, он пошёл на звук голосов, осторожно выглянув из-за крайнего ряда с посадками. Он увидел, что девушка стоит перед дверью клетки, отчаянно стараясь освободиться из рук прижавшего её к себе парня.

Тот словно великан нависал над нею, с явной лёгкостью удерживая протестующую против подобного с ней обращения девушку, и не удивительно, ростом он был на две головы выше Дениса, а телосложением больше походил на квадрат. Его голова была покрыта щетиной, коротко подстриженных, торчащих во все стороны огненно-рыжих волос. На нём была одета стандартная униформа фермеров, состоящая из мешковатых штанов серого цвета и рубашки чуть светлее с коротким рукавом и эмблемой, на которой был изображён герб класса фермеров. Недолго думая, Денис поспешно вышел из-за стеллажей и громко произнес, обращаясь к нахалу.

— Эй, а ну отпусти её!

Парень резко обернулся на голос, при этом продолжая сжимать девушку. Окинув посмевшего так бесцеремонно обратившегося к нему нахала, тяжёлым взглядом своих серых колючих глаз, смотрящих на мир из-под кустистых рыжих бровей, надменно бросил:

— Это ты мне что ли?

— Тебе, естественно, отпусти её сейчас же!

— А не пошёл бы ты подобру-поздорову, дохляк! — с угрозой в голосе ответил тот и снова повернул лицо к Алис, намереваясь её поцеловать, но тут произошло то, чего он явно не ожидал. Денис схватил своё ведро и, размахнувшись, выплеснул его содержимое на спину парня, окатив его полностью и частично намочив Алис. От неожиданности она вскрикнула, а парень и вовсе остолбенел. Вскоре он медленно повернулся к Денису и прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Ну всё, тебе конец!

Громила ринулся на того с кулаками. Однако Денис легко увернулся от его выпада и, перехватив его руку, сделав бросок, швырнул его на пол. Тот пролетел несколько метров, оставляя за собой мокрый след, словно огромный слизняк. Тут же, вскочив на ноги, он с нечеловеческим рычанием бросился на Дениса, однако его атака была снова отбита и он, полетев уже в другую сторону, ударился в дверь клетки, от которой едва успела отскочить Алис. От удара животные подняли неописуемый крик. Парень же медленно встал на четвереньки и, помотав головой, пошатываясь, поднялся на ноги, с явным намерением снова кинуться на обидчика, но тут его за руку схватила Алис, вцепившись в его запястье обеими руками.

— Торон, остановись, вы же разгромите здесь всё!

Драчун ещё некоторое время подёргался в тщетных попытках освободиться из рук девушки, но та держала крепко. Наконец, он стих, и тогда она его отпустила. Между тем, в зал стали входить и другие фермеры, они озабоченно оглядывались на странную троицу, о чём-то при этом переговариваясь вполголоса. Тут из-за дальнего лотка раздался голос мужчины, звавшего Торона по имени. Тот, бросив короткий взгляд на зовущего, подошёл к Денису и еле слышно прошипел:

— Ты труп, можешь оформлять завещание, долго ты не проживёшь.

После этого, бурча себе под нос угрозы и проклятия в адрес наглого чужака, пошёл прочь. Денис проводил его взглядом и не успел тот ещё уйти далеко, как он услышал за спиной голос Алис:

— Слушай, у тебя что, мания встревать туда, куда не звали?

— О чём ты, я хотел помочь, он же…

— Что-то я не помню, чтобы просила тебя вмешиваться. Я до этого как-то обходилась без твоей помощи и прекрасно обойдусь впредь, а тебя уже в который раз прошу, не лезь не в своё дело.

Денис был буквально ошарашен. Он, конечно, не ждал от Алис горячих благодарностей, но что она так оценит его старания, он явно не ожидал. Тем временем, она с сердитым выражением на лице зашла в клетку и стала успокаивать разволновавшихся животных. Весь тот день она ни разу не заговорила с ним и старалась даже не замечать его присутствия.

Первые несколько недель на ферме были для юного арестанта сродни бесконечному ночному кошмару, от которого так хочется, но не получается проснуться. То и дело он попадал в нелепые переделки, и за каждый промах ему устраивали взбучку как Алис, так и ее дед. Но, в конце концов, приспособился к такой жизни.

Его обязанностью стало помогать в поле, ухаживать за посадками и после того, как животные смогли к нему привыкнуть, помогал время от времени Алис ухаживать за ними.

Дни тянулись бесконечной вереницей, похожие один на другой. И тягостно для него было не только отношение окружающих его людей, а оно было откровенно недружелюбным и не только со стороны хозяев фермы, на которой он отбывал свое наказание, но и осознание того, что все произошедшее с ним легло тяжелым позорным пятном на весь его дом. И, словно дополнительным наказанием для него было то, что никто из его родных или друзей ни разу не написал ему или позвонил.

Много раз он сам порывался написать матери, но каждый раз чувство стыда останавливало его. Но однажды, ворочаясь на своей жесткой кровати в попытках уснуть, он все-таки взял свой переговорник и принялся писать ей сообщение. Он набирал его снова и снова, стирая и начиная сначала. В нем он пытался не только попросить прощение за произошедшее с ним, но скорее дать объяснение, как вообще такое могло случиться, и не столько ей, а самому себе, но это как раз у него и не получалось.

Только под утро, вконец измучившись, он отправил свое сбивчивое и путанное послание, после чего забылся тяжелым сном. Утром он первым делом проверил свой переговорник и увидел, что ему так и не ответили. Весь тот день он провел в горестных раздумьях, едва замечая ставшие уже привычными колкие замечания Алис.

Вечером, почти силой заставив себя съесть свой ужин, он ушел в отведенную ему комнату и тяжело опустился на свою скрипучую кровать. Тут его взгляд упал на переговорник, лежащий на покосившемся табурете у кровати, и вдруг его сердце подпрыгнуло так сильно, что казалось чудом, что оно не выпрыгнуло вон из груди. На дисплее переговорника мигал огонек нового входящего непрочитанного послания. Дрожащей рукой он включил его и увидел, что пришел ответ от его матери. Во рту вдруг пересохло, а в животе образовалась пустота. Не зная, что его ждет, он нажал иконку «читать на дисплее». Послание состояло из одной короткой фразы.

— Люблю тебя, мой глупый малыш!

И больше ничего, ни упреков, ни еще чего-то подобного. Денис снова и снова перечитывал послание и чувствовал, как его душу наполняет невероятное тепло, а на глазах появляются слезы. Он испытывал необычайное облегчение, но вместе с тем, стыд и осознание своей вины выросли вдвое.

Дни снова шли за днями, но теперь в унылых серых буднях что-то изменилось для него, словно кто-то невидимый зажег маленький светильник надежды в его душе. А между тем, на полях стало твориться что-то неладное. Растения без видимых на то причин стали погибать. Среди фермеров поползли слухи, что к этому причастны пилоты. Они разделились на два лагеря. Одни, и их было большинство, были уверены, что это дело рук пилотов, их оппоненты, которых было явное меньшинство, уверяли, что этого не может быть. Всё чаще между фермерами разгорались жаркие споры, едва не доходящие до потасовок.