— «Мамонтёнок ищет маму», — улыбнулся Артур, я с укоризной глянула на него, присаживаясь и обнимая собаку. — Не смотри так, это я радуюсь. Похоже, на поправку пошёл.

Но что значит для моего Феди «пойти на поправку», он ярко продемонстрировал на следующий день.

Артур рано утром выехал по срочному вызову, и капельницу должны были поставить девочки-ассистентки.

Если предыдущие два дня пёс не реагировал на окружающих и безропотно позволял укладывать себя на стол, то сегодня при виде металлической каталки грозно зарычал и упёрся всеми четырьмя лапами.

Пришлось слегка повоспитывать, после чего мы втроём кое-как водрузили его на лежанку и привязали передние лапы бинтами. Там он успокоился, но на всякий случай я держала собаку за шею, а одна из девушек за круп.

Капельница — дело небыстрое, мы негромко переговаривались, а Федя прикрыл глаза и затих.

— Кажется, уснул, — сказала медсестра Юлечка, и на мгновение мы ослабили хватку.

Этого оказалось достаточно, чтобы Федька резко рванулся, каким-то непостижимым образом одновременно срывая бинты и намордник, и грозно рыкнув, поднялся на дыбы. Капельница выскочила и закачалась в воздухе. Шаткая конструкция затряслась, девчонки в страхе отпрянули от стола, а я схватила Федьку поперёк туловища, испугавшись, что он сейчас рухнет на пол. Но поскольку вес наш примерно одинаков, а мощность собаки в разы больше, удержать мне его было не под силу, и мы стали вместе заваливаться назад.

Не знаю, какими травмами обернулась бы секундная потеря бдительности, но тут вернулся Артур, и с ходу оценив ситуацию, бросился мне на помощь.

— Да ты, дружок, уже почти здоров, я смотрю! — радостно воскликнул он, транспортировав собаку на пол. — Всё, вечером домой поедете!

Любопытно, это мы ему так надоели или он просто рад, что Федьке полегчало?

— Лечение мы, конечно, ещё не заканчиваем, несколько дней попромываем, да и органы надо поддержать, так что раз в день будешь его привозить, — продолжал Артур, поглаживая собаку. — Плюс диета. Я тебе распишу всё подробно, но, думаю, сильно можно уже не волноваться.

Я мысленно возблагодарила бога, затем сказала «тьфу, тьфу» и достала телефон, торопясь обрадовать Галку.

А вечером, подъехав к дому, не сразу узнала наше жилище. Каменная кладка вокруг участка взметнулась вверх ещё метра на полтора и ощерилась колючей проволокой. Оказалось, Сашка подсуетился и нанял рабочих увеличить забор, дабы ни одной твари больше в голову не пришло штурмовать нашу крепость. Хорошо ток по колючке не пустил, хотя признался, что мысль такая была. Удержали коты — особо любопытные могли взобраться на верхотуру или сигануть с близ растущего дерева. Наши, правда, не очень-то рвутся за пределы территории, коты не идиоты и прекрасно понимают, где им лучше, но есть ведь и чужие!

Встреча прошла в совершенно не торжественной, но чрезвычайно дружественной обстановке. Коты весёлой гурьбой высыпали в прихожку, а кто-то на радостях даже прикатил Федькин любимый мяч.

— Слава богу! Я так переволновалась, — Галка выбежала из столовой и кинулась поочерёдно обнимать то меня, то собаку. — Объявляю сегодняшний день всемирным Днём счастья для нашей маленькой дружной семьи! — возвестила она. — Вас ждут отличная компания и утка, запечённая с яблоками, орехами и черносливом!

Из кухни в самом деле потянулся несравненный аромат.

— А утку тоже жалко… — вздохнула я. — Неужели бесчеловечное человечество не может что-нибудь придумать, чтобы безвинную живность не убивать?..

— Придумает когда-нибудь, наверное, — поддакнула Галка. — В будущем.

Я вторично вздохнула и предложила пригласить на ужин Добромира.

— А то мне прям неудобно. Он мне за эти дни раз семь звонил, а я всё отмахивалась — не до него было.

— Пригласи, конечно, если хочешь. Я только «за», — кивнула подруга и поспешила к плите.

