Лѣтній часъ – нѣмѣютъ скулы,
Ночь длиннѣй по покрывалу.
Спятъ безъ имени аулы,
Собирая насъ помалу.
Тѣнь крыломъ лежитъ устало
Межъ свидѣтелей дорогъ.
Все себя здѣсь оправдало:
Каждый въ чести уголокъ.
И воспрянетъ свѣтомъ срокъ
Насладиться ложнымъ дѣломъ —
Не боясь давать зарокъ
Мы живемъ здѣсь неумѣло.
Снѣгъ считаемъ малымъ градомъ.
Ждемъ въ тоскѣ иныхъ путей…
Сквозь ограду старымъ садомъ
Различаемъ крикъ дѣтей.
Блескъ наводимъ въ рамахъ мятѣ:
Дивенъ срѣзъ былыхъ вѣковъ.
Въ головахъ живетъ проклятій
Чистый рядъ иныхъ вѣнковъ.
Главъ найдешь ли имъ въ опору.
Поражаясь зеркаламъ?
Знать про все въ иную пору.
Прикасаясь ко угламъ…
Хватитъ руки брать на вѣсъ.
Ожидая пополудни Новыхъ звѣздъ.
Огонь и лѣсъ Вырастаютъ снова въ будни.
Ложь разскажетъ незнакомцамъ
Все, какъ есть. Иди на югъ.
Не кидаясь къ царедворцамъ
Возымѣй всю силу вьюгъ.
Не вдыхая еловыя сотни вѣтровъ.
Въ перекресткѣ срывается лѣто.
Путь не пройденъ. Законъ не таковъ.
Чтобъ увидѣть позорности свѣта.
Въ тучѣ странныхъ сосѣдей сливая предѣлъ.
Загребу, не мѣшая, посуду.
Каждый въ силѣ своей не у дѣлъ,
Но стихи прибиваетъ повсюду.
Больше слухомъ онъ пачкаетъ трассъ
Въ безымянности вѣчнаго моря
Имена, почивавшія въ насъ,
Ожиданія слова покроя.
И силенъ предсказуемый часъ!
По вѣтрамъ, что не вѣдаютъ страха.
Новый міръ разукрасился въ разъ.
То – сильнѣе въ безуміи маха
Безъ пера недвижимой руки!
Но не станетъ бояться сюжетъ.
Что по бревнамъ идутъ каблуки,
Подавая поэту монетъ.
То – изъ тлѣна пустая бесѣда!
Бѣлый путь: все – притворность судебъ!
Выводя на приступокъ сосѣда,
Риѳму ровно кладешь ты на хлѣбъ.
Пусть не строятъ свои положенья
Тѣ, кто смотритъ изъ дальняго ряда.
Ты – поэтъ отъ начала рожденья.
Внѣ цвѣтовъ и фасоновъ наряда.
Я рожденъ, дабы слушать по вѣрѣ
Сильный рядъ твоихъ письменныхъ виршъ.
Не смыкая глаза на ривьерѣ
И на томности старыхъ кассиршъ
Мимо шлю по загадкамъ исторій
Всѣхъ, кто жаждетъ сравняться съ поэтомъ.
И кому ты живешь не въ фаворѣ —
Тому – тазъ съ отмѣненнымъ билетомъ.
Пусть гремятъ, заглушая на скрипъ
Завороженный тонкостью рукъ
Образъ ряда похвальности липъ
И колесъ безымянности стукъ.
Онъ отошелъ отъ бешенаго взгляда.
Сорвалъ лучи, надменно выйдя вонъ.
Просторомъ своевольнаго наряда
Прижалъ прострѣленный бидонъ.
Взирая въ дальнія глазницы
Пропавшихъ утреннихъ везеній.
Прибралъ къ рукамъ всѣ небылицы
О жизни сорванныхъ растеній.
Росу снималъ, какъ пуговицъ хребты;
Кровавый оттискъ оставлялъ закату.
Хромала осень. Черные коты
Рядились въ срокъ по циферблату.
Ругалъ и облака узоры,
И дальній мигъ проросшаго зерна…
Отъ чаепитія до ссоры
Съ собой вела его длина
Закрытой жизни. Порваны билеты.
Уснулъ на входѣ собирающій на квасъ.
Изъ оперы костлявые куплеты
Лепилъ для простоты изъ васъ.
Но то прошло. Въ огаркѣ серенада
Въ отбитыхъ стѣнахъ, пропасти пустотъ.
Забыты ноты приторной тирады
Бумага мятой на весь ротъ.
Копаясь въ струнахъ заплетенныхъ
И колкости наружнаго двора.
Не принялъ сотню огорченныхъ
За сутки до… Кричать пора.
Но всякій звукъ, касаясь головы.
Не стукомъ въ дверь соединится
Съ ничтожествомъ обласканной поры,
Гдѣ лепетъ счастія пылится.
И потому, врываясь въ темный лѣсъ.
Крича себѣ о пустотѣ.
Отбросилъ все. Пускай теперь на вѣсъ
Не жалуется мѣсиво очерченныхъ въ листѣ.
Въ обитель пониманія въ жерлѣ
Изъ нѣжности, порочной до мечтанья.
Вхожу, надѣясь на «извнѣ»;
На точность красокъ обѣщанье.
Порогъ – растлѣнія предѣлъ.
Нескучный мигъ на ссоры корешкѣ.
На картахъ изъ промокшихъ тѣлъ
Не громоздится вѣчность въ порошкѣ.
Не запертъ входъ. Не сомкнуты въ печали
Глаза, смотрящіе на свѣтъ.
По дикости столичной возвышали
Угрозу, коей нынче нѣтъ.
Все скрылось ночью. Кипой рваныхъ
Бумагъ въ проложенномъ пути.
Мѣха сложились въ сарафаны
У изголовья порванной сѣти.
Безпечна полка. Книгъ почетъ
Не ровенъ запаху дверей.
Поэтовъ здѣсь – наперечетъ.
На всѣхъ – съ цитатами елей.
Меня толкаютъ у стѣны…
Пусть такъ. Мороза нѣтъ въ угляхъ.
Я въ мракъ словесной глубины
Влезаю раной въ тополяхъ.
Подарокъ дорогъ. Мимо проходныхъ
Несу къ себѣ, держа въ улыбкѣ гулъ.
Тамъ, въ сторонѣ, ужъ загорѣлся жмыхъ
И скоро въ центрѣ сада будетъ стулъ.