Запах печёной утки стал ещё ощутимее, он дразнил, впивался в ноздри, фантазия зловредно рисовала тающую во рту хрустящую корочку, сочное мяско в обрамлении продолговатых черносливинок и полупрозрачных сладковатых яблок, и у меня прорезался зверский аппетит.

Но… убиенную кем-то птицу было настолько жаль, что я, сглотнув слюну, твёрдо решила: всё. Пожалуй, на этом хватит. Больше я никого есть не буду. Не знаю, как другие люди становятся веганами, я стала вот так, как-то внезапно, в одночасье решив.

Добромир Петрович приглашению несказанно обрадовался, примчался по первому зову и на протяжении всего ужина нетерпеливо подпрыгивал, не в состоянии дождаться, когда сможет поговорить со мной наедине.

— Я уже окончательно запутался, если честно, — простонал он, как только мы с ним и бутылкой «Шеридана» перебрались из столовой в гостиную, поближе к камину.

— Жалуйтесь, — великодушно предложила я, и несчастный рассказал, что сбился с ног, сопоставляя, кто из членов нашего театрального коллектива в перерыве отсутствовал.

В итоге, составив большую таблицу перемещений, он понял, что никто. Получалось, что все были на виду, даже, извините, в туалетную комнату выходили попарно, а то и втроём.

Кроме того, в процессе расследования выяснилось, что ни режиссёр, ни его помощник, ни актёры не знают, откуда взялся Сева.

Он просто пришёл на собеседование и сразу получил роль в дубле, а безалаберный, как и большинство творческих личностей, Женька не потрудился спросить у парня даже паспорт или хотя бы узнать адрес прописки.

Поиск по фамилии тоже не дал результатов, такой человек в нашем городе зарегистрирован не был.

Снова пахнуло какой-то мистикой, живо напомнив обстоятельства гибели Саввы, и я даже нервно съязвила, посоветовав следователю хорошенько следить за телом.

А через пару дней, когда мы вновь встретились, и я спросила, на какое число можно заказать панихиду, Добромир Петрович удручённо признался, что уследить не удалось.

В первое мгновение я решила, что Кондратенко вздумал так нелепо пошутить, но весь вид следователя говорил о серьёзности известия.

— Да что у вас там за беспредел?! — возмутилась я. — Как такое вообще может быть?!

В ответ Добромир лишь удручённо развёл руками.

— Значит, надо перекопать братскую могилу! Или как там она у вас называется!

— Не поверите, Маргарита Николаевна… уже. Не нашли…

— У меня просто нет слов…

— Хорошо хоть родственников не удалось разыскать, — углядел плюсы в выходящем из ряда вон происшествии следователь Кондратенко.

Хотя, тут с какой стороны посмотреть, ряд-то как раз наметился…

— Да уж, представляю, что бы они с вами сделали! А ещё говорят, снаряд в одну воронку дважды не падает! Безобразие! Вот куда они могли подеваться?

— Да сам не пойму! — подхватил Добромир. — Все сотрудники клянутся-божатся, что никто не брал.

— Я думаю! Вот так кто-то возьмёт и признается, взял, мол, для личных нужд, прости меня, господи, за такое кощунство. Не иначе как мир сошёл с ума!

— Полностью согласен, — закивал Кондратенко. — Недавно, например, одна дамочка прижимистого муженька-бизнесмена прирезала. Разрубила на куски и ночью в пластиковых мешках на свалку свезла. Думала ужином стаю бездомных собак угостить, а тут патрульная машина. Приходите к нам работать, такого насмотритесь!

Я ошарашенно моргнула.

— Спасибо большое, но мне и на моём поприще зрелищ хватает. Девушка я хрупкая, к избытку впечатлений не приспособленная. А тут и так одно за другим…

Следователь сообразил, что сморозил глупость и быстренько вернулся к теме разговора. Однако никакого конструктива наша беседа не принесла, что, впрочем, было ожидаемо. Не удивлюсь, если и это дело вскоре в архив отправится за недостаточностью улик. Особенно теперь, когда очередное тело исчезло… А я-то наивно считала, что только у творческих людей всюду бардак!

— Доченька, а ты нас встретишь или нам лучше такси взять? — услышав в трубке мамин вопрос, я подскочила в кровати и тупо уставилась на дату.